Немного анекдотов, чтобы отвлечься от кризиса...

Автор wсodinnnn, 28 июля 2010, 18:37:43

« назад - далее »

0 Пользователи и 1 гость просматривают эту тему.

BM

На самом деле, мужчины признают наличие женской интуиции, но называют её по-своему: "Накаркала!"

Alex

Встречаются соседки на лестничной площадке.Одна спрашивает другую:
-Ты что -заболела?!
-С чего это ты взяла?
-А от тебя утром врач выходил...
- Ну и что? Я же не говорю,что ты диссидент,когда по утрам от тебя офицер КГБ выходит.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------
Умирает старый УОНовец.Зовет сына и приказывает
- Сынку найди мне срочно депутата-коммуниста!
-Зачем он тебе батько...Ты ж все время с ними боролся!
-Хочу сынку в ихню партию вступить.Когда помру-одним коммунистом меньше будет...
----------------------------------------------------------------------------------------------------------
В 3 часа ночи во дворе дома раздается крик
-Люди,сколько время?
Крик повторяется раз,другой,третий,пока не открывается окно и заспанный мужик зло отвечает
-Три часа ночи!!!
-А чего вы тогда не спите...

BM

Универсальный штемпель

...К двенадцати часам следующего дня по "Reichssicherheitshauptamt" пополз слух о том, что обергруппенфюрер заперся с каким-то посетителем в своем пальмовом зале и вот уже три часа не отзывается ни на стук Лины фон Остен, ни на вызовы по внутреннему телефону. Сотрудники RSHA терялись в догадках. Они привыкли к тому, что Гейдриха весь день водят под ручку в коридорах, усаживают на подоконники или затаскивают под лестницу, где и решаются все дела. Возникло даже предположение, что шеф Имперской Безопасности отбился от категории работников, которые "только что вышли", и примкнул к влиятельной группе "затворников", которые обычно проникают в свои кабинеты рано утром, запираются там, выключают телефон и, отгородившись таким образом от всего мира, сочиняют разнообразнейшие доклады.


А между тем работа шла, бумаги требовали подписей, ответов и резолюций. Лина фон Остен недовольно подходила к гейдриховой двери и прислушивалась. При этом в ее больших ушах раскачивались легкие жемчужные шарики.

-- Факт, не имеющий прецедента, -- глубокомысленно сказала Лина.

-- Но кто же, кто это у него сидит? - спрашивал Генрих Мюллер, от которого несло смешанным запахом одеколона и котлет. - Может, кто-нибудь из рейхсканцелярии?

-- Да нет, говорю вам, обыкновенный посетитель.

-- И Гейдрих сидит с ним уже три часа?

-- Факт, не имеющий прецедента, -- повторила Лина фон Остен.

-- Где же выход из этого исхода? -- взволновался Мюллер. - Мне срочно нужна резолюция Гейдриха. У меня подробный доклад о неприспособленности помещения тюрьмы Шпандау к условиям работы "Reichssicherheitshauptamt". Я не могу без резолюции.

Лину фон Остен со всех сторон осадили сотрудники. Все они держали в руках большие и малые бумаги. Прождав еще час, в продолжение которого гул за дверью не затихал, она уселась за свой стол и кротко сказала:

-- Хорошо, камераден. Подходите с вашими бумагами.

Она извлекла из шкафа длинную деревянную стоечку, на которой покачивалось тридцать шесть штемпелей с толстенькими лаковыми головками, и, проворно вынимая из гнезд нужные печати, принялась оттискивать их на бумагах, не терпящих отлагательства.

Шеф RSHA давно уже не подписывал бумаг собственноручно. В случае надобности он вынимал из кармана кителя печатку и, любовно дохнув на нее, оттискивал против титула сиреневое факсимиле. Этот трудовой процесс очень ему нравился и даже натолкнул на мысль, что некоторые наиболее употребительные резолюции не худо бы тоже перевести на резину.

Так появились на свет первые каучуковые изречения:

"Не возражаю. Гейдрих". "Расстрелять. Гейдрих". "В лагерь! Гейдрих". "Хайль Гитлер! Гейдрих".

Проверив новое приспособление на практике, руководитель "Reichssicherheitshauptamt" пришел к выводу, что оно значительно упрощает его труд и нуждается в дальнейшем поощрении и развитии. Вскоре была пущена в работу новая партия резины. На этот раз резолюции были многословнее:

"В Маутхаузен на перевоспитание. Гейдрих". "Гестапо разберется. Гейдрих". "На Восточный фронт его! Гейдрих". "Вот в своем гау и командуйте. Гейдрих". "Работать, а не по Лебенсборнам шляться! Гейдрих".

Борьба, которую начальник RSHA вел с абвером из-за помещения, вдохновила его на новые стандартные тексты:

"Я Канарису не подчинен. Гейдрих". "Что они там, с ума посходили? Гейдрих". "За саботаж у нас расстреливают. Гейдрих". "Вызвать охрану из Лейбштандарта. Гейдрих". "Принц-Альбрехтштрассе принадлежит нам, и точка. Гейдрих". "Знаю я абверовские штучки. Гейдрих". "И Циклон-Б не дам и зондеркоманду. Гейдрих".

Эта серия была заказана в трех комплектах. Борьба предвиделась длительная, и проницательный шеф политической полиции не без оснований опасался, что с одним комплектом он не обернется.

Затем был заказан набор резолюций для внутренних нужд РСХА.

"Спросите у Кальтенбруннера. Гейдрих". "Какие отпуска в военное время? Гейдрих". "В Тотенбурге отдохнете. Гейдрих". "Жалуйтесь хоть Гиммлеру, хоть самому фюреру! Гейдрих".

Творческая мысль обергруппенфюрера не ограничилась, конечно, исключительно административной стороной дела. Как человек широких взглядов, он не мог обойти вопросов текущей политики. И он заказал прекрасный универсальный штамп, над текстом которого трудился несколько дней. Это была дивная резиновая мысль, которую Рейнхард Гейдрих мог приспособить к любому случаю жизни. Помимо того, что она давала возможность немедленно откликаться на события, она также освобождала его от необходимости каждый раз мучительно думать. Штамп был построен так удобно, что достаточно было лишь заполнить оставленный в нем промежуток, чтобы получилась злободневная резолюция:

В ответ на................

мы, солдаты фюрера и сотрудники RSHA, как один человек, ответим:

а) повышением качества окончательного решения еврейского вопроса,

б) увеличением производительности труда заключенных трудовых лагерей,

в) усилением борьбы с большевизмом, жидовством, плутократией и расовой неполноценностью,

г) уничтожением прогулов и именин,

д) уменьшением накладных расходов на календари и портреты,

е) общим ростом национал-социалистического сознания,

ж) отказом от празднования рождества, пасхи, троицы, благовещения, крещения в пользу Йоля, Дня Труда, Октоберфеста и Дня рождения фюрера.

з) беспощадной борьбой с головотяпством, хулиганством, пьянством, обезличкой, бесхребетностью, а так же ремовщиной и штрассеровщиной,

и) поголовным вступлением в ряды общества "Долой рутину с оперных подмостков",

к) поголовным переходом на штрудель,

л) поголовным переводом делопроизводства на рунический алфавит, а также всем, что понадобится впредь.

Пунктирный промежуток Гейдрих заполнял лично, по мере надобности, сообразуясь с требованиями текущего момента.

Постепенно обергруппенфюрер разохотился и стал все чаще и чаще пускать в ход свою универсальную резолюцию. Дошло до того, что он отвечал ею на выпады, происки, вылазки и бесчинства собственных сотрудников.

Например: "В ответ на наглое бесчинство бригадефюрера Шелленберга, потребовавшего уплаты ему сверхурочных, ответим..." Или: "В ответ на мерзкие происки и подлые выпады начальника 3-го департамента Отто Олендорфа, потребовавшего представления к "Немецкому ордену" штурмбаннфюрера Райнхольца, ответим..." -- и так далее.

И на все это надо было немедленно ответить повышением, увеличением, усилением, уничтожением, уменьшением, общим ростом, отказом от, беспощадной борьбой, поголовным вступлением, поголовным переходом, поголовным переводом, а также всем, что понадобится впредь.

И только отчитав таким образом Шелленберга и Олендорфа, начальник пускал в дело коротенькую резинку:

"Выговор по партийной линии. Гейдрих", или: "В окопы захотелось? Гейдрих".

При первом знакомстве с резиновой резолюцией отдельные сотрудники RSHA опечалились. Их пугало обилие пунктов. В особенности смущал пункт о руническом алфавите и о поголовном вступлении в общество "Долой рутину с оперных подмостков!" Однако все обернулось мирно. Адольф Эйхманн, правда, размахнулся и организовал, кроме названного общества, еще и кружок "Долой Тангейзера!", но этим все дело и ограничилось.

http://gunter-spb.livejournal.com/1459475.html

МирВ

Из рапорта сотрудника ФСБ:
"...При осмотре смартфона обнаружены признаки экстремизма - функция "Смена режима..."

Alex

Девушка идет по аллее,навстречу ей сотрудник ФСБ:
-Мадам,не хотите  со мной завести дискуссию по поводу таинственности звезд!
-Мужчина,я люблю когда меня имеют физически,а не морально...
=====================================



Афоризмы.
-Не понял сам-не дай понять другому ...
-Старый друг-лучше новых двух.С подружками наоборот...
-Если утром трое смурных мужиков направляются к магазину-то их не надо спрашивать-"зачем"...
-Здоровье,это когда все болит,но у вас хватает сил не идти к врачу...


Капитан123

СПЕЦСЛУЖБЫ ТОЖЕ ШУТЯТ



Посчастливилось мне отслужить двадцать лет в КГБ Молдавии. Именно посчастливилось, так как жизнь свела меня с чудесными людьми. Друзьями и руководителями.

Годы пробежали быстро и в остатке только память о тех, кого уже нет, и редкое телефонное общение с бывшими коллегами.

Загрузка у оперов была чрезвычайная. Спасал юмор. Ведь юмор это признак высокого интеллекта.

Эти веселые заметки я посвящаю всем, кого любил и уважал.



Итак: Шли годы. Светало!





Служил в отделе Иван Макарович Крешун. Он был старше нас по возрасту, должности и званию (светлая ему память). Относился к нам, молодым сотрудникам по-отечески, приучая все делать основательно, по-крестьянски, скептически относиться к прописным постулатам.

Жил он «на земле», по ул. Толстого. И была у него дворняжка по кличке Чарлик. Необыкновенно умная и смешная собачка. Каждое утро Макарыч рассказывал об очередной проделке Чарлика. А рассказчик он был от Бога. Немного заикаясь и сбиваясь на скороговорку, которая начиналась: «ды-ды-ды», он превращал элементарные вещи в устный шедевр, создавая хороший настрой на весь день.

Отправляясь на службу, он оставлял Чарлика в общем дворе и тот целый день «воспитывал» соседского кота. Однажды песик в наказание был заперт дома на целый день. Какой «трагедией» это обернулось – Макарыч рассказывал в свойственной ему манере:

«Ды-ды-ды, шел со службы, зашел в магазин и купил полтора метра сосисок. Чтобы открыть дверь поставил сумку на крыльцо. Пока возился с замком, Чарлик с любопытством смотрел из окна, но не на меня, а в сторону соседнего дома.

«Обиделся» - подумал я и нагнулся за сумкой. Сумка на боку, а через двор ползут полтора метра моих сосисок, а первая сосиска в зубах у соседского кота. А Чарлик, сволочь, мстительно улыбается.

Кот сел под соседским окном и начал нагло жрать колбасу. Я, не спуская с него глаз, нашарил половинку кирпича и запустил, да так метко, что попал точно в крестовину окна и стекол – как не бывало. Ужас!

Вбегаю домой, хватаю портфель, кричу жене: «Я срочно на службу!» и вылетаю на улицу. Часа два бродил вокруг. Мучила совесть: видел ли сосед, кто окно высадил? Делать нечего, возвращаюсь домой и на ходу отрабатываю комбинацию. Благо чекисты психологию изучали основательно.

Стучу соседу: «Одолжи хлеба, а то жена не успела купить...» По реакции определяю, нужно признаваться или нет.

Сосед спокойно делится хлебом. Реакции никакой. Нервы не выдерживают. Сам спрашиваю: что, мол, с окном?

- Да, какой-то мудак выбил.

Облегченно вздыхаю и участливо так выражаю соболезнование: «Какое несчастье». Больше Чарлика не закрывал, ды-ды-ды».

Очередная «трагедия» связанная с участием Чарлика, разыгралась спустя полгода.

Начальник отдела выдавал дочь замуж. Макарыч с женой были приглашены на свадьбу, которая проходила в ресторане «Кишинэу».

Представляете, какая ответственность лежала на капитане, которого пригласил Сам Полковник. А в то время казалось, что выше полковника звания просто нет. Волнение, инструктаж жены, подбор нарядов и тостов... В общем, серьезное и ответственное испытание для подчиненного.

После третьего тоста волнение улеглось, можно уже запанибрата общаться с начальником. Все равны!

В разгар веселья супруга попросила принести из дома босоножки. Ноги устали от модельных туфель, а танцевать хочется. Что Макарыч и сделал, благо дом рядом.

После очередного тоста Макарыч с ужасом обнаружил под столом у своих ног Чарлика. Как он незаметно увязался и проскочил в ресторан – представить невозможно. Но это же Чарлик, будь он неладен!

Пока все сидят за столом, незаметно вышвырнуть его на улицу не получится. Опер вспотел, перебирая в голове варианты выхода из положения.  Пытливый ум контрразведчика нашел решение.

Он незаметно нагнулся и под столом продел голову Чарлика через ручку сумки, в которой принес туфли и подбросил туда же несколько отбивных. Гениальное решение, можно спокойно травить анекдоты (даже про начальство).

Затишье длилось недолго. Откуда-то со стороны кухни промелькнул кот. Наглый и откормленный.

Дальнейший кошмар снился Макарычу не одну ночь. Чарлик рванул с сумкой на шее, пробежал по стульям, свадебному столу. Гости – в вине, салате и истерике. Макарыч в одну минуту ощутил пропасть между капитаном и полковником. Причем на всю жизнь, без права на амнистию.

Следующую неделю Макарыч демонстрировал редкостное рвение на службе: «Песчаный карьер. – Я! – Ликеро-водочный. – Я!...»

До конца года он был абсолютно уверен, что слова «свадьба» и «майор» уже несовместимы. Но начальство зла не помнило и его карьера была более-менее успешной по меркам того времени.



Шли годы. Светало!



Заместителем начальника отдела был подполковник Добуляк Иван Федорович, пришедший в органы по партийному набору и не обремененный чекистскими премудростями и ограничениями.

К слову сказать, был он человеком демократичным и, что главное, - незлопамятным. Прощал неловкие вольности подчиненных, но отличался несколько иным восприятием действительности. Не чекистским, а партийным.

Тем не менее, мы его любили. В наших сердцах он оставил только хорошие душевные воспоминания.

Зная, что И.Ф. все прощает, молодые сотрудники порой бравировали друг перед другом, как они «уделали» начальника. Хотя сам он мог дать фору любому умнику.

Каждый рабочий день, складывался из служебной деятельности и приколов. Учитывая, что каждый сотрудник «заперт» в своей работе вопросами конспирации, отдушина была в юморе. Иначе трудно переносить нагрузки.

Находились мы в отдельном офисе и ждали генерала на совещание. Иван Федорович, как истинный демократ, взял пылесос и начал швыркать ковер в своем кабинете. Мы, молодые работники, стояли в холле на втором этаже и тихо зубоскалили.

Закончив с уборкой, И.Ф., видимо, как дома, раскупорил пылесос. А уборщица вряд ли когда его вытряхивала – поддон полный.

Растерянный и красноречивый взгляд в нашу сторону: мол, ну, кто кинется  вытряхнет емкость? Нашел дураков!

Как он подставился! Черт дернул за язык: «Иван Федорович, что Вