"От МАРШАЛА СОВЕТСКОГО СОЮЗА до РЯДОВОГО...

Автор Alex, 27 августа 2011, 21:13:06

« назад - далее »

0 Пользователи и 2 гостей просматривают эту тему.

Alex

ОТ МАРШАЛА СОВЕТСКОГО СОЮЗА ДО РЯДОВОГО... И  ОБРАТНО.

7 мая 1940г.Григорию Ивановичу Кулику,заместителю наркома НКО, депутату Верховного совета СССР, ветерану пяти прошедших войн, мундир которого к тому времени украшали три ордена Ленина, три ордена Красного Знамени и Золотая Звезда Героя Советского Союза было присвоено
высокое воинское звание Маршал Советского Союза.
22 июня 1941г.Кулик,как и положено маршалу и замнаркома НКО находился в Москве.19 июня 1941г.состоялось заседание Политбюро ЦК, на котором Кулик был освобожден от должности начальника ГАУ.На его место был назначен Н.Яковлев.Передача дел от Кулика к Яковлеву была назначена на понедельник 23 июня.21 июня Кулик в последний раз в своем кабинете провел совешание по вопросом связанных с артиллерийскими боеприпасами.Совешание затянулось до 4 часов утра.Звонок по телефону прервал совешание.Кулик получил сообщение о начале войны.Закрыв совешание маршал отбыл в Кремль.

Во второй половине (время 16-16.30) дня 22 июня 1941г. в связи с тяжелой обстановкой сложившейся в первый день войны в ЗапОВО (командующий генерал армии Д.Павлов) Сталин приказывает маршалам Шапошникову и Кулику отбыть в Белоруссию,разобраться в сложившейся обстановке помочь Павлову выйти из трудного положения.23 июня Шапашников и Кулик прибыли в штаб фронта.  Шапошников остался в штабе фронта,маршал Кулик отправился в 10-ю армию(командующий Голубев) ЗапОВО.
В средине дня Кулик прибывает в Белостоке,где расположились управления и штаб 10-й армии.В Белостоке также находились штабы 6-го механизированного корпуса,штабы обеспечения 4-й и 7-й танковых дивизий,6-й противотанковой бригады,4-й бригады ПВО,9-й САД.Одним словом Белосток был перенасышен войсковыми соединениями и был естественно в числе первых  городов на который немецкая авиация нанесла серьезный удар с воздуха,поэтому город был разрушен и горел.Наблюдалась неразбериха и отчасти тревожно-паническое настроение отдельных командиров и бойцов.
Вечером 22 июня в штаб 10-й армии поступает директива начштаба ЗапОВО генерала Климовских отвести ночью основные силы 10-й армии на новые позиции,занять оборону по Нереву (см.тему "Дело Павлова"). Удивительно,что маршал Кулик  не как не вмешивается в действия начштаба округа.Более того,по утверждению свидетелей,Кулик сам пребывает в растеренности... Ночью с 22 на 23июня 1941г.выполняя приказ штаба округа,генерал Голубев сворачивает штаб и начинает передислокацию основных сил в направлении Гродно.Во время марша колонна без прикрытия авиации несколько раз подвергается ударам немецкой авиации.                  
Из воспоминаний ветерана Великой Отечественной войны Б.А.Бородина (в 1941г лейтенант командир танкового взвода,7-й ТД) :
                 "...И вот наша колонна рассыпалась в очередной
                 раз, прикрылась молодым лесом, тянувшимся вдоль дороги.
                 Впереди, над перекрестком дорог, кружились немецкие самолеты,
                 непрерывно бомбя и обстреливая наши войска. Вскоре к нашему
                 танку подбежал майор-артиллерист. Он представился адъютантом
                 замнаркома обороны маршала Советского Союза Кулика. Майор
                 приказал мне забрать маршала из танка, потерявшего ход, и
                 вывезти из-под бомбежки. На предельной скорости помчались к
                 указанному месту. Маршал (он был в танковом комбинезоне)
                 перебрался из поврежденного БТ-7 в наш танк, и мы рванули из
                 опасного места. С трудом отвязались от вражеских пикировщиков,
                 но удалились от своих частей...
                 Нам удалось без потерь выбраться из-под бомбежки и
                 обстрела. Маршал потребовал карту, но имевшаяся у меня была от
                 Белостока до Берлина и не охватывала местность, где мы
                 оказались. Я попытался оправдаться: выдали только такую.
                 Маршал лишь странно хмыкнул...
23 июня обнаружилась пропажа маршала Советского Союза Кулика.Куда он делся никто из командования округа не знал.С частями 10-й армии,как известно связь была потеряна. Москва требовала срочно найти заместителя наркома. Вечером 23июня, по воспоминаниям Бородина после некоторых предпринятых попыток им все же удалось отыскать "какой-то наш штаб"...  
Из воспоминаний И.В. Болдина (в 1941г. генерал-лейтенант,зам командуюшего ЗапОВО):
                 "Третий день идет война. Фактически находимся в тылу у противника.
                 Со многими частями 10-й армии потеряна связь, мало боеприпасов и
                 полностью отсутствует горючее, но боевые действия в районе
                 Белостока не прекращаются ни днем, ни ночью. Из Минска
                 по-прежнему никаких сведений. Неожиданно на КП прибывает
                 маршал Советского Союза Г.И.Кулик. На нем запыленный
                 комбинезон, пилотка. Вид утомленный. Докладываю о положении
                 войск и мерах, принятых по отражению ударов противника".
В своих мемуарах И.В.Болдин дал нелицеприятную оценку маршалу Кулику,сказав о его растерянном, беспомощном виде и не способности чем-либо помочь войскам.Рано утром 23 июня, на том же танке лейтенанта Бородина,без сопровождения,маршал Кулик отправился дальше. Из воспоминаний Бородина:

                 "Рано утром по указанному маршалом маршруту мы выехали в штаб
                 корпуса, номер которого я запамятовал, — продолжил рассказ
                 Бородин. — Уже не блуждали, поскольку в штабе армии выдали
                 карту. И пайком обеспечили. Двигались в направлении Гродно. Но
                 в указанном месте штаба корпуса не оказалось. Прикинув, что
                 он, скорее всего, переместился в восточном направлении,
                 двинулись туда...
                 ...припоминаю, что маршал был сильно не в духе. Может,
                  начальство и не поладило меж собой.А то, что произошло
                  дальше, запомнилось хорошо. В одном месте (мы ехали
                 с открытыми люками) увидели отступавшую стрелковую часть.
                 Слышался гул орудий и разрывы снарядов. Некоторые бойцы
                 бежали. Маршал приказал мне: "Остановить паникеров!". Не
                 раздумывая, как это сделать, я бросился навстречу бежавшей
                 группе. Увидел капитана, который пытался остановить бежавших,
                 и закричал ему, чтобы слышали другие: "Смотрите! Там маршал —
                 Советского Союза! Приказ — занять оборону!". Капитан повторил
                 мои слова. Бойцы побежали назад. Послышалось "ура!". Маршал,
                 когда доложил о выполнении его приказания, с улыбкой ответил:
                 "Ничего, привыкнешь". Наверно, вид у меня был далеко не
                 героический. В подходящем месте съехали с дороги в лес, чтобы
                 позавтракать. Там механик-водитель доложил, что горючего
                 оставлось на час-полтора В свою очередь, я доложил об этом
                 маршалу, но он был задумчив, расстроен и ничего не сказал в
                 ответ. Я выслал механика-водителя и заряжающего на опушку,
                 приказал доложить, когда увидят любую машину или танк.
                 Примерно через полчаса появились две бронемашины. Я выбежал на
                 дорогу, остановил их. В первой ехал полковник. Он оказался
                 начальником связи корпуса, который мы разыскивали. Маршал
                 уехал с полковником. И нам повезло: вскоре подъехали три
                 бензовоза из нашей дивизии.
                 Мы заправились под завязку и с бензовозами прибыли в
                 расположение своей дивизии и своего полка, которые вели бой
                 под Гродно и понесли там большие потери..."
23 июня маршал Кулик благополучно добирается в Волковыск,в штаб корпуса.Далее Кулик направляется в Слуцк через Слоним,пересев в ЭМку, в сопровождении охраны Кулик направляется в Минск.В это время дорога Слуцк-Минск в районе Несвижа была перерезана немецким десантом.С 28 июня пошли постоянные запросы Москвы о местонахождении Кулика.Нач. штаба фронта генерал-майор В.Е.Климовских
вынужден был отвечать "Связи с Куликом и Болдиным нет!". 30 июня звонок начальника Генштаба генерала армии Г. К. Жукова командующему Запфронта Д.Г.Павлову в вопросом: "Где Кулик, Болдин, Кузнецов?"
Павлов отвечает:"...Послана группа с радиостанцией с задачей разыскать, где Кулик и где находятся наши части.От этой группы ответа пока нет..."
                 
В это время маршал Кулик со своей группой,бросив машины у деревни Шишицы блуждала по белорусским лесам. Вскоре группа вышла к р.Птичь,переправившись через которую вышла к Дараганово,где совершила обряд переодевания в цивильную одежду. Об этом факте,после выхода Кулика из окружения, доложит полковой комиссар Лось:
"...Непонятно поведение Зам. Наркома Обороны маршала КУЛИК. Он приказал всем снять знаки различия, выбросить документы, затем переодеться в крестьянскую одежду и сам переоделся в крестьянскую одежду. Сам он никаких документов с собой не имел, не знаю, взял ли он их с собой из Москвы. Предлагал бросить оружие, а мне лично ордена и документы, однако кроме его адъютанта,майора по званию, фамилию забыл, никто документов и оружия не бросил. Мотивировал он это тем, что если попадемся к противнику, он примет нас за крестьян и отпустит...
Перед самым переходом фронта т. КУЛИК ехал на крестьянской подводе по той самой дороге, по которой двигались немецкие танки,... и только счастливая случайность спасла нас от встречи с немцами. Маршал т. КУЛИК говорил, что хорошо умеет плавать, однако переплыватьреку не стал, а ждал, пока сколотят плот...

Начальник 3-го отдела 10-й армии полковой комиссар ЛОСЬ.

13 июля 1941 года. гор. Москва"

После того,как группа маршала Кулика переоделась в крестьянскую одежду,она продолжила свой путь на восток,встретив по дороге лейтенанта ПВ НКВД Н.Ф.Повзуна,который с группой из 40 бойцов выходил из окружения.Как вспоминал впоследствии полковник Повзун, его бойцы остановили группу гражданских лиц.На вопрос -кто такие и что делаете в лесу? Был получен ответ -выводим маршала Кулика из окружения...
Стоит заметить,что поиски маршала Кулика вело не только советское командование Западного фронта.В это дело "впряглись" и немцы до которых дошел слух от военнопленных,что у них в тылу,по лесам бродит советский маршалл.В начале сентября 1941г. описание как выглядит маршал Кулик было разослано по всем частям7-й танковой армии и других частей армии группы "Центр". После двух недель скитания по лесам,
Группа маршала Кулика вышла к своим на рубеже обороны 13-й армии,после чего Кулик самолетом был немедленно отправлен в Москву.Объяснив Сталину обстоятельства окружения и последующего выхода Кулик был направлен возглавить  спецгруппу по формированию воинских частей.28 июля 1941г на базе группы было развернуто  Главное управление формирования и укомплектования войск КА (Главупраформ).
Учитывая важность работы Главупрформа и видя неспособность Кулика, контроль и решения по главным вопросам Сталин поручил выполнять Берия и Маленкову.3 августа Кулик был отстранен "ввиду неудовлетворительности его работы на этом посту".На должность начальника Главупрформа был назначен замнаркома Щаденко.
Маршал Кулик был назначен командующим 54-й армии.Однако некомпитентность Кулика в вопросах стратегической обороны и наступления и здесь привела к тяжелым последствиям.
18 октября  1941г.11-я немецкая армия под командованием генерала Э.фон Манштейна начала операцию по захвату Крымского полуострова.Сталин направляет маршала Кулика уполномоченным Ставки на крымский фронт с четкой директивой- во чтобы-то не стало удержать г.Керчь в своих руках.Однако,маршал Кулик принял другое решение, в результате 16 ноября весь Крым (за исключением г.Севастополя) был оккупирован.Создалось угрожающее положение для наших войск на Сев.Кавказе...

Продолжение следует.

Alex

#1
                         ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СССР
   
     2 марта 1942 года
     Сов. секретно
     Кулик Г. И., бывший Маршал, Герой Советского Союза и заместитель наркома
     обороны, будучи в ноябре 1941 года уполномоченным Ставки Верховного
     Главнокомандования по Керченскому направлению, вместо честного и
     безусловного выполнения приказа Ставки "удержать Керчь во что бы то ни
     стало и не дать противнику занять этот район", самовольно, в нарушение
     приказа Ставки и своего воинского долга без предупреждения Ставки, отдал
     12 ноября 1941 года преступное распоряжение об эвакуации из Керчи в
     течение двух суток всех войск и оставлении Керченского района противнику,
     в результате чего и была сдана Керчь 15 ноября 1941 года
     Кулик, по прибытии 12 ноября 1941 года в город Керчь, не только не принял
     на месте решительных мер против панических настроений командования
     крымских войск, но своим пораженческим поведением в Керчи только усилил
     панику и деморализацию в среде командования крымских войск.
     Такое поведение Кулика не случайно, так как аналогичное его пораженческое
     поведение имело место также при самовольной сдаче в ноябре 1941 года
     города Ростова, без санкции Ставки и вопреки приказу Ставки
     Кроме того, как установлено, Кулик во время пребывания на фронте
     систематически пьянствовал, вел развратный образ жизни и злоупотреблял
     званием Маршала Советского Союза и заместителя наркома обороны, занимался
     самоснабжением и расхищением государственной собственности, растрачивая
     сотни тысяч рублей на пьянки из средств государства и внося разложение в
     ряды нашего начсостава Кулик Г. И., допустив в ноябре 1941 года
     самовольную сдачу противнику городов Керчи и Ростова, нарушил военную
     присягу, забыл свой воинский долг и нанес серьезный ущерб делу обороны
     страны. Дальнейшие боевые события на Южном и Крымском фронтах, когда в
     результате умелых и решительных действий наших войск Ростов и Керчь вскоре
     же были отбиты у противника, со всей очевидностью доказали, что имелась
     полная возможность отстоять эти города и не сдавать их врагу. Преступление
     Кулика заключается в том, что он никак не использовал имеющихся
     возможностей по защите Керчи и Ростова, не организовал их оборону и вел
     себя как трус, перепуганный немцами, как пораженец, потерявший перспективу
     и не верящий в нашу победу над немецкими захватчиками.
     За все эти преступные действия Государственный Комитет Обороны отдал
     Кулика Г. И. под суд.
     Специальное присутствие Верховного Суда СССР установило виновность Кулика
     Г. И. в. предъявленных ему обвинениях. На суде Кулик Г. И. признал себя
     виновным.
     Верховный Суд 16 февраля 1942 года приговорил лишить Кулика Г. И. званий
     Маршала и Героя Советского Союза, а также лишить его орденов Союза ССР и
     медали "XX лет РККА".
     Кулик Г. И. обратился в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой об
     отмене приговора. Президиум отклонил просьбу Кулика Г. И. и 19 февраля
     1942 года вынес следующее постановление: "В соответствии с приговором
     Специального присутствия Верховного Суда СССР лишить Кулика Г. И.
     воинского звания "Маршал Советского Союза", звания Героя Советского Союза,
     трех орденов Ленина, трех орденов Красного Знамени и юбилейной медали "XX
     лет РККА"".
     На основании изложенного Центральный Комитет ВКП(б) исключил Кулика Г. И.
     из состава членов ЦК ВКП(б) и снял его с поста заместителя наркома.
     Предупреждаю, что и впредь будут приниматься решительные меры в отношении
     тех командиров и начальников, невзирая на лица и заслуги в прошлом,
     которые не выполняют или недобросовестно выполняют приказы командования,
     проявляют трусость, деморализуют войска своими пораженческими настроениями
     и, будучи запуганы немцами, сеют панику и подрывают веру в нашу победу над
     немецкими захватчиками.
     Настоящий приказ довести до военных советов Западного и Юго-Западного
     направлений, военных советов фронтов, армий и округов.
     
                                      Народный комиссар обороны И. Сталин

Исправлять ошибки Кулика пришлось большой кровью. В декабре 1941г. началась знаменитая Керченско-Феодосийская десантная операция.К сожалению и здесь сказались трагические ошибки советского командования.Стоит добавить,что за самовольный приказ Кулика,командующий войсками Крыма Левченко в конце ноября был арестован и в конце января 1942г. был осужден ВК ВС СССР на 10 лет лишения свободы.На суде Левченко всю вину принял на себя,сказав лишь,что Кулик "своими пораженческими настроениями и действиями способствовал сдаче этого важного в стратегическом отношении города".
Интересно отметить и еще один факт,который всплыл на следствии.Был установлен факт,что Кулик не раз злоупотреблял своим служебным положением. Как показал председатель крайисполкома Тюляев,Кулик по прибытию приказал Краснодарскому военторгу обеспечить его необходимыми продуктами по оптовой цене,которые затем были отправлены самолетом в Свердловск, его семье.В состав набора вошли следующие продукты мука,масло,сахар,25 кг.паюсной икры,50 ящиков мандарин,10 ящиков коньяка (200бутылок) на общую сумму 85 тыс руб.Все расходы были отнесены на счет тыла фронта.          

Как складывалась дальнейшая служеба разжалованного Кулика особо никого не интересовала.В 1942г.он был направлен на Северо-Западный фронт.17 марта 1942г.по указанию Сталина, бывшему маршалу Кулик было присвоено воинское звание генерал-майор.В 1943г.Кулик был назначен на должность командующего 4-й Гвардейской армией,с присвоением звания генерал-лейтенант.Но и тут Кулик не справился,был отозван с фронта,получив назначение в Главупрформ. В июне 1944г.по ходотайству Г.К.Жукова в ЦК ВКП(б) генерал-лейтенанту Кулик были возвращены три боевых ордена...

Дальнейшие события в судьбе бывшего маршала Советского Союза начали развиваться,как говориться "по спирале".Ему-бы встряхнуться,ан -нет.Спираль начала закручиваться конусообразно...

СЕКРЕТНО
28 февраля 1945г.                           Заместителю НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ Союза ССР
№470047-с
                                                                 генералу армии товарищу Булганину Н.А.

Генерал-лейтенант Кулик Г.И. числится заместителем начальника Главупраформа по боевой подготовке. Изучая внимательно на протяжении года работу и личное поведение тов. Кулика, прихожу к выводу о необходимости немедленно снять его как несоответствующего своему назначению.
Генерал-лейтенант Кулик совершенно не работает над собой, не изучает опыт войны, потерял вкус, остроту и интерес к работе, вследствие чего не может обеспечить перестройку боевой подготовки запасных дивизий в соответствии с требованиями фронта и эффективно руководить ею.
Управление боевой подготовки Главупраформа во главе с вполне подготовленным и знающим дело генерал-майором тов. Коваленко обеспечивает руководство боевой подготовкой запасных и учебных дивизий. Поэтому считаю совершенно нецелесообразным и ненужным пребывание тов. Кулика в Главупраформе.
Бытовая распущенность, нечистоплотность и барахольство тов. Кулика компрометирует его в глазах офицеров и генералов. Тов. Кулик окончательно подорвал свой авторитет не только в глазах офицеров и генералов Главупраформа, но и в глазах руководящего состава военных округов. Всем известно, что Кулик в сентябре-ноябре месяце привез с фронта пять легковых машин, двух племенных коров, незаконно использовал красноармейцев на строительстве личной дачи под Москвой.Кроме того, по сообщению Главного военного прокурора Красной Армии, 22.2.45 г. Кулик, будучи в августе месяце 1944 года в Крыму, присвоил себе в Кареизе в поселковом совете (спецпереселенцев) дачу с имуществом - мебелью, посудой и т.д. без оплаты стоимости.Для охраны дачи выставил часового - бойца погранотряда Субботина. Боец Субботин, получив от Кулика приказание охранять его дачу, оставлен на произвол судьбы, снят со всех видов довольствия, и, несмотря на неоднократные письма бойца Субботина к Кулику, последний никаких мер не принял.
Докладывая вышеизложенное, прошу НЕМЕДЛЕННО СНЯТЬ С РАБОТЫ генерал-лейтенанта Кулика в Главупраформе.

НАЧАЛЬНИК ГЛАВУПРАФОРМА ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК СМОРОДИНОВ
ЧЛЕН ВОЕННОГО СОВЕТА ГЕНЕРАЛ-МАЙОР КОЛЕСНИКОВ

28 февраля 1945 г. N 470047с."

Следует думать,что после этого,на этот раз терпение Сталина "лопнуло окончательно.

СЕКРЕТНО
Экз. N 32.

                                              ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СССР N 069

12 апреля 1945 г. г. Москва

1. Записку начальника Главупраформа генерал-полковника Смородинова и члена Военного Совета Главупраформа генерал-майора Колесникова на имя Зам.Наркома Обороны Булганина от 28 февраля 1945 года, где дается отрицательная оценка работы генерал-лейтенанта Кулика в составе Главупраформа, - одобрить (см. приложение).
2. Снять с работы в Главупраформе зам.начальника Главупраформа генерал-лейтенанта Кулика за бездеятельность и за то, что он своим недостойным поведением порочит звание генерала Красной Армии.

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ОБОРОНЫ СССР
МАРШАЛ СОВЕТСКОГО СОЮЗА И. СТАЛИН"

Здесь как говориться сидеть Кулику,да "молчать в тряпочку".Однако Кулик судя по всему был еще тот бузотер.С кем-бы он не встречался везде говорил,что его "затирают,не дают расправить плечи".
В конце апреля делом Кулика вынужден был занятся КПК при ЦК ВКП(б).Известно,что Кулик разговаривал с зампредом КПК М.Ф.Шкирятовым который не раз обращаясь к Кулику ставил его перед фактом,что Кулик
ведет образ жизни,который позорит советского генерала.19 апреля 1945г. Кулик был исключен из членов партии и понижен в звании до генерал-майора...

Продолжение следует

Alex

#2
Летом 1945г.Кулик,в звании генерал-майора по роковому стечению был назначен заместителем командующего Приволжского ВО.Как известно, командующим Приволжским ВО был  Герой Советского Союза  генерал-полковник В.Н.Гордов,начальником штаба округа являлся генерал-майор Ф.Т.Рыбальченко.

Справка.      Гордов Василий Николаевич - генерал-полковник.
             Родился 12 декабря 1896 года в селе Матвеевка (ныне Мензелинского
             района, Татария), в крестьянской семье. Русский. Член ВКП(б)/КПСС
             с 1918 года.
             С 1915 года участвовал в 1-й мировой войне старшим унтер-офицером.
             В 1917 году В.Н. Гордов вступил в Красную Гвардию, а затем в
             Красную Армию. Во время Гражданской войны командует ротой,
             батальоном, полком. Окончил курсы "Выстрел" (в 1925 и 1927 годах),
             в 1932 году - Военную академию им. М. В. Фрунзе. Командовал
             дивизией и был начальником штаба военного округа.
             В годы Великой Отечественной войны генерал Гордов - начальник
             штаба и командующим 21-й армией (июнь - сентябрь 1941 года и
             октябрь 1941года - июнь 1942 года). С 23 июля по 12 августа 1942
             года он, - командующий Сталинградским фронтом, но за просчёты в
             управлении войсками от должности отстраняется, после чего, в
             октябре 1942 года получает назначение командующим 33-й армией (до
             марта 1944 года). 9 сентября 1943 года командарму В.Н. Гордову
             присвоено воинское звание генерал-полковник.
             Со 2 апреля 1944 года до победоносного завершения войны над
             гитлеровской Германией генерал-полковник Гордов В.Н. возглавляет
             3-ю гвардейскую армию. Войска под командованием Гордова В.Н.
             участвовали в боях на Юго-Западном фронте, в Сталинградской битве,
             на Западном фронте, в освобождении Украины и Польши, в Берлинской
             операции.
             Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1945 года
             Василию Николаевичу Годову присвоено звание Героя Советского Союза
             с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 6096).
             После войны генерал-полковник Гордов В.Н. командует войсками
             Приволжского военного округа (1945-1947 годы).

Здесь следует объяснить некоторые моменты для последующего понимания дальнейших событий в судьбе этих людей."Пачкать грязью"никто никого не собирается.Однако думаю стоит разобраться до конца в этой истории с Г.И.Куликом.
Про Кулика и его характерные привычки сказано выше.А что представлял собой генерал-полковник Гордов? То что он отличился в период Отечественной войны говорит лишь о том,что он как командующий войсками был на высоте.А как человек? Например, доподленно известен факт самоуправства Гордова на фронте. 10 марта 1944 года Военный совет Западного фронта выносит постановление в котором квалифицирует как самоуправство приказ командующего 33-й армией Гордова В.Н. о расстреле ни в чём не повинного офицера - гвардии капитана Александра Трофимова, агитатора политотдела 274-й стрелковой дивизии, с указанием: "Приказ войскам 33-й армии по вопросу о расстреле гвардии капитана Трофимова, как неправильный, отменить"...
Н.С. Хрущев вспоминая о Гордове говорил: "Сам очень щупленький человек, но бьет своих офицеров. Однако военное дело он понимает".К словам Хрущева можно отнестись двояко,но К.К.Рокоссовский выдумывать не будет:"...командный состав фронта, о чем мне впоследствии довелось слышать,окрестил его управление "матерным".
Из этого делаем вывод,что характер Гордова был "далеко не сахар"- самоуправство,рукопридкладство к нижестоящим офицерам,нецензурная брань...Но,согласитесь,этого очень мало,для того, чтобы сотрудники аппарата Абакумова,начали проявлять "живой интерес" и установливать технические средства для прослушки квартиры и телефона генерал-полковника,да еще и командующего целым военным округом.
Абсурдную версию о том, что МГБ слушало всех подряд сразу исключаем.А что тогда донос или модное теперь "сталинская паранойя"? Нет простое роковое совпадение и бузотерство Кулика.
Учитывая это думаю уместно перефразировать известное выражение"Болтун -находка для шпиона" в "Болтун-находка для ГБ". Кто мог знать о том,что в гостинице "Москва"в номере где остановились Гордов с Куликом как раз и работала "прослушка"...
Изрядно подпив Гордов и Кулик принялись поносить устои и Сталина отборным матом,склоняя в различных падежах.Гордов как известно матом владел вертоузно.На следующий день пленка с записью лежала на столе у министра ГБ В.С.Абакумова,который согласно своему положению доложил о проишедшем разговоре Сталину. Далее последовали оперативно-агентурные мероприятия,записи телефонных разговоров Гордова-Рыбальченко-Кулика,записи разговоров в кабинетах и квартирах.
Цитата из распечатанного разговора Гордова с женой Татьяной Владимировной:

Жена: Вот сломили такой дух, как Жуков.
Гордов: Да. И духа нет.
Жена: И он сказал - извините, больше не буду, и пошел работать. Другой бы, если бы был с такими убеждениями, как ты, он бы попросился в отставку и ушел бы от всего этого.
Гордов: Ему нельзя, политически нельзя. Его все равно не уволят. Сейчас только расчищают тех, кто у Жукова был мало-мальски в доверии, и убирают. А Жукова
год-два подержат, а потом тоже в кружку и все! Я очень много недоучел. На чем я
сломил голову свою? На том, на чем сломили такие люди - Уборевич, Тухачевский...»

В конце 1946г.генерал-полковник Гордов был снят с должности командующего Приволжским ВО и отправлен в отставку. Под новый 1947г.материала по прослушке накопилось столько,что 3 января 1947г.Абакумов направил Сталину докладную записку следующего содержания:

Совершенно секретно
3 января 1947 г.
№082/А                                                                  Совет Министров СССР
                                                                               товарищу Сталину И.В.
Представляю при этом справку о зафиксированном оперативной техникой 31 декабря 1946 года разговоре Гордова со своей женой и справку о состоявшемся 28 декабря  разговоре Гордова с Рыбальченко.Из этих материалов видно, что Гордов и Рыбальченко являются явными врагами  Советской власти. Счел необходимым еще раз просить Вашего разрешения арестовать Гордова и Рыбальченко.
Абакумов.

4 января 1947 г.сотрудники МГБ арестовали Рыбальченко.Но пока не трогали Гордова и Кулика.
9 января Рыбальченко,ознакомившись с распечатками разговоров начал давать показания.11 января был арестован Кулик.12 января арестовали Гордова.Следственную бригаду возглавил замначальника по ОВД МГБ Лихачев. Найти данные на кого был возложен контроль за ходом следствия к сожалению не удалось.
15 января Кулик на допросе показал:"...Злоба и ненависть к советскому правительству появилась у меня после моего разжалования в связи со срывом по моей вине обороны Керчи от немцев. 1942 г. был началом моего политического падения, в результате которого я скатился на вражеские позиции, и близких мне людей стал обрабатывать в  духе вражды и ненависти в ВКП(б) и Советской власти".
Показания Рыбальченко и Кулика вполне совпадали с записями их разговора. Гордов,даже при наличии зафиксированных записей его разговоров,в том числе с женой давать показания отказался.но после того как арестованная Жена Гордова Татьяна Владимировна,дала показания на мужа.Гордов заговорил.

Следствие по делу генералов велось почти три года.На основании показаний Кулика было начато расследование деятельности сотрудников ГАУ.МГБ открыло делопроизводство на заместителя министра вооруженных сил маршала артиллерии Н.Д.Яковлева, генерал-полковника артиллерии И.И. Волкотрубенко. В августе 1950г.состоялось вынесение обвинительного заключения по делу б.генерал-майора Кулика,б.генерал-майора Рыбальченко и б.генерал-полковника Гордова.                
                 
                 «2 августа 1950 г. по обвинению Кулика Григория Иванови¬ча в
                 совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58— 1м «б»,
                 19-58-8, 58-10 ч. 1 и 58 - II УК РСФСР МГБ СССР.
                 11 января 1947 г. за активную вражескую деятельность был
                 арестован Кулик Григорий Иванович.
   
                 Расследованием по делу установлено, что Кулик Г.И., являясь
                 врагом Советской власти, на протяжении ряда лет вел подрывную
                 работу в Советской армии.  
                 В 1945 году, став заместителем командующего войсками
                 Приволжского военного округа, Кулик на почве общности
                 антисоветских взглядов установил вражескую связь с бывшим
                 командующим войсками того же округа Горловым и начальником
                 штаба Рыбальченко.
                 Представляя собой группу единомышленников, Кулик, Гордов и
                 Рыбальченко систематически устраивали антисоветские сборища,
                 на которых высказывали гнусные вражеские измышления в
                 отношении ВКП(б) и правительства и поносили советский строй.
                 На следствии арестованный Гордов показал: "Сойдясь с
                 Рыбальченко и Куликом на почве общности враждебных взглядов,
                 мы в период первой половины 1946 г. часто собирались вместе и
                 вели между собой антисоветские беседы, в которых; возводили
                 гнусную клевету на советский государственный; строй,
                 руководителей ВКП(б) и правительство".
                 Арестованный Рыбальченко подтвердил на следствии это
                 обстоятельство и показал:
                 "Высказываемые мною антисоветские взгляды полностью разделяли
                 Гордов и Кулик, а я, в свою очередь, поддерживал их враждебные
                 высказывания.
                 Представляя собой, таким образом, группу противников
                 существующего в СССР государственного строя, я, Гордов, Кулик
                 встали на путь борьбы с советской властью".
                 Для расширения вражеской деятельности Кулик, Гордов и
                 Рыбальченко стали выискивать себе единомышленников. Они
                 группировали вокруг себя обиженных и недовольных службой в
                 Советской армии офицеров, которых обрабатывали в антисоветском
                 духе.
                 Вынашивая вражеские взгляды о необходимости перестройки
                 Советской армии по типу капиталистических армий, ; Кулик,
                 Гордов и Рыбальченко намеревались упразднить институт
                 политработников и систему политического воспитания личного
                 состава Советской армии. С этой целью они в своей практической
                 работе в штабе Приволжского военного округа вели линию на
                 принижение роли и дискредитацию политаппарата, на свертывание
                 политической работы в округе.
                 Арестованный Рыбальченко об этом показал: "Мы хотели построить
                 Советскую армию по типу буржуазных армий".
                 Командуя войсками ПриВО, Гордов, Кулик и я всячески пытались
                 помешать нормальной работе политаппарата округа и все делали
                 для того, чтобы его дискредитировать.
                 Комиссии МВС, проверявшие нашу работу в ПриВО, вскрыли эту
                 антигосударственную практику, и Гордов, Кулик и я были сняты с
                 занимаемых должностей, а затем и вовсе уволены из армии".
                 Будучи уволены из армии, Кулик, Гордов и Рыбальченко еще более
                 озлобились против Советской власти и, собираясь в квартирах у
                 Кулика и Гордова в Москве, высказывались за необходимость
                 реставрации в стране капитализма и ликвида¬ции советского
                 правительства, а также делали враждебные выпады по адресу
                 главы советского государства.
                 Обсуждая изменнические планы Гордов и Рыбальченко на своих
                 сборищах
                 выскзывали угрозы в отношении руководителей советское ,
                 государства и заявляли о необходимости свержения советского
                 правительства. Арестованный Гордов на следствии об этом
                 показал: "После отстранения от должности командующего войсками
                 Приволжского военного округа мое озлобление на советскую
                 власть дошло до предела, в результате чего осенью 1946 г. я в
                 беседах с Рыбальченко и Куликом высказывал угрозы по адресу
                 руководителей ВКП(б) и правительства.
                 Разделяя мои вражеские настроения, Рыбальченко и Кулик также
                 злобно клеветали на правительство и, обвиняя его в
                 неспособности руководить страной, договаривались до того, что
                 такое правительство необходимо свергнуть"»,
                 
24 августа 1950г. Военная Коллегия Верховного суда СССР рассмотрела дело

1.Гордова Василия Николаевича.1896г.рождения,русского,бывшего чл.ВКП(б), генерал-полковник, прож.: г.Москва, ул.Горького, 21/23-6.24.
ВК ВС признала Гордова виновным за участие в КР группе, в террористических намерениях, в клевете на правительство СССР  и приговорила к ВМН.
2.Кулик Григория Ивановича.1890г.рождения,украинца,бывшего чл.ВКП(б),б. генерал-майор, прож.: г.Москва, Калашный пер., 2/10-12.
ВК ВС признала Кулик виновным за организацию заговорщической группы для борьбы с Советской властью и приговорила к ВМН.

25 августа 1950г. Военная Коллегия Верховного суда СССР рассмотрела дело
Рыбальченко Филиппа Трофимовича.1898г.рождения,русского,б. чл.ВКП(б),прож.: г.Куйбышев, Пионерская ул., 19-2.
обвиняемого в КРД и клевете на правительство СССР.ВК ВС признала Рыбальченко виновным и вынесла приговор- ВМН.

11 апреля 1956г.Военная Коллегия Верховного суда СССР пересмотрев дела Гордова,Кулика,Рыбальченко не нашла состава преступления.Гордов,Кулик и Рыбальченко были посмертно реабилитированы и восстановлены в партии и воинских званиях.В сентябре 1957г. Г.И.Кулик было возращено звание Героя Советского Союза и звание маршал Советского Союза,несмотря на то,что перед арестом он был генерал-майором.

P.S.Если смотреть на это дело взглядом человека из 21-го столетия,в свете идеалов гуманизма,то приходишь к выводу о каком-то "не человеческом,тоталитарном режиме"созданным Сталиным в Советском Союзе.Ведь по сути получается,что судебные органы (в нашем случае ВК ВС СССР) приговорил известных военноначальников к смертной казне (которая кстати чуть позже в СССР была отменена) за болтовню,фактически за неумение "держать рот на замке".Сурово и жестоко.А как следовало поступить? Например,тому же министру МГБ Абакумову? Или следователям по ОВД МГБ СССР,я уж не говорю о судьях Военной Коллегии.Обвинять кого-то или оправдывать здесь никто не собирается. Достаточно взглянуть трезво на факты.
Компромат на генералов был-пусть даже ничем не подтвержденная болтовня.Но эта болтовня исходила из уст командующего, пусть и бывшего,его зама и начштаба военного округа!Подчеркиваю- ВОЕННОГО ОКРУГА.Далее их словоблудие носило ярко выраженный антисоветский характер "с дальним прицелом"...
Что оставалось госбезопасности?Ясное дело-пресечь дальнейшее распространение на корню.Что и было сделано.Далее следствие.Как известно,на суде Кулик заявил:""Мои показания, данные на предварительном следствии, являются ложными и полученными от меня незаконными методами следствия, от которых я полностью отказываюсь..." .Примерно тоже заявил и Гордов.Ни о каких пытках,со стороны следователей подсудимые не сказали.
Однако позже,в период Хрущева, арестованные б.начальник следчасти МГБ Леонов,его заместители Лихачев,Комаров и Соколов и др. дадут показания о том,что они допускали "в следственной работе грубые нарушения социалистической законности.По большинству дел  допросы арестованных не фиксировались протоколами,... применялись к арестованным извращенные методы следствия и, в частности, широко было распространено применение к арестованным физических мер воздействия (см протокол допроса Макарова) санкционированные во всех случаях бывшим министром Абакумовым".А так ли это? Может Кулик,как позже было растиражировано рыдал на следствии далеко не от побоев... Кто знает?
Впрочем это уже другая тема...




Alex

 РЕАБИЛИТАЦИЯ. ДЕЛО МАРШАЛА Г. И. КУЛИКА.

Записка Генерального прокурора СССР Р. А. Руденко в ЦК КПСС.*

28 марта 1956 г.

Секретно

ЦК КПСС

По поручению ЦК КПСС Прокуратурой СССР проверено дело по обвинению бывшего командующего войсками Приволжского военного округа, Героя Советского Союза, генерал-полковника Гордова Василия Николаевича, его заместителя генерал-майора Кулика Григория Ивановича и бывшего начальника штаба этого округа генерал-майора Рыбальченко Филиппа Трофимовича.

Гордов, Кулик и Рыбальченко были арестованы в 1947 году бывшим МГБ СССР и 24 — 25 августа 1950 года Военной коллегией Верховного суда СССР осуждены к расстрелу.Они были признаны виновными в том, что будучи антисоветски настроенными, якобы высказывали друг другу клеветнические суждения о мероприятиях партии и Советского правительства, а также террористические угрозы по адресу бывшего главы Советского правительства.
Кроме того, как указано в приговорах Военной коллегии, Гордов, Кулик и Рыбальченко заявляли о своем намерении изменить Родине.

Свою вину в совершении этих преступлений Рыбальченко в суде не признал и заявил, что все его показания на предварительном следствии о групповой антисоветской деятельности, изменнических и террористических высказываниях являются вымышленными и получены от него в результате физических мер воздействия.

Кулик признал свою вину в суде только в том, что иногда, в присутствии Гордова и Рыбальченко, допускал отдельные нездоровые высказывания. В остальной части виновным себя не признал и заявил:«Мои показания, данные на предварительном следствии... являются ложными и полученными от меня незаконными методами следствия, от которых я полностью отказываюсь...

Гордов свои показания в суде также изменил и заявил, что вину свою он признает только в том, что допускал отдельные высказывания, направленные против Сталина.Проверкой, произведенной Прокуратурой СССР, установлено, что Гордов, Кулик и Рыбальченко были осуждены необоснованно по сфальсифицированным следственными органами материалам.

Просмотром личных тюремных дел и оперативных материалов, имеющихся в Комитете государственной безопасности при Совете Министров СССР, а также допросом бывшего начальника Следственной части по особо важным делам Леонова и его заместителей Комарова и Лихачева подтверждено, что по указанию Абакумова к арестованным Гордову, Кулику и Рыбальченко в процессе следствия применялись меры физического воздействия: их помещали в карцер, избивали, допускали к ним угрозы, в результате чего они вынуждены были признать себя виновными в преступлениях, которых они фактически не совершали.

Арестованные Хейло, Ворожейкин и Басс, ранее уличавшие Гордова, Кулика и Рыбальченко в совершении государственных преступлений, от своих показаний также отказались и заявили, что дали их вынужденно, в результате применения к ним мер физического воздействия.В настоящее время Хейло, Ворожейкин и Басс реабилитированы и из- под стражи освобождены.

Жена Гордова — Гордова-Гурьева показала, что никаких антисоветских, изменнических и террористических высказываний со стороны Гордова, Рыбальченко и Кулика она не слышала, а показания в отношении их в процессе предварительного следствия дала только в результате угроз и запугиваний со стороны следователя и Абакумова.
Таким образом, произведенной в настоящее время проверкой опровергнуты обвинения, выдвигавшиеся против Гордова, Кулика и Рыбаль- ченко в организованной антисоветской деятельности, изменнических и террористических намерениях.

Прокуратура СССР считает возможным внести в Верховный суд СССР предложение об отмене приговоров Военной коллегии Верховного суда СССР и прекращения дел в отношении Гордова Василия Николаевича, Кулика Григория Ивановича и Рыбальченко Филиппа Трофимовича.

Прошу Вашего согласия.

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПРОКУРОР СССР     Р. РУДЕНКО
---------------------------------------------------------------------------------

Записка председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС Н. М. Шверника в ЦК КПСС**

25   мая 1956 г.

В ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ КПСС

Комитет Партийного Контроля 17 мая 1956 г. рассмотрел вопрос о партийной реабилитации Кулика Григория Ивановича, состоявшего в партии с ноября 1917 года, и решил восстановить его членом КПСС посмертно.

Кулик Г. И., 1890 г. р., служил в старой армии с 1914 г. по 1917 г. рядовым, в период гражданской войны был нач. артиллерии 10, 14 армий и затем 1-й конной армии на Южном фронте, награжден 3 орденами Красного Знамени. С января 1939 г. по февраль 1942 г. был зам. наркома обороны СССР, ему присвоено звание Маршала Советского Союза и в 1940 г. звание Героя Советского Союза.

За допущенную воинскую недисциплинированность и злоупотребление служебным положением в феврале 1942 года Кулик лишен звания Маршала Советского Союза и Героя Советского Союза и Пленумом ЦК КПСС[79] исключен из состава членов ЦК.

В сентябре 1943 г. он был снят с должности командующего войсками 24 армии[80], а 12 апреля 1945 г. снят с работы зам. начальника Главупра- форма за бездеятельность.

18 апреля 1945 г. Кулик был вызван в КПК Шкирятовым и ему было предъявлено основное обвинение в том, что он ведет с отдельными лицами недостойные члена партии разговоры, заключающиеся в восхвалении офицерского состава царской армии, плохом политическом воспитании советских офицеров, неправильной расстановке кадров высшего состава армии.

Из материалов дела видно, что вопрос этот возник в связи с заявлением генерала армии Петрова И. Е. от 10 апреля 1945 г., написанным им И. В. Сталину. Как теперь объясняет Петров, заявление он написал по предложению Абакумова, ему неизвестно, каким образом оно попало к Шкирятову и сам он к Шкирятову не вызывался.

Это заявление и послужило Шкирятову для предъявления обвинения Кулику.

Подобного характера заявление 17 апреля 1945 г. написано генералом армии Захаровым Г. Ф., но адресовано в Партколлегию.В своем объяснении Кулик разговоры с Петровым и Захаровым не считал недостойными и в заявлении от 23 апреля 1945 г. просил Шкирято- ва «свести его с Петровым и Захаровым и точно выяснить, что никакими мы антипартийными делами не занимались». Однако просьба Кулика не была удовлетворена.Беседа Шкирятова с Куликом оформлена произвольной записью от 18 апреля 1945 г. Имеется два различных варианта записи этой беседы, одна из которых подписана Шкирятовым. Подписи Кулика на записях нет.

27   апреля 1945 г. решением Партколлегии КПК Кулик был исключен из партии с формулировкой как морально и политически разложившийся и у него в КПК отобран партбилет.Протокола заседания Партколлегии от 27 апреля 1945 г. об исключении Кулика из партии в архивах КПК не найдено.

После исключения из партии, в июле 1945 г. Кулик был назначен зам. командующего войсками Приволжского военного округа в звании гене- рал-майора, а в июне 1946 г. уволен в отставку.

В январе 1947 года Кулик был арестован МГБ СССР и ему предъявлены в основном те же политические обвинения, что были предъявлены и Шкирятовым. В обвинительном заключении указано, что Кулик уличен в антисоветской деятельности, изменнических и террористических высказываниях, а также и в том, что, будучи зам. командующего войсками Приволжского военного округа, в 1945 году установил преступную связь с командующим войсками этого округа Гордовым и начальником штаба этого округа Рыбальченко и вместе с ними на почве общности антисоветских взглядов организовал заговорщическую группу для борьбы с советской властью.24 августа 1950 г. Кулик, а также Гордов и Рыбальченко Военной коллегией Верховного суда СССР приговорены к расстрелу.

В апреле 1956 г. Прокуратурой СССР установлено, что Кулик был обвинен по сфальсифицированным материалам и Военная коллегия Верховного суда СССР определением от 11 апреля 1956 г. реабилитировала его за отсутствием состава преступления.

Комитет Партийного Контроля просит ЦК КПСС утвердить решение КПК о посмертной реабилитации тов. Кулика Г. И. в партийном отношении.

ШВЕРНИК

------------------------------------------------------------------------

Записка заместителя министра обороны СССР И. С. Конева и Генерального прокурора СССР Р. А. Руденко в ЦК КПСС

4 января 1957 г.

Секретно

ЦК КПСС

Генеральным штабом и Главной военной прокуратурой проверена обоснованность осуждения в 1942 году КУЛИКА Григория Ивановича.

Бывший заместитель наркома обороны СССР КУЛИК был осужден 16 февраля 1942 года Специальным присутствием Верховного суда СССР по статье 193-21 п. «б» Уголовного Кодекса (воинское должностное преступление) по обвинению в том, что он в ноябре 1941 года, являясь уполномоченным Ставки Верховного Главнокомандования на Керченском направлении, вопреки приказам Ставки отдал войскам распоряжение об оставлении города Керчи.

Признав КУЛИКА виновным, Специальное присутствие Верховного суда СССР возбудило ходатайство перед Президиумом Верховного Совета СССР о лишении КУЛИКА званий Маршала Советского Союза и Героя Советского Союза и правительственных наград.

В соответствии с этим приговором постановлением Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1942 года КУЛИК был лишен званий Маршала Советского Союза и Героя Советского Союза, трех орденов Ленина и трех орденов Красного Знамени.

Впоследствии, в 1950 году КУЛИК был вторично осужден Военной коллегией Верховного суда СССР по обвинению в контрреволюционном преступлении к расстрелу. Однако, как теперь установлено, это обвинение было сфальсифицировано, в связи с чем КУЛИК в 1956 году по этому делу посмертно реабилитирован.

Как видно из материалов дела, КУЛИК был назначен уполномоченным Ставки на Керченском направлении в ночь на 10 ноября и прибыл в город Керчь 12 ноября 1941 года, а к концу суток 15 ноября 1941 года город Керчь был оставлен нашими войсками.

На предварительном следствии и в суде КУЛИК показал, что в сложившейся в то время обстановке приказ Ставки Верховного Главнокомандования об обороне Керчи не мог быть выполнен, поэтому оставление Керчи и перенесение обороны на Таманский полуостров с целью преградить противнику путь на Северный Кавказ он считал единственно правильным решением.

Это диктовалось тем, как далее показал КУЛИК, что соотношение сил в Керчи в то время было один к трем в пользу немецких войск, что находившиеся в Керчи наши войска уже не могли удержать город и им грозило пленение. В то же время на Таманском полуострове надлежащей обороны создано не было, ввиду чего путь на Северный Кавказ, оборонять который также должны были войска Керченского направления, для противника мог быть открытым.

На основании изучения материалов дела и оперативных документов, относящихся к боевым действиям на Керченском направлении, Генеральный штаб пришел к заключению, что к 11 — 15 ноября 1941 года силы противника на этом фронте количественно превосходили наши войска в несколько раз и что в сложившихся условиях командование войсками Керченского направления, а также бывш. Маршал Советского Союза КУЛИК с наличными и притом ослабленными силами и средствами удержать город Керчь и изменить ход боевых действий в нашу пользу не могли.

Таким образом, за оставление города Керчи КУЛИК Г. И. был осужден необоснованно.

В связи с изложенным считаем необходимым отменить приговор Специального присутствия Верховного суда СССР и постановление Президиума Верховного Совета СССР в отношении КУЛИКА Г. И. и полностью его реабилитировать с посмертным восстановлением КУЛИКА Г. И. в званиях Маршала Советского Союза и Героя Советского Союза и в правах на правительственные награды.

Просим Ваших указаний.

ЗАМ. МИНИСТРА ОБОРОНЫ СССР                 И. КОНЕВ

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПРОКУРОР СССР                   Р. РУДЕНКО

================================================
Примечание.

*3 апреля 1956 Президиум ЦК КПСС принял предложение Прокуратуры СССР об отмене приговоров и прекращении дел в отношении В. Н. Гордова, Г. И. Кулика и Ф. Т. Рыбальченко, изложенное в данной записке. Военная коллегия Верховного суда СССР определением от 11 апреля 1956 г. реабилитировала их за отсутствием состава преступления. Ред.

** На основании этой записки Президиум ЦК КПСС 30 мая 1956 г. утвердил решение КПК при ЦК КПСС от 17 мая 1956 г. о посмертной реабилитации Г. И. Кулика в партийном отношении.


28 сентября 1957 года  Указом Президиума Верховного Совета СССР Кулик Г.И. был полностью реабилитирован с посмертным восстановлением в званиях Маршала Советского Союза и Героя Советского Союза и в правах на государственные награды.

Alex

#4
"ЗА ОСТАВЛЕНИЕ ГОРОДА КЕРЧИ КУЛИК Г. И. БЫЛ ОСУЖДЕН НЕОБОСНОВАННО".


18 октября 1941 года 11-я армия вермахта под командованием Э. фон Манштейна начала операцию по захвату Крыма.
войска 11 немецкой армии атаковали Ишуньские позиции. Ослабленные части 51 армии, в изматывающих кровопролитных боях, не смогли сдержать превосходящие силы противника.  Переброшенные из Одессы войска Отдельной Приморской армии начали прибывать на крымский перешеек, когда гитлеровцы уже прорвали Ишуньские позиции.
Для тесного координирования действий сухопутных войск и Черноморского флота Ставка Верховного Главнокомандования 22 октября создала командование войск Крыма во главе с вице-адмиралом Г.И.Левченко. Членом Военного совета был назначен корпусной комиссар А.С.Николаев, заместителем командующего по сухопутным войскам – ком. 51 Отдельной армии генерал-лейтенант П.И.Батов.
24 октября командование войск Крыма предприняло контрудар в районе Воронцовки. Жестокие бои продолжались несколько дней, но отбросить противника не удалось. Советские войска стали отходить в степные районы Крыма, где не было подготовленных оборонительных рубежей. 51 армия отступала с тяжёлыми боями на Керченский полуостров. Здесь был образован Керченский Оборонительный Район, куда вошли силы 51 армии и КВМБ (ком. контр-адмирал П.Н.Васюнин).
Отдельная Приморская армия под непрерывными ударами превосходящих сил врага стала отходить к Севастополю. Но кратчайшие пути к городу оказались перерезанными противником. Основным силам Отдельной Приморской армии пришлось пробиваться в Севастополь через горы, Алушту и Ялту.

Город Керчь в кратчайший срок превращён в твёрдую опору армии: круглосуточный режим выпуска продукции для фронта; эвакуация оборудования, сырья, раненых; мобилизированые на фронт...
27 октября – Керчь бомбят ежедневно. 28 октября – на основе постановления Военного Совета войск Крыма по Республике - в Керчи вводится осадное положение.1 ноября КВМБ включена в состав КОРа и оперативно подчинена генерал-лейтенанту П.И.Батову приказом по 51А.С 1 по 3 ноября заняты противником Евпатория, Саки, Симферополь.

Ставка определила главной задачей флота: активную оборону Севастополя и Керченского полуострова всеми силами, сковывание противника в Крыму, отражение его попыток пробиться на Кавказ через Таманский полуостров.
К 8 ноября через пролив на северный Кавказ и Тамань эвакуировано 200 тыс.человек.На 9 ноября линия обороны проходит через п. Семь Колодезей, Турецкий вал и п. Багерово.10 ноября 51А вышла к окраинам Керчи вместе с 9 бригадой КВМБ, двумя полками 302 СД.

12 ноября Представитель ставки Маршал Советского Союза Г.И.Кулик (9 ноября 1941 г. был назначен уполномоченным Ставки ВГК на Керченском направлении)принял решение об эвакуации 51 армии.К 16 ноября весь полуостров, кроме Севастополя, был оккупирован.



"ПОБЕДИТЕЛЕЙ-НЕ СУДЯТ".
(Народное)


В конце ноября 1941г. командующий войсками Крымфронта Г. И. Левченко был арестован.Из ДЗ от 26 января 1942г. наркома НКВД Берия Л.П.-Сталину И.В.:

"...Левченко признал себя виновным в том, что под влиянием фашистской пропаганды о непобедимости германской армии и мощи ее техники был настроен пораженчески, поддался панике и, не организовав отпора врагу, вопреки приказу Ставки Верховного Главного Командования Красной Армии,— сдал противнику значительную часть территории Крыма с городом Керчь.

Кроме того, Левченко показал, что генерал-полковник Кузнецов своими действиями, выразившимися в последовательной сдаче Перекопа — Ишуньских позиций без оказания врагу серьезного сопротивления и, не организовав строительства обороны в глубину,— создал условия для захвата противником территории Крыма.

Маршал Кулик, являясь уполномоченным Государственного Комитета Обороны, как показывает Левченко, вместо принятия мер к обороне города Керчь, своими пораженческими настроениями и действиями способствовал сдаче врагу этого важного, в стратегическом отношении, города.

Следствие по делу Левченко закончено и дело передано на рассмотрение Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР."
---------------------------
Примечание. На ДЗ Берия имеется резолюция Сталина:

«Т[овари]щу Кулику. Прошу представить свои объяснения письменно. И. Сталин. 27.1.42 г.».

=======================================================================================


Г. И. Кулик — И. В. Сталину

30 января 1942 г.

т. Сталин!

Представляю объяснение на показание Левченко, согласно Вашей резолюции.

Получив лично от Вас в гор. Ростове 9.10.41.[49] по телефону указание, Вы мне сказали, что Северному Кавказу угрожает опасность с Крыма, что 51 армия в беспорядке отступает к гор. Керчь. Есть опасность, что противник сможет переправиться у Керченского пролива, овладеть Таманским полуостровом и выйти на Северокавказское побережье и Кубань. Выезжайте на Таманский полуостров и в гор. Керчь, разберитесь на месте с положением, помогите командованию 51 армии не допустить противника форсировать Керченский пролив, овладеть Таманским полуостровом и выйти на Северный Кавказ с Крыма. Для усиления 51 армии передается 302 горная дивизия, расположенная по Северокавказскому побережью. Нужно скорее ее собрать и форсированным маршем двинуть к Керченскому проливу и правильно ее использовать.

Через несколько минут после нашего с Вами разговора мне позвонил т. Шапошников, хотел мне передать Ваше приказание, я ему доложил, что я уже получил от Вас лично приказание и что я буду действовать по обстановке, имея основной задачей не допустить противника форсировать Керченский пролив и мы с ним условились, что по приезде на место после ознакомления [с] состоянием фронта и войск я донесу.

Все мои действия были мною направлены на выполнение Вашей основной задачи. Это — ни в коем случае не допустить проникнуть противнику с Крыма на Северный Кавказ, так я понял правильную Вашу оценку обстановки.

В Тамань я прибыл 11.10.41. По дороге я встретил в беспорядке отходящие тылы, одиночные бойцы и даже стрелковый полк, около 200 человек, во главе с командиром полка, который бросил фронт три дня тому назад, переправился через Керченский пролив и уже подходил к гор. Темрюк. Он мне доложил, что армия разбита, все в беспорядке отступают. Мне пришлось организовать с отступающих по дороге несколько заградительных отрядов, дабы прекратить дальнейший отход в глубокий тыл отступающей армии.

При ознакомлении [с] положением на Таманском полуострове я установил, что нет ни одной воинской части, могущей прикрыть Таманский полуостров, даже пристаней, за исключением наблюдателей пограничников на границе, а также установил, что Таманский полуостров совершенно не имеет никаких оборонительных сооружений, за исключением одиночных окопов, выкопанных горным полком 302 дивизии. Сам же полк уже был переброшен в Керчь и уже втянут в бой. Противник в этот момент мог бы совершенно безнаказанно высадить десант и занять Таманский полуостров. Его авиация все время бомбила отходящие тылы на Таманском полуострове.

Мною были приняты следующие меры: третий полк 302 горной дивизии, двигающийся с Анапы, был посажен в оборону на южном отроге Таманского полуострова и две роты были переброшены на Тулузскую [50] косу с задачей не допустить противника переправиться на южный отрог Таманского побережья. Были собраны бойцы, что возможно было собрать с Дунайской флотилии, и направлены около 120 человек на северный отрог Таманского полуострова. Одновременно мною было приказано начальнику гарнизона гор. Краснодара т. Степанову немедленно вооружить формировавшуюся 12 стрелковую бригаду за счет разоружения училищ, погрузить бригаду на пароход и отправить по реке Кубань в Старотиторевскую, и занять оборону северного отрога Таманского полуострова, а также косу Чушка. Бригада должна была прибыть 15-16.10.41.

302 дивизия в составе двух полков была отправлена в г. Керчь, третий ее полк прикрывал южный отрог Таманского полуострова и косу Тулузскую *, а четвертый полк двигался походным порядком с Туапсе к Новороссийску и прибыл только 15 — 16.10.41.

12.10.41 я прибыл в гор. Керчь. При подходе к Керчи я увидел, что бой идет уже в районе крепости, расположенной на главных господствующих высотах на юге города. Противник обстреливает город и южные пристани артиллерийским и минометным огнем. Сам же город в нескольких местах горит, моряки рвут огнеприпасы. Нашел я командующего в пещере, недалеко от пристани, со своим штабом. При докладе мне начальником штаба и самим командующим обстановки я увидел, что они точного положения не знают, т. к. я наблюдал с моря совершенно другую обстановку. Они мне доложили, что крепость занята нами, а я им говорю, почему же наши снаряды рвутся на территории крепости. Так они мне толком и не могли доложить обстановки. Чтобы убедиться самому, что происходит на позициях, я лично взял члена Военного совета армии т. Николаева и выехал на главное направление, откуда видел почти всю линию фронта наших войск и противника и установил, что противник занимал крепость, юго-западные высоты города Керчь. Шел сильный бой на северо-западной окраине города, т. е. противник наносил удар двумя группировками, с северо-запада на главную пристань, в стык 302 и 106 дивизий, глубоко вклинился, подходил уже на северную окраину города. Второй группировкой противник наносил удар с юго-запада и запада, овладев крепостью и господствующими высотами юго-западнее города. Наша артиллерия компактно была расположена на артпозициях непосредственно на окраине города и частью в городе и по ней вел противник прицельный огонь, т. к. господствующие высоты с северо-запада и юга были заняты противником, сам же город — в ложбине. Город обстреливался артиллерийским и минометным огнем и большое количество было пожаров. Побывал в двух штабах дивизий и выслушал доклады командиров дивизий, они мне доложили, что они держатся сейчас главным образом на огне артиллерии, что пехоты у них очень мало и та собрана, главным образом, из тыловиков, части перемешаны и плохо управляемые, резервов никаких нет. Ловят бегущих по городу, посадят в оборону, а они через 2 — 3 часа убегают, или при малейшем нажиме противника отходят. Так была занята крепость, ее оборонял батальон морской пехоты и его группа автоматчиков противника в числе 50 — 60 человек разогнала и он весь разбежался, отдав крепость противнику. Единственной частью, которая дралась и была управляема, была из 51 армии 106 дивизия, насчитывающая 1500 бойцов, и 302 горная дивизия, которая и прикрывала город Керчь с запада и юго-запада, т. е. главное направление.

На пристанях в этот момент шла погрузка войск и техники, где была исключительная паника и беспорядок, мало управляемая толпа вооруженного народа производила погрузку. Каждый стремился попасть на Таманский полуостров, бросая технику, даже иногда и личное оружие, причем погрузка производилась под артиллерийским и авиационным огнем противника. Это еще усугубляло панику.

Исходя из оценки обстановки состояния фронта войск и действия противника, а также соотношения сил, я пришел к выводу, что больше двух дней армия оборонять город и пристани не сможет, если даже дать ей последний горно-стрелковый полк 302 див., который прикрывал южный отрог Таманского полуострова, а четвертый полк приходил не раньше, чем через четыре дня, все равно положение это не спасет. Нужно армию организованно перебросить на Таманский полуостров, спасти все вооружение, в первую очередь артиллерию, а также технику. Если же этого не сделать, то противник разобьет остатки армии (в этот момент насчитывалось на Керченском полуострове 11 500 людей, более 200 орудий, более 200 автомашин и около 1000 лошадей), заберет всю технику и вооружение и на плечах ее остатков безнаказанно сможет переправиться на Таманский полуостров и двинуться на Северный Кавказ. Сдержать его было нечем, т. к. ближе войск как [с] Закавказья взять было неоткуда, а с Закавказья раньше 12 — 15 суток ожидать подвоза 2—3 дивизий нельзя.

Исходя из Ваших указаний не допустить противника на Северный Кавказ и сложившейся обстановки, я, возвратясь в штаб армии, предложил немедленно командующему армией Левченко составить план перехода армии на Таманский полуостров, самому лично возглавить перевозку как моряку, а т. Батову с членом Военного совета Николаевым организовать оборону города и пристани, начальнику штаба со вторым членом Военного совета перейти в Тамань и организовывать прием войск, а главное — организовывать оборону Таманского полуострова. План был составлен на два дня, мною санкционирован и проводился в жизнь, понадобилось фактически не два, а три дня. Сам же я уехал на Таманский полуостров, т. к. я считал главной задачей организацию обороны на Таманском полуострове, и 13.10.41 начал ее организовывать. Лично объехал всю западную часть Таманского полуострова, решил всю организацию обороны, артиллерийского и пулеметного огня на месте и расставлял на главном направлении артиллерию на позиции. Одновременно с инженерами саперной оборонительной армии и крайисполкомом организовал работу по укреплению Таманского полуострова, дал решение за командующего начальнику штаба армии, как построить оборону и боевой порядок армии.

В ночь [с] 15 на 16.10.41 главные силы армии были переброшены с Керченского полуострова на Таманский полуостров. Вывезено все вооружение, артиллерия на 95% и весь личный состав армии, и в течение трех дней армия была посажена в оборону.

13.10.41     по приезде с Керчи, я донес через т. Вечного начальнику штаба тов. Шапошникову для Ставки о состоянии армии и что предпринято. Этот доклад  имеется в Генеральном Штабе. В этом докладе изложено то, что я Вам излагаю в оценочной части моего письма, и получил на мой доклад ответ [52] только 16.10.41, где было указано, что во что бы то ни стало удержать плацдарм на восточном берегу Керченского перешейка. В этот момент вся армия была переправлена на Таманский полуостров.

18.10.41   мною было донесено Ставке  через начальника Генштаба, что армия заняла оборону на Таманском полуострове и как построен боевой порядок армии. Одновременно я поставил перед Ставкой вопрос о замене командующего Левченко на Батова. 19.10.41 я уехал в Ростов, так как там шли тяжелые бои.

Вывод

1)   Когда я прибыл в гор. Керчь, ознакомился с обстановкой, лично объехал фронт, посмотрел действия своих войск и противника, я пришел к выводу, что отстоять Керчь и пристани этими войсками при создавшейся обстановке невозможно, т. к. господствующие высоты непосредственно над городом с юга, юго-запада, с запада и северо-запада уже были заняты противником, сам же город не укреплен. Взять обратно эти высоты, т. к. без овладения их немыслима оборона города и пристани, было невозможно этими войсками, они были настолько деморализованы, что не в состоянии были обороняться, а о наступлении этими войсками и речи не могло быть. Привести их в порядок под непосредственным воздействием противника, который нахально наступал, было невозможно. Нужно было бы, чтобы решить задачу удержать пристани, город и плацдарм для дальнейшего контрнаступления на Крым, минимум три стрелковых дивизии свежих.

Правильно было принято мной решение не дать добить остатки армии и ни в коем случае не отдать противнику артиллерии и вооружения, организованно переправить армию на Таманский полуостров и выполнить Вашу основную задачу не допустить противника овладеть Таманским полуостровом и выйти на Северный Кавказ. Эту задачу я и выполнил. Фактически с этого момента руководил остатками армии и организации обороны на Таманском полуострове я, т. к. Левченко настолько раскис, что он не мог провести эту довольно серьезную работу довольно в сложной обстановке. Армия была переброшена, вооружение и артиллерия были спасены и полностью разгромить армию противнику не удалось.

Если некоторые «стратеги» считают, что удержанием гор. Керчь с гаванью прикрыто движение противника на Северный Кавказ, т. е. на Таманский полуостров, то они глубоко ошибаются и не понимают обстановки. Когда противник занял Керченскую крепость, он мог переправляться на Тулузскую  косу и занять южный отрог Таманского полуострова, а это равноценно занятию всего Таманского полуострова и окружению гор. Керчь. Поэтому с теми силами, которыми мы располагали, решать две задачи было не в силах, т. е. удержать Керчь с гаванью и плотно занять Таманский полуостров. Несмотря на то, что я взял без Вашего разрешения 12 стрелковую бригаду и один стрелковый батальон с запасного полка, этих сил хватило только для занятия обороны на Таманском полуострове.

2)   Если дающие это показание и его составители этого письма называют правильную мою оценку обстановки, а исходя с оценки обстановки и правильное мое решение паникерским, пораженческим и даже преступным, то я не виновен в том, что они не понимают самых элементарных познаний в военном деле. Нужно было бы им усвоить, что самое главное преступление делает командир, если он отдает войскам заведомо невыполнимый приказ, войска его выполнить не в силах, гибнут сами, а приказ так и остается невыполненным. В отношении же моей личной трусости я даже до сих пор не знал, что я трус, хотя воюю уже шестую войну в своей жизни. У меня к Вам, товарищ Сталин, одна просьба: прикомандируйте тех, кто называет меня трусом. Пусть они побудут при мне несколько боев и убедятся, кто из нас трус.

3)   Я не знаю, почему довели до такого состояния армию, в каком я ее встретил, но я считаю, что руководить армией Левченко не мог, так как он совершенно ничего не понимал в сухопутной армии. Он представлял из себя раскисшего политрука, много говорящего, но никто его не слушал. Его назначение командующим была большая ошибка.

4)  В отношении т. Батова, я его знаю более 10 лет, лично наблюдал его в боях в Испании, где он хорошо действовал, наблюдал его, когда он командовал 13 корпусом против финнов. В финскую войну он также руководил хорошо. Он хорошо подготовленный командир, боевой, с большой силой воли. Когда я начал выяснять причину, почему он не взял на себя главную роль по командованию, мне говорили, что Левченко вмешивался и мешал ему командовать.

Маршал КУЛИК.

30.1.42 г.

Автограф.

Alex

Постановление Государственного Комитета Обороны*
6  февраля 1942 г.

Сов. секретно

1.Государственный Комитет Обороны устанавливает, что т. Кулик был обязан в своих действиях по обороне Керчи и Керченского района руководствоваться следующими приказами Ставки Верховного Главного Командования:

а)«Главной задачей Черноморского флота считать активную оборону Севастополя и Керченского полуострова всеми силами» (приказ Ставки за  подписью тт. Сталина, Шапошникова и Кузнецова — Наркомвоенмора — от 7 ноября 1941 года);

б) «Удержать Керчь во что бы то ни стало и не дать противнику занять этот район» (приказ от 14 ноября 1941 года за подписью т. Шапошникова, данный по распоряжению тов. Сталина).

2. Вместо честного и безусловного выполнения этих приказов Ставки и принятия на месте решительных мер против пораженческих настроений и пораженческого поведения Командования Крымских войск, тов. Кулик в нарушение приказа Ставки и своего воинского долга санкционировал сдачу Керчи противнику и своим паникерским поведением в Керчи только усилил пораженческие настроения и деморализацию в среде командования Крымских войск.

3.Попытка т. Кулика оправдать самовольную сдачу Керчи необходимостью спасти находившиеся на Керченском полуострове вооружение и технику только подтверждают, что т. Кулик не ставил задачи обороны Керчи во что бы то ни стало, а сознательно шел на нарушение приказа Ставки и своим паникерским поведением облегчил врагу временный захват Керчи и Керченского полуострова.

4.Государственный Комитет Обороны считает, что такое поведение т. Кулика не случайно, так как такое пораженческое поведение имело место также при самовольной сдаче Ростова без санкции Ставки и вопреки приказу Ставки.

5.На основании всего сказанного, Государственный Комитет Обороны постановляет привлечь к суду маршала Кулика и передать его дело на рассмотрение прокурора СССР.

Состав суда определить особо * *

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО

КОМИТЕТА ОБОРОНЫ             И. СТАЛИН
---------------------------------------------------
Примечание.

* Здесь и далее «Известия ЦК КПСС», 1991, №7, с. 193-200
** Постановлением ГКО от 13 февраля 1942 г. в состав суда были назначены:Ульрих В.В. (председатель),  Артемьев П.А.,  Щаденко Е.А. (члены суда)

=====================================================


Объяснительная записка Кулик Г.И.


8  февраля 1942 г.

т. Сталин!

Проработав еще раз в деталях весь материал и документы, которые я знал, и даже те, которые я не знал по сдаче г. Керчи и перевоза остатков 51 армии на Таманский полуостров.

Считаю себя виновным в том, что я нарушил приказ Ставки и без Вашего разрешения сдал город Керчь противнику.
Я считаю, что моя вина в тысячу раз усугубляется в том, что я не оправдал Вашего доверия ко мне.

Я Вам лично, т. Сталин, обязан в моем росте. Вы с меня, с бывшего крестьянского парня в прошлом, вырастили в политическом отношении большевика и даже оказали самое большое доверие, что может быть в нашей стране, это ввели в состав ЦК ВКП.

В военном отношении я дорос до самого большого звания в Красной Армии — Маршала Советского Союза. Весь мой рост, я еще раз повторяю, был под Вашим личным руководством, начиная с 1918 года, поэтому я и считаю, что моя вина в тысячу раз усугубляется. Все то доверие, которое Вы мне оказывали долгие годы, я не оправдал невыполнениемВашего приказа. Поверьте, т. Сталин, что я это сделал не по злому умыслу и не потому, чтобы игнорировать Ваш приказ, нет, а потому, что мне на месте казалось, что я не смогу дать генеральный бой наступающему противнику в г. Керчь, а хотел дать генеральный бой на Таманском полуострове и потопить его в проливе, недопустив его на Таманский полуостров.

Правда, докладываю Вам, что там была исключительно тяжелая обстановка и быстро меняющаяся и, к моему сожалению, когда я приехал в г. Керчь, не работала связь с Москвой и мы только связались через сутки после принятия моего решения на отход. В этот момент было в Керчи 11400 человек, из них дралось не более 2500 — 3000 штыков, да плюс артиллеристы, остальные представляли из себя сброд специалистов, тыловиков, дезертиров и более 20000 человек уже было переправлено на Тамань, неуправляемая масса, которую мы впоследствии ловили и организовывали.

Изучая сейчас в деталях Ваш приказ — активно оборонять Керченский полуостров — я только сейчас понял, что в нем был заложен большой стратегический план контрнаступления, кроме политического значения г. Керчи.

Т. Сталин, я не хочу оправдать свою тяжелую вину перед ЦК ВКП и лично перед Вами — вышесказанной мною сложившейся обстановки, — но только прошу мне поверить, что у меня даже и в мыслях не было игнорировать Ваш приказ.

В отношении г. Ростова. Я прибыл в г. Ростов накануне его сдачи, когда части занимали уже оборону на последнем рубеже в 2—3 километрах от окраин города. С утра я лично поехал на главное направление просмотреть части, как построена оборона, воодушевить командиров и бойцов и потребовал выполнения Вашего личного приказа оборонять город и ни в коем случае не сдавать, а от них потребовал ни шагу назад. Кое-где я исправил недочеты в обороне, особенно в организации артогня. Когда началось генеральное наступление противника на Ростов и Аксай, т. е. он рвался на Ольгинскую переправу, я все время был на том участке, где противник вклинился или прорывал нашу оборону, лично водил пехотные части в контратаки, отбивал артогнем танки противника, управляя артогнем, лично до темноты был в войсках, где было самое угрожающее положение, требовал жесткости обороны и личным примером их воодушевлял. Я не хочу Вам, т. Сталин, себя хвалить, но можно спросить весь руководящий состав армии. Мои действия и сам был удивлен, как я остался невредимым. Были использованы все резервы, даже последняя рота охраны Штаба армии была брошена в контратаку и мы ушли с здания обкома с Военным Советом армии, когда противник уже был в одном квартале, т. е. мы ушли под непосредственным давлением противника. Это, т. Сталин, полная картина боя, можно собрать весь руководящий состав армии, он Вам то же скажет.

Докладываю, что здесь получилось фактически, что противник стремительным ударом к концу дня прорвал фронт и вскочил в город с северо-запада, все наши попытки его задержать мы были не в силах, он смял стрелковый полк и около двух дивизионов артиллерии танками, правда, более 20 танков было подбито из наступавших около 80 танков, а остальные прорвались в северо-западную окраину города и фактически решили судьбу захвата города, остальные части также, под давлением противника, отходили к переправам на южный берег Дона. Мне кажется, что я за сутки моего пребывания в этом бою все сделал, что возможно было при наших условиях, все части были, я считаю, правильно введены в бой, паники не было, дрались хорошо, за исключением отдельных частей. Просить же разрешения на отход, т. е. на сдачу города я не хотел, так как считал, что мы сможем отбить атаки противника и несколько атак было отбито, даже на отдельных участках он бежал, но под самый вечер была решена судьба. Здесь, как я ни старался, отбить их не удалось и только по приезде в Батайск я доложил, что противник ворвался в город, т. к. узел связи с Москвой был перед вечером перенесен в полевой штаб в Батайск. Юридически и морально я, как высший начальник, отвечаю за сдачу Ростова, но, т. Сталин, я Вам описал полную картину обстановки.

т. Сталин!

Я сознаю, что я сделал очень тяжелое преступление перед ЦК ВКП и лично перед Вами, нарушив приказ Ставки и не оправдал доверия ЦК ВКП и лично Вашего.

Прошу ЦК ВКП и лично Вас, т. Сталин, Простить мне мое преступление и даю честное слово большевика, что я больше никогда не нарушу приказа и указания ЦК ВКП и лично Ваши, а также прошу Вас, т. Сталин, дать мне возможность искупить мою тягчайшую вину перед партией и лично перед Вами, поручить мне в боевой обстановке самую ответственную боевую задачу,— я ее выполню.

КУЛИК.
8.II.42   г.

Автограф.

Примечание. На документе резолюция «Т-щу Бочкову (для сведения). И. Сталин».

========================================================================

ДЗ Прокурора СССР В. М. Бочкова И. В. Сталину

10  февраля 1942 г.

Сов, секретно

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ товарищу СТАЛИНУ И. В.

Докладываю, что расследование по делу Маршала Советского Союза Кулик Григория Ивановича закончено.

Расследованием установлено, что КУЛИК Г. И., будучи уполномоченным Ставки Верховного Главного Командования по обороне города Керчи и ее района, и, имея приказ об оказании помощи командованию Крымских войск, организации активной обороны Керченского полуострова и не сдачи его противнику, не выполнил приказа Ставки, чем нарушил свой воинский долг, самовольно санкционировав эвакуацию войск из города Керчи и полуострова и оставления их противнику.

Маршал КУЛИК Г. И. виновным себя признал и привлечен к ответственности по ст. 193—21 п. «б» Уголовного Кодекса РСФСР.

Представляя при этом обвинительное заключение по делу, прошу распоряжения о назначении состава суда и указаний о порядке слушания дела.Приложение: копия обвинительного заключения.


В. БОЧКОВ

=======================================================================

ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ по делу КУЛИКА Григория Ивановича

В ночь на 10 ноября 1941 года Маршалу Советского Союза КУЛИКУ Г. И. Ставкой Верховного Главного Командования было приказано вылететь в район Керчи, оказать там практическую помощь командованию крымских войск (Керченское направление) и обеспечить выполнение приказа Ставки от 7.XI. 1941 г.[59] об организации активной обороны Керченского полуострова всеми силами и не сдаче его противнику.

В Керчь Маршал КУЛИК Г. И. прибыл днем 12 ноября, застав панику в городе и полное отсутствие руководства боевыми операциями и управления войсками. Вместо организации обороны и насаждения жесткой дисциплины в войсках, а также вместо упорядочения руководства и управления ими — он без ведома и разрешения Ставки отдал приказание об эвакуации войск в течение двух суток и оставлении Керчи и ее района противнику.

Это преступное распоряжение грубейшим образом нарушало приказ Ставки, для проведения которого в жизнь Маршал КУЛИК Г. И. и был послан.

Прямой обязанностью и воинским долгом Маршала КУЛИКА Г. И. было принятие решительных мер по наведению порядка и ликвидации паники, организации из разрозненных групп военнослужащих подразделений и частей и внедрение в них необходимой дисциплины. Беспощадная ликвидация пораженческих настроений. Однако в этом направлении Маршалом КУЛИКОМ Г. И. ничего сделано не было. Больше того, своим распоряжением об эвакуации и своим паникерским поведением в Керчи он усилил пораженческие настроения и деморализацию среди войск и их командования.

Привлеченный к следствию в качестве обвиняемого Маршал КУЛИК Г. И. в нарушении воинского долга и приказа Ставки виновным себя признал полностью, показав:

«Я превысил свои права и без ведома и санкции Ставки, вместо организации обороны, принял решение об эвакуации Керчи и ее района. По существу это является нарушением с моей стороны воинского долга».

Отрицая, что сделано это в результате панических настроений, Маршал КУЛИК пытался объяснить эвакуацию Керчи и ее района тем, что приказ Ставки об обороне был основан на неправильной информации командующего войсками ЛЕВЧЕНКО, который якобы не донес Ставке о действительном состоянии войск, которые были измотаны, имели большие потери и не могли сопротивляться. Что положение, таким образом, с обороной Керчи и ее района было явно безнадежно и поэтому он, КУЛИК, хотя и не выполнил приказ Ставки, но это лишь формальный момент, так как обстановка вынуждала к принятию, якобы, единственно правильного решения об отходе, а не обороне, что он и сделал.

Эти объяснения КУЛИКА Г. И., однако, не нашли подтверждения, так:

а)допросом бывш. командующего крымских войск ЛЕВЧЕНКО установлено, что, прибыв в Керчь, Маршал КУЛИК Г. И. совершенно и не ставил задачи по обороне, а сразу же отдал приказ об эвакуации, дав на нее срок двое суток, хотя командование войск до приезда КУЛИКА Г. И. и не ставило вопроса об общем отступлении с полуострова;

б)документами Генштаба (шифртелеграмма Левченко) установлено, что он объективно доносил Ставке о положении в войсках.Ставка 14 и 15 ноября 1941 г. приказывала: «Удержать Керчь во что бы то ни стало и не дать противнику занять этот район»

Этот приказ Маршал КУЛИК Г. И. получил, но игнорировал его, так как, распорядившись 12.XI—41 г. об эвакуации, он и после получения приказа Ставки от 14 и 15 числа, не отменил своего незаконного и самовольного распоряжения, хотя еще было не поздно, так как Керчь была в наших руках.

Дополнительно допрошенный 9.II— 1942 г. Маршал КУЛИК Г. И. под тяжестью этих фактов вынужден был признать, что он не только не выполнил приказа Ставки об обороне Керчи и ее района, но и не ставил себе даже этой задачи и, прибыв на место, сразу же отдал распоряжениеоб эвакуации, ничего не изменив той обстановки, которая была в Керчи до него.«Был ли план обороны у командования (Левченко, Батов) я не знаю, об этом я их не спрашивал. Прибыв в Керчь я сразу же принял решение на отход. ...Я объективно ничего не изменил в создавшейся там обстановке».

На основании изложенного — ОБВИНЯЕТСЯ И ПОДЛЕЖИТ ПРЕДАНИЮ СУДУ:

КУЛИК Григорий Иванович, рождения 1890 г., уроженец хутора Куликовка, Пасковецкого района, Полтавской области, УССР, член ВКП(б) с 1917 г., Герой и Маршал Советского Союза, Заместитель Народного Комиссара Обороны СССР, Депутат Верховного Совета СССР, член ЦК ВКП(б) - в том, что, будучи уполномоченным Ставки Верховного Главного Командования по обороне Керчи и керченского района и, имея приказ организовать активную оборону этих районов и не сдавать их противнику, преступно отнесся к выполнению возложенных на него задач и, прибыв 12.XI—41 г. в Керчь, вместо организации обороны и оказания сопротивления противнику, самовольно и незаконно санкционировал эвакуацию Керчи и ее района и сдачу их противнику, не использовав имеющихся сил и средств для обороны, т. е. в преступлении предусмотренном ст. 193—21 п. «б» Уголовного Кодекса РСФСР.

Составлено в г. Москве, февраля «10» дня 1942 г.

ПРОКУРОР СОЮЗА ССР               В. БОЧКОВ
=========================================================================


Alex

Письмо Кулик —  Сталину И.В.

18 февраля 1942 г.

т. СТАЛИН!

1)   Когда я был у Вас последний раз, Вы мне сказали относительно моего руководства вооружением. Я считаю себя ответственным за вооружение с июня 37 года по 20 июня 41 г. как за количество, так и за качество, т. к. я проводил всю систему вооружения новыми образцами. Прошу назначить авторитетную беспристрастную комиссию, которая должна установить, сколько я принял вооружения от своих предшественников и сколько я сдал. Как была обеспечена армия согласно плана развертывания по утвержденным Правительством нормам с учетом плана заказа 41 года, качество вооружения новых систем, принятых на вооружение армии под моим руководством. Особенно прошу вскрыть систему прохода плана заказов на каждый год: что я предлагал и что фактически утверждали и что мы получали, как общее правило нам давали после долгих мытарств, которые длились не менее 4 — 5 месяцев в наркоматах, Госплане, в разных комиссиях и подкомиссиях правительственных и в Комитете Обороны [63], не более 60 — 65% от просимого нами. Промышленность тоже урезала этот утвержденный план своими недоделами, которые исчислялись 20 — 30%, смотря по какому виду вооружения. Я же отстаивал интересы армии упорно, по этому вопросу можно найти десятки моих жалоб, просьб ежегодно в аппарате Госплана, Комитете Обороны, Госконтроле, в наркоматах промышленности и у Вас в ЦК ВКП. Я думаю, никто не сможет отрицать как я защищал интересы армии, где проходил наш план заказов, с членов Правительства. Я был удивлен, когда Вы мне сказали насчет ППШ, что мы мало просили, а комиссия (председателем был т. Молотов) по предложению т. Вознесенского нам срезала. В этой же комиссии были срезаны и винтовки. Я защищал, бывший нарком т. Тимошенко меня не поддержал, т. к. в этих вопросах мало разбирался и я остался в одиночестве. Я только говорю Вам об одном примере. Можно найти десятки примеров, когда мне удавалось доложить Вам и Вы проводили постановлением ЦК ВКП по отдельному виду вооружения, а когда начинался год, численность срезалась на ссылку, что нет металла.

Я предлагал за несколько месяцев перед войной перевести пороховую, снаряжательную, стрелкового вооружения промышленность по мобплану. Мое предложение есть в ЦК ВКП, у т. Молотова и в Комитете Обороны, но тогда отвергли, а также предлагал большую программу производства танков на 40 год и 41 год, она тоже не прошла, этот документ есть в Комитете Обороны за моей и т. Федоренко подписью, тоже не прошел за недостатком брони и моторов.

т. Сталин! Я прошу Вас приказать детально вскрыть: кто же был виновником торможения вооружения и Вы увидите, только не НКО[64].

2)  Когда меня судила Коллегия Верховного суда, мне прокурор т. Бочков задал вопрос: «мы знаем, что вы связаны с немцами, признайтесь суду». Когда я ему сказал, что он говорит глупость, а он задал мне вопрос: «почему же Вашу фотографию распространяют немцы у себя в тылу». Я ему сказал, что я от вас первый раз слышу. Я только знаю по захваченному документу в 7 танковой дивизии, что они меня разыскивают, думают, что я руковожу партизанами севернее Смоленска.

т. Сталин!

Со второй половины 37 года я имею клеймо вредителя после показания Ефимова, Бондаря, Ванникова и других. Я точно знаю, что выпущенные командиры с тюрьмы принуждались органами НКВД дать на меня показания, что я вредитель. Я знаю, что меня даже хотели сделать немцем, что я не Кулик, а немец, окончил немецкую военную школу и заслан в СССР как шпион. Я чувствовал, что когда меня снимали с ГАУ тоже по политическим соображениям. Я знаю, когда я был в окружении[65], распространили слухи, что я сдался немцам и, наконец, мне говорят и сейчас, что я в связи с немцами.

Я еще со своих молодых лет вступил в подполье в ряды большевистской партии. Честно, как настоящий большевик, боролся за установление в нашем Советском Союзе советской власти и социалистического строя. Был всегда на боевом посту, куда меня посылала партия, прослужил честно партии 24 года, ни в каких оппозициях против партии я не состоял.

Прошу Вас, т. Сталин, назначить специальную комиссию ЦК ВКП расследовать все обвинения против меня. Если я вредитель и веду какую подпольную работу, то меня нужно немедленно расстрелять. Если же нет то строго наказать клеветников, вскрыть, кто они и чего они хотят. Пусть они знают, что никакая травля меня на меня не повлияет, я был, есть и умру большевиком.

КУЛИК

18.11. 42 г.

Автограф.

======================================================


Постановление Пленума ЦК ВКП(б)

24   февраля 1942 г.

Строго секретно

Утвердить следующее постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от

19    февраля 1942 года:

«Член ЦК ВКП(б) Маршал Советского Союза и зам. наркома обороны Кулик Г. И., являясь уполномоченным Ставки Верховного Главного Командования по Керченскому направлению, вместо честного и безусловного выполнения приказа Ставки от 7 ноября 1941 г.[72] об активной обороне Севастополя и Керченского полуострова всеми силами и приказа Ставки от 14 ноября 1941 г. «удержать Керчь во что бы то ни стало и не дать противнику занять этот район»[73], самовольно, в нарушение приказов Ставки и своего воинского долга, отдал 12 ноября 1941 года преступное распоряжение об эвакуации из Керчи в течение двух суток всех войск и оставлении Керченского района противнику, в результате чего и была сдана Керчь 15 ноября 1941 года.

Кулик, по прибытии 10 ноября 1941** года в Керчь, не только не принял на месте решительных мер против пораженческих настроений и пораженческого поведения командования Крымских войск, но своим пораженческим поведением в Керчи только усилил пораженческие настроения и деморализацию в среде командования Крымских войск.

Такое поведение Кулика не случайно, так как аналогичное его пораженческое поведение имело место также при самовольной сдаче в ноябре 1941 года гор. Ростова, без санкции Ставки и вопреки приказу Ставки.

За все эти преступные действия Государственный Комитет Обороны отдал Кулика Г. И. под суд. Специальное присутствие Верховного Суда СССР установило виновность Кулика Г. И. в самовольной сдаче Керчи в ноябре 1941 года, вопреки приказам Ставки, в преступном нарушении им своего воинского долга, во внесении деморализации в войска Керченского направления. Кулик Г. И. признал себя виновным в предъявленных ему судом обвинениях. Суд приговорил лишить Кулика Г. И. званий Маршала и Героя Советского Союза, а также лишить его орденов Союза ССР и медали «XX лет РККА». Кулик Г. И. обратился в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой об отмене приговора. Президиум отклонил просьбу Кулика Г. И.

Кроме того, ЦК ВКП(б) стали известны также факты, что Кулик во время пребывания на фронте систематически пьянствовал, вел развратный образ жизни и, злоупотребляя званием Маршала Советского Союза и зам. наркома обороны, занимался самоснабжением и расхищением государственной собственности, растрачивая сотни тысяч рублей из средств государства.

В силу всего этого Политбюро ЦК ВКП(б) постановляет:

1.   Исключить Кулика Г. И. из состава членов ЦК ВКП(б).

2.    Снять Кулика Г. И. с поста зам. наркома обороны Союза ССР».



Примечание.

*Постановление Политбюро ЦК В КП(б), принятое 19 февраля 1942 г., было переда­но на голосование членам и кандидатам в члены ЦК ВКП(б) и оформлено как решение Пленума ЦК. Впоследствии оно было включено в протокол январского (1944 г.) Пленума ЦК ВКП(б).
** Кулик прибыл в Керчь 12 ноября 1941г.
=============================================================

Г. И. Кулик — И. В. Сталину

22 февраля 1942 г.

Тов. СТАЛИН!

1)  Сегодня я получил проект постановления ЦК ВКП(б) о выводе меня из ЦК ВКП(б).

В проекте не совсем правильно указано в отношении моей виновности в сдаче г. Керчь. Я признал на суде и признаю сейчас, что я виновен в отношении нарушения выполнения приказа Ставки и воинского долга только в отношении нарушения приказа, но не в нарушении воинского долга в отношении родины. Все то, что возможно было сделать в тех условиях и с теми силами, которые я застал в г. Керчь, я сделал. Все силы, которые были способны драться, вели в очень тяжелой обстановке жестокий бой при минимум троекратном превосходстве противника, причем в тактически невыгодных условиях, т. к. противник захватил командные высоты над городом и своим прицельным огнем наносил тяжелые потери нашим войскам. Мы пытались взять главную высоту, господствующую над городом — наше наступление было отбито. Мы могли только продержаться 3 дня и мною была доложена Ставке 14.10.41 г.[67] через дежурного генерала обстановка, что мы сможем продержаться еще сутки. Я просил доложить т. Шапошникову и Вам лично и сказал, что я жду у аппарата ответа. Я получил ответ только 16.10.41. Прошу телеграмму[68] прочесть, где т. Шапошников указывал план перевоза техники, артил[лерии] на Тамань, а стрелковые части оставить на восточном берегу Керченского полуострова. Этой директивой фактически была санкционирована сдача г. Керчь. Оставить стрелковые части на восточном берегу Керченского полуострова было невозможно, т. к. мы уже перешли, а главное, что главные прикрывающие силы 2 полка 302 дивизии понесли [потери] за 4 — 3 дня боя и у них осталось в одном полку около 15 — 18%, а во втором 25 — 30%, активных штыков, других сил у нас не было. Я просил следствие и суд допросить командиров, которые дрались, мне было отказано. Суд же происходил на основе материалов, директив Ставки, показаний Левченко и карательных органов.

2)     Тов. Сталин! Я не хочу здесь умалить свою вину в невыполнении приказа Ставки, но я хочу, чтобы постановление ЦК ВКП(б) правильно отразило мою виновность. В проекте говорится, что я своим пораженческим поведением в г. Керчь и Ростове усилил пораженческое настроение армии и деморализацию ее в среде командования. Это неправильно. Никто никогда не видал и не слыхал от меня упаднического настроения ни слова. Пусть хоть один человек из этих обеих армий скажет, что я проявил трусость или паникерство. Это сплошная выдумка от начала до конца.В отношении Ростовской операции: я просил, чтобы прокурор разобрал этот вопрос, т. к. в постановлении Комитета Обороны меня обвиняют также в сдаче Ростова. Я просил т. Бочкова допросить Военный совет 56 армии, командиров и комиссаров дивизии, он отказался. Сказал, что никакого обвинения юридически мне предъявить не может.

Тов. Сталин! Я Вас убедительно прошу разобрать Ростовскую операцию только обязательно с допросом Военного совета 56 армии, командиров и комиссаров дивизий. Вы тогда убедитесь, кто же разбил группу Клейста. Это сделала 56 армия, а не Южный фронт. Эта армия была создана мною по Вашему личному приказанию из местных войск во время боев и было собрано все оружие, какое было в районе Ростова, Северного Кавказа и на заводах. 56 армия вела жестокие бои в течение 51 суток, начиная с Таганрога, кончая Ростовым. Особенно был он в тяжелом положении, когда противник перешел в генеральное наступление на гор. Ростов и переправы через р. Дон. В этот момент 9 армия Южного фронта открыла правый фланг 56 армии, а сама ушла в район Шахтин- ское, а 56 армию оставила одну. Я Вам доносил, просил привлечь к ответственности Военный совет 9 армии. 56 армии пришлось заново перестраивать оборону. Вместо фронта на запад (20 км) ей пришлось повернуть фронтом на северо-запад, север и даже на северо-восток, длина обороны стала 70 км, поэтому плотность обороны была разжижена. Противник повел наступление на фронте 15 км. тремя танковыми и тремя мотодивизиями, прорвал фронт 56 армии и вскочил в гор. Ростов, но понес очень большие потери. Паники никакой не было. Наши войска дрались очень хорошо, но соотношение сил, особенно танков, было неравное. 56 армия через пять дней взяла Ростов обратно и ни одного красноармейца Южного фронта в боях за Ростов не участвовало.

Будучи в 51 армии, я следил за ходом боев 56 армии, давал советы Военному Совету как действовать, переключил всю авиацию 51 армии и Черноморского флота более 100 самолетов на поддержку 56 армии и накануне сдачи Ростова прилетел в Ростов сам и участвовал лично в бою за город, находясь все время в передовых линиях. О моих действиях могут доложить командиры и комиссары дивизий и Военный Совет 56 армии.

При переходе в контрнаступление я лично проработал план действия артиллерии армии, авиации Южного фронта, 56 армии, 51 армии и морского флота и как зам. наркома обороны утвердил план действия их. По этому плану этой же 56 армией был взят Ростов обратно.

3)  Относительно предъявленного мне обвинения в пьянстве систематическом и развратном образе жизни — это гнуснейшая интрига. Когда Вы позвонили мне в гор. Ростов по этому вопросу, я просил Вас расследовать эту провокацию, направленную против меня. В гор. Ростове мы жили все коммуной в одной квартире с Военным Советом, нашими адъютантами и охраной. Прошу допросить этих лиц. В Краснодаре я был около 3-х дней, жил в даче крайкома, всегда обедал и ужинал вместе с секретарем обкома и председателем крайисполкома. Прошу тоже допросить, что я там делал. В Тамани я жил 6 дней у колхозника, где находился со мной председатель Краснодарского крайисполкома т. Тюляев. Прошу допросить этих лиц, чтобы избегнуть позорного провокационного обвинения.

[69] В отношении злоупотребления званием маршала и зам. наркома Обороны, о самоснабжении и расхищении государственной собственности докладываю. В Ростове мы жили все вместе с Военным Советом армии, охраной и адъютантами и питались с одной кухни. Питание организовывал интендант 56 армии, прошу его допросить. В Краснодаре организовывал питание крайисполком. В Тамани организовывал питание начальник тыла Дунайской флотилии, прошу их допросить, какие я давал распоряжения. Они сами меня питали. Я посылал продукты, главным образом фрукты, в Свердловск, мне дали в Краснодаре. В отношении снабжения моего вагона: я просил снабдить крайисполком Краснодара, а вино и фрукты мне прислали из Грузии товарищи. Никаких моих злоупотреблений по превышению власти в этом отношении никогда не было.

В соответствии с этим прошу учесть мои доводы в решении ЦК ВКП(б).

КУЛИК

Машинописная копия.

Alex

#7
Приказ народного комиссара обороны СССР

2 марта 1942 г.

Сов. секретно

Кулик Г. И., бывший маршал, Герой Советского Союза и заместитель наркома обороны, будучи в ноябре 1941 г. уполномоченным Ставки Верховного Главнокомандования по Керченскому направлению, вместо честного и безусловного выполнения приказа Ставки «удержать Керчь во что бы то ни стало и не дать противнику занять этот район»[75], самовольно, в нарушение приказа Ставки и своего воинского долга без предупреждения Ставки, отдал 12 ноября 1941 г. преступное распоряжение об эвакуации из Керчи в течение двух суток всех войск и оставлении Керченского района противнику, в результате чего и была сдана Керчь 15 ноября 1941 года.

Кулик, по прибытии 12 ноября 1941 года в г. Керчь, не только не принял на месте решительных мер против панических настроений командования крымских войск, но своим пораженческим поведением в Керчи только усилил панику и деморализацию в среде командования крымских войск.

Такое поведение Кулика не случайно, так как аналогичное его пораженческое поведение имело место также при самовольной сдаче в ноябре 1941 г. г. Ростова, без санкции Ставки и вопреки приказу Ставки.

Кроме того, как установлено, Кулик во время пребывания на фронте систематически пьянствовал, вел развратный образ жизни и злоупотреблял званием Маршала Советского Союза и зам. наркома обороны, занимался самоснабжением и расхищением государственной собственности, растрачивая сотни тысяч рублей на пьянки из средств государства и внося разложение в ряды нашего начсостава.

Кулик Г. И., допустив в ноябре 1941 года самовольную сдачу противнику городов Керчи и Ростова, нарушил военную присягу, забыл свой воинский долг и нанес серьезный ущерб делу обороны страны. Дальнейшие боевые события на Южном и Крымском фронтах, когда в результате умелых и решительных действий наших войск Ростов и Керчь вскоре же были отбиты у противника, со всей очевидностью доказали, что имелась полная возможность отстоять эти города и не сдавать их врагу. Преступление Кулика заключается в том, что он никак не использовал имеющихся возможностей по защите Керчи и Ростова, не организовал их оборону и вел себя как трус, перепуганный немцами, как пораженец, потерявший перспективу и не верящий в нашу победу над немецкими захватчиками.

За все эти преступные действия Государственный Комитет Обороны отдал Кулика Г. И. под суд.

Специальное присутствие Верховного Суда СССР установило виновность Кулика Г. И. в предъявленных ему обвинениях. На суде Кулик Г. И. признал себя виновным.

Верховный Суд 16 февраля 1942 г. приговорил лишить Кулика Г. И. званий маршала и героя Советского Союза, а также лишить его орденов Союза ССР и медали «XX лет РККА».

Кулик Г. И. обратился в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой об отмене приговора. Президиум отклонил просьбу Кулика Г. И. и 19     февраля 1942 г. вынес следующее постановление: «В соответствии с приговором Специального присутствия Верховного Суда СССР лишить Кулика Г. И. воинского звания «Маршал Советского Союза», звания Героя Советского Союза, трех орденов Ленина, трех орденов Красного Знамени и юбилейной медали «XX лет РККА».

На основании изложенного Центральный Комитет ВКП(б) исключил Кулика Г. И. из состава членов ЦК ВКП(б) и снял его с поста зам. наркома.

Предупреждаю, что и впредь будут приниматься решительные меры в отношении тех командиров и начальников, невзирая на лица и заслуги в прошлом, которые не выполняют или недобросовестно выполняют приказы командования, проявляют трусость, деморализуют войска своими пораженческими настроениями и будучи запуганы немцами, сеют панику и подрывают веру в нашу победу над немецкими захватчиками.

Настоящий приказ довести до военных советов Западного и Юго-Западного направлений, военных советов фронтов, армий и округов.

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ОБОРОНЫ            И. СТАЛИН.


===================================================

16 февраля 1942г .Кулик Г.И. Специальным присутствием Верховного суда СССР . был приговорен к лишению званий Маршала Советского Союза и Героя Советского Союза.

--------------------------------------------------------------------
25 января 1942 г. ВК ВС СССР огласила приговор Левченко Г.И.  «за оставление Керченского полуострова и г. Керчи» - 10 лет лишения свободы. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 января 1942 г. судимость была снята и заменена посылкой на фронт с понижением в звании до капитана 1-го ранга и назначением командиром Кронштадтской военно-морской базы.
См.«Известия ЦК КПСС», 1991, № 7.
--------------------------------------------------------
В декабре—январе 1941-42 года в результате Керченско-Феодосийской десантной операции советские войска вернули Керченский полуостров и продвинулись за 8 дней на 100–110 км. Однако уже 18 января немецкие войска вернули Феодосию. В феврале—апреле 1942 года советские войска трижды предпринимали попытки переломить ход событий в Крыму, но в итоге только понесли большие потери (за период с 14 января по 12 апреля 1942 года потери Крымского фронта составили более 110 тыс. человек, в том числе более 43 тыс. безвозвратно).  

Dolor

#8
Фото из архивно-следственных дел Гордова, Кулика и Рыбальченко, а также справки на них:

ГОРДОВ Василий Николаевич. Род.1896,  с. Матвеевка, Мензелинский уезд, Казанская губ.; русский, член ВКП(б), обр. высшее.
Начштаба и командующий 21-й армией (июнь -  сентябрь 1941 года и октябрь 1941 г. - июнь 1942 г.). С 23  июля по 12 августа 1942 г. командующий Сталинградским фронтом, отстранен за просчеты в управлении войсками. С октября 1942 г. командующий 33-й армией. Снят с поста командарма 33-й за незаконный расстрел офицера политотдела. 10 марта 1944 года ВС Запфронта выносит постановление, в котором квалифицирует как самоуправство приказ командующего 33-й армией Гордова В.Н. о расстреле ни в чём не повинного офицера - гвардии капитана Александра Трофимова, агитатора политотдела 274-й стрелковой дивизии, с указанием: "Приказ войскам 33-й армии по вопросу о расстреле гвардии капитана Трофимова, как неправильный, отменить".
В апреле 1944 г. - командующий 3-й гвардейской армией, принимал участие в Берлинской и Пражской операциях, затем командующий ПриВО.
Приказом МВС №020 28 июня 1946 г. снят с поста за "неправильную линию в отношении политорганов" и "покрывательство своего заместителя Кулика Г.И.", с "последним предупреждением" отозван в распоряжение ГУК. 5 ноября 1946 г. уволен в отставку.
Комбриг (17 мая 1939 года), генерал-майор (4 июня 1940 года), генерал-лейтенант (22 июля 1942 года), генерал-полковник (9 сентября 1943 года). Герой Советского Союза (6 апреля 1945).
Награды: 2 ордена Ленина (21.02.1945, 6.04.1945); 3 ордена Красного Знамени (1921, 27.03.1942, 3.11.1944); 3 ордена Суворова I степени (9.04.1943, 25.08.1944, 29.05.1945); орден Кутузова I-й степени (28.09.1943); орден Красной Звезды (22.02.1941).
Прож.: г. Москва, ул.Горького, д. 21/23, кв. 6.
Арестован 12 января 1947 г. Приговорен ВКВС 24 августа 1950 по обвинению в организации заговорщической группы и вынашивании террористических намерений в отношении членов правительства. Расстрелян в тот же день в Лефортовской тюрьме. Место захоронения - Донской крематорий, могильник №3.

КУЛИК Григорий Иванович. Род. 1890,  с. Куликовка, Полтавская губ.; украинец; обр. высшее; быв. член ВКП(б) (исключен в 1945 г.). Депутат ВС СССР.
С 23 мая 1937 г. - начальник ГАУ, с января 1939 г. - замнаркома обороны, в марте 1942 г. осужден и понижен до генерал-майора за сдачу Керчи, в апреле того же года присвоено звание генерал-лейтенанта. Командовал 4-й гвардейской армией, затем на должности замначальника Главупрформа. 12 апреля 1945 г. снят с должности за "бездеятельность и то, что свои недостойным поведение порочит звание офицера", снова понижен до ген.-майора, исключен из ВКП(б). Назначен замкомвойсками ПриВО.
Приказом МВС №019 от 28 июня 1946 г. снят с поста и уволен в отставку.
Комкор (20 ноября 1935 г.), командарм 2-го ранга (14 июня 1937 г.), командарм 1-го ранга (8 февраля 1939 г.), Маршал Советского Союза (7 мая 1940 года), генерал-майор (17 марта 1942 г.), генерал-лейтенант (15 апреля 1943 г.), генерал-майор (19 июля 1945 г.).
Награды: 4 ордена Ленина (03.01.1937, 22.02.1938, 21.03.1940, 21.02.1945); 4  ордена Красного Знамени (1919, 1920, 13.02.1930, 03.11.1944); медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» (1938); медаль «За оборону Ленинграда» (1943); медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» (1945).
Прож.: г. Москва, Калашный пер., д. 2/10, кв.12.
Арестован 11 января 1947 г. Приговорен ВКВС 24 августа 1950 по обвинению в организации заговорщической группы и вынашивании террористических намерений в отношении членов правительства. Расстрелян в тот же день в Лефортовской тюрьме. Место захоронения - Донское крематорий, могильник №3.


РЫБАЛЬЧЕНКО Филипп Трофимович. Род. 1898, дер. Скуносов, Путивльский уезд, Сумская губ.; русский, член ВКП(б), обр. высшее. Начштаба Приволжского военного округа (в июле 1946 г. уволен в оставку). Генерал-майор запаса.
Прож.: г. Куйбышев, Пионерская ул., д. 19, кв. 2.
Арестован 4 января 1947 г. Приговорен ВКВС 25 августа 1950 по обвинению обвинению в участии в заговорщической группе, клевете на Правительство СССР. Расстрелян в тот же день в Лефортовской тюрьме.
Место захоронения - Донское крематорий, могильник №3.

Alex

Как всегда,для поиска нужной информации по одной персоне воспользовался интернетом.И как всегда " поисковик"высветил кучу "нужного и ненужного". Ввиду того,что запрос шел о персоне генерала N... то в соответствии с машинно-программной логикой поисковика высветилось множество сайтов ,где так или иначе присутствовало слово "генерал"... Нужной для себя информации по понятной причине не нашел,но другая  предоставленная информация меня крайне заинтересовала.

Речь идет о "бородатом материале", опубликованным в "Сов.секретно"  №8/291   ,под названием " Истребление генералов. Чем напугала военная верхушка Сталина в 1950 году" (о чем не говорят вслух) автором которого является Владимир Воронов.

Думаю стоит полностью  привести данную статью здесь,а заодно посмотреть и поговорить "вслух" о том  "Чем все-таки напугала военная верхушка Сталина в 1950г".


Истребление генералов. Чем напугала военная верхушка Сталина в 1950 году

о чем не говорят вслух


24 августа 1950 года были расстреляны Герой Советского Союза маршал Советского Союза Григорий Кулик (формально этих званий Кулик был лишен еще в 1942 году, но в 1957-м он посмертно восстановлен в маршальском и геройском званиях) и Герой Советского Союза генерал-полковник Василий Гордов. На следующий день, 25 августа, расстреляны генерал-майоры Филипп Рыбальченко, Николай Кириллов и Павел Понеделин. 26 августа 1950 года чекистские пули приняла очередная генеральская тройка – генерал-майор авиации Михаил Белешев, генерал-майор Михаил Белянчик и комбриг Николай Лазутин.
 
28 августа в подвал повели генерал-майоров Ивана Крупенникова, Максима Сиваева и Владимира Кирпичникова. Еще один высокопоставленный военный, бригврач (соответствовало званию «комбриг») Иван Наумов, чуть-чуть не дотянул до
«положенной» ему чекистской пули – умер 23 августа 1950 года от пыток в Бутырке. Всего же, по данным Вячеслава Звягинцева, работавшего с материалами Военной коллегии Верховного суда СССР, только с 18 по 30 августа 1950 года к расстрелу было приговорено 20 генералов и маршал.

Впрочем, генеральское истребление не в августе началось, не августом (и даже не 1950 годом) и ограничилось. Скажем, 10 июня 1950 года был расстрелян генерал-майор Павел Артеменко, а 28 октября 1950 года в Сухановской тюрьме МГБ
пулю в затылок получил замкомандующего Черноморским флотом по политчасти контр-адмирал Петр Бондаренко.

В тот же день и в той же Сухановке умер забитый чекистами генерал-лейтенант танковых войск Владимир Тамручи, находившийся в заключении с 1943 года. «Первопроходцем» же применения указа от 12 января 1950 года стал маршал авиации Сергей Худяков, арестованный еще в декабре 1945 года: его расстреляли 18 апреля 1950 года, обвинив, как водится, в «измене родине».

Казнь в рассрочку

По тому же указу тогда под расстрел пошли еще не менее шести военачальников: комбриги Иван Бессонов и Михаил Богданов и четыре генерал-майора – Александр Будыхо, Андрей Наумов, Павел Богданов и Евгений Егоров.Но здесь история особая: эти шестеро, если верить документам, поплатились за свое сотрудничество с немцами в плену.

Скажем, комбриг Бессонов – кадровый чекист, накануне войны по дискредитирующим обстоятельствам и с понижением в должности переведен в РККА – был начальником отдела боевой подготовки Главного управления погранвойск НКВД СССР и затем командующим Забайкальским пограничным округом, а стал – начштаба 102-й стрелковой дивизии. В конце августа 1941 года комбриг Бессонов попал в плен. Почти сразу же стал сотрудничать с немцами, а там и вовсе предложил им свои
услуги в создании карательных формирований и лжепартизанских отрядов – для дискредитации настоящих партизан в глазах населения.Тут, несомненно, сказались чекистская школа и богатая практика самого Бессонова: он участвовал в спецоперации ОГПУ 1933–1934 годов в провинции Синьцзян (ныне Уйгурский автономный район. – Ред.) – когда несколько бригад и полков ОГПУ, переодетых в белогвардейскую и китайскую форму, вели боевые действия против «китайских мусульман» и войск Чан Кайши. Но самое интересное: Бессонов предложил немцам выбросить в районах лагерей НКВД десант из бывших военнопленных – до 50 тысяч парашютистов, которые должны были уничтожить лагерную охрану и поднять узников ГУЛАГа на восстание в советском тылу. Успел энергичный чекист поработать и по специальности – в качестве «наседки» в камере Якова Джугашвили...

Генерал-майор Павел Богданов, командир 48-й стрелковой дивизии, сдался действительно добровольно и, если верить документам, выдал немцам своих политработников, попутно предложив свои услуги в борьбе против Красной Армии. В
1942 году вступил в «русскую дружину СС», принимал участие в карательных операциях, в 1943-м возглавил контрразведку «1-й русской национальной бригады СС» Гиля-Родионова, но... был выдан партизанам.

Генерал-майор Александр Будыхо, бывший командир 171-й стрелковой дивизии, попал в плен осенью 1941 года, сотрудничал с немцами – вступил в РОА (Русская освободительная армия. – Ред.), формировал «восточные батальоны». Командир 13-й
стрелковой дивизии генерал-майор Андрей Наумов угодил в плен тоже осенью 1941 года. Согласился работать на немцев, вербовал военнопленных в «восточные батальоны» и, как задокументировано, написал донос на пленных генералов, ведших
антинемецкую агитацию, – Тхора и Шепетова... Их немцы и расстреляли по тому доносу.

Командир 4-го корпуса 3-й армии Западного фронта генерал-майор Евгений Егоров в плену с конца июня 1941 года: документы МГБ утверждали, что он вел среди военнопленных «профашистскую агитацию». Проверить сложно, однако он не был
посмертно реабилитирован. Комбриг Михаил Богданов попал в плен в августе 1941 года, будучи начальником артиллерии 8-го стрелкового корпуса 26-й армии Юго-Западного фронта. Работал в организации Тодта, вступил в РОА, дослужившись
там до начальника артиллерии.

Казалось бы, конкретно с этими военачальниками все ясно: предали – отвечайте. Но ведь и загадок полно. Например, что мешало осудить их много раньше, почему их столь долго держали «в загашнике», чтобы вынуть оттуда именно в 1950-м?

«Он слишком много знал...»

А вот генералы Артеменко, Кириллов, Понеделин, Белешев, Крупенников, Сиваев, Кирпичников и комбриг Лазутин в эту компанию уже никак не вписываются. Хотя и были в плену, но с противником не сотрудничали. Впрочем, генерал-майор авиации Михаил Белешев для Сталина был виноват, видимо, одним уже тем, что был командующим ВВС 2-й ударной армии – той самой, которой командовал Власов.

Хотя данных о его сотрудничестве с немцами нет. Генерал-майор Павел Артеменко, замкомандующего 37-й армией по тылу, попал в плен в «киевском котле». Когда его освободили американцы, генерал буквально умирал от дистрофии. Чекистскую
спецпроверку он прошел успешно: уже в 1945 году Артеменко был восстановлен в кадрах Вооруженных Сил СССР в звании генерал-майора.Более того, вдобавок к уже имевшемуся у него с 1938 года ордену Красного Знамени в 1946 году генерала Артеменко наградили еще двумя орденами: Красного Знамени – за 20 лет безупречной выслуги и Ленина – за 25 лет выслуги. Уж если бы у чекистов была бы хоть тень сомнения относительно безупречности поведения Артеменко в плену, о таком награждении и речи быть не могло! Впрочем, быть может, именно речи его и подвели – например, рассуждения о причинах поражения в 1941-м...

Начальник артиллерии 61-го стрелкового корпуса 13-й армии Западного фронта комбриг Николай Лазутин попал в плен в июле 1941 года. Будь на комбрига реальный компромат, его в 1956 году не реабилитировали бы. Начальник военных сообщений
24-й армии Резервного фронта генерал-майор Максим Сиваев попал в плен после окружения армии в октябре 1941 года под Вязьмой.
Чекисты инкриминировали ему измену родине в форме добровольной сдачи в плен и выдачи немцам тайны военных перевозок, вот только ни единого факта, доказывающего это, так и не обнаружилось, что засвидетельствовала и посмертная
реабилитация генерала в 1957 году. Генерал-майор Иван Крупенников, начальник штаба 3-й гвардейской армии Юго-Западного фронта, попал в плен в финале Сталинградской битвы, в декабре 1942 года: немецкие части, прорывавшиеся из
окружения на Среднем Дону, захватили штаб 3-й гвардейской армии. Вот только с немцами плененный генерал не сотрудничал. Равно как не сотрудничал с пленившими его финнами и генерал-майор Владимир Кирпичников, командир 43-й стрелковой дивизии.Боевой командир, получивший орден Красной Звезды за Испанию и орден Красного Знамени за финскую войну, «прокололся» только в одном: когда его допрашивали финны, он слишком хорошо отозвался о финской армии. Как потом писал Абакумов в записке Сталину, «клеветал на советскую власть, Красную Армию, ее высшее командование и восхвалял действия финских войск». С таким «диагнозом» выжить было нереально.

А с генералами Понеделиным, бывшим командующим сгинувшей под Уманью 12-й армией Южного фронта, и Кирилловым, командиром 13-го стрелкового корпуса той же армии, еще сложнее – зуб на них имел лично товарищ Сталин. Еще 16 августа 1941 года за его подписью вышел печально знаменитый приказ № 270 Ставки Верховного Главнокомандования, гласивший: генералы Понеделин и Кириллов – предатели, изменники и дезертиры, добровольно сдавшиеся в плен и нарушившие присягу. По версии Сталина (если не весь приказ, то его основную часть писал или диктовал он сам),Понеделин якобы «имел полную возможность пробиться к своим, как это сделало подавляющее большинство частей его армии. Но Понеделин не проявил необходимой настойчивости и воли к победе, поддался панике, струсил и сдался в плен врагу, дезертировал к врагу, совершив таким образом преступление перед Родиной как нарушитель военной присяги».

Тут вождь откровенно и нагло лжет: «подавляющее большинство» сгинуло в «уманском котле», попав в плен, так что в данном случае командарм, разделявший участь солдат своей армии, был взят в плен при попытке прорыва из окружения. Равно как
и генерал-майор Кириллов. Про которого в сталинском приказе утверждалось, что он, «вместо того чтобы выполнить свой долг перед Родиной, организовать вверенные ему части для стойкого отпора противнику и выхода из окружения, дезертировал с
поля боя и сдался в плен врагу. В результате этого части 13-го стрелкового корпуса были разбиты, а некоторые из них без серьезного сопротивления сдались в плен».

Еще в приказе упоминался командующий 28-й армией генерал-лейтенант Владимир Качалов, штаб которого «из окружения вышел», но сам он якобы «проявил трусость и сдался в плен немецким фашистам ...предпочел сдаться в плен, предпочел
дезертировать к врагу». В действительности генерал-лейтенант Качалов погиб почти за две недели до выхода этого приказа – под Рославлем, от прямого попадания снаряда в танк, в котором командующий во главе остатков своей армии шел на
прорыв.

Но действительность, как известно, вождя интересовала лишь тогда, когда она устраивала его. Потому героически погибший генерал мало того что был оклеветан лично Верховным главнокомандующим, так еще 26 сентября 1941 года заочно (и
посмертно!) приговорен к смертной казни, а его семья была репрессирована. 13 октября 1941 года к смертной казни заочно были приговорены и Понеделин с Качаловым, их семьи также подверглись репрессиям. В полном соответствии с тем
самым сталинским приказом № 270, гласившим, что семьи этих генералов «подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров».

Приказ фактически гласил: все, кто попал в плен, предатели. И потому каждый обязан «уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи». И
хотя этот людоедский документ не был тогда опубликован, в нем были такие слова: «Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах и штабах». И с 1941 года вся действующая (и недействующая) армия знала: Понеделин и Кириллов – предатели и изменники, заочно приговоренные к смерти.

Масла в огонь подлило то, что немцы постарались вовсю использовать факт пленения генералов, фотографируя Понеделина и Кириллова вместе с немецкими офицерами и разбрасывая затем листовки с этими фотографиями в расположение советских войск. А после Победы вдруг выяснилось, что все не так и генералы вели себя в плену мужественно, отказавшись от любого сотрудничества с немцами и Власовым, хотя прекрасно знали, что объявлены трусами, предателями, изменниками и заочно уже
приговорены к смерти. Но мог ли непогрешимый товарищ Сталин признать, что он так жестоко ошибся, назвав их предателями? Мог ли он их «простить», признав тем самым, что именно на нем лежит львиная доля вины за страшную трагедию 1941 года?

Зачистка перед боем

Но казалось бы, при чем здесь расстрелянный в 1950-м Худяков, Кулик, Гордов, Рыбальченко, Белянчик, Бондаренко или, например, Тамручи? Никто из них в плену не был, но всех их уничтожили по обвинению в мифических «измене родине»,
антисоветской клевете, террористическом умысле против советского руководства – и т.д. и т.п.

Формальную логику искать здесь бессмысленно: Сталин и после войны продолжал уничтожать своих военачальников по тем же мотивам, по каким уничтожал их и до войны, и в разгар ее. Расстрелы 1950 года стали естественным развитием начатого
Сталиным сразу же после Победы погрома маршальско-генеральской группировки – в рамках целой серии развернутых тогда дел.

Сталину необходимо было осадить военачальников, мало того что возомнивших себя победителями (а таковым мог быть, разумеется, только тов. Сталин!), так еще и осмеливавшихся в своем кругу болтать почем зря и о чем ни попадя. Первый урок
строптивым дали, арестовав в декабре 1945-го маршала авиации Худякова, а в 1946 году развернулось уже полноценное «авиационное дело», стоившее постов (и свободы) куче авиационных маршалов и генералов.

Летом 1946 года инициировано «трофейное дело», направленное против маршала Жукова, помимо этого маршала обвинили в «бонапартизме» и раздувании заслуг в разгроме Германии, сняли с поста главкома Сухопутных войск, отправив в
малопочетную ссылку – в Одесский военный округ. Потом было «дело адмиралов» – и в опалу попал уже легендарный главком ВМФ Кузнецов... Правда, расстреливать того же маршала Жукова товарищ Сталин счел пока преждевременным: тот (как и ряд
других военачальников) еще был нужен вождю – ввиду планируемой им войны против США.

В 1950 году подготовка к этой войне была в самом разгаре, и, как можно предположить, тов. Сталину необходимо было снова показать слегка «разнежившейся» военной верхушке, что рука его тверда, как и в незабываемом 1937-м. Потому он и
стал нещадно расстреливать подвернувшихся под эту руку «болтунов» – типа Кулика и Гордова, запись разговоров которых показала, как они матерят тов. Сталина!

Расстрелами того августа, да и вообще всего 1950 года, Сталин как бы дал понять военным, что это – традиционная зачистка в преддверии очередной большой войны. И во время этой войны поблажки не будет никому – ни болтунам, усомнившимся в
мудрости вождя, ни тем, кто думает «отсидеться в плену» или, подобно Власову, надеется при случае замахнуться на святое – советскую власть (читай, личную диктатуру Сталина), перейдя на сторону «демократий».

Не случайно в смертном приговоре генерал-майору Филиппу Рыбальченко, проходившему в одной связке с Куликом и Гордовым, говорилось, что он был «сторонником реставрации капитализма в СССР, заявлял о необходимости свержения
советской власти», да еще «во вражеских целях стремился упразднить политический аппарат в Советской Армии». И в определенной логике товарищу Сталину отказать нельзя: он прекрасно понимал, что его власти реально могут угрожать лишь
военные.

Потому перманентно бил по их корпоративной сплоченности. В 1950-м он полагал, что в войне с США второго издания Власова и власовщины ему не осилить. В том, что новые пленные новой войны (а войн без них не бывает) уже наверняка станут
тем костяком антисталинской армии, которую поддержат и измученное население страны, и... немалая часть армейской верхушки, Хозяин не сомневался. Потому и предохранялся, как мог и умел, дробя чекистскими пулями генеральские затылки в
августе 1950-го.

---------------------------
Вот такая статья. Дальше  смотрим   "Круть-верть или верть-круть"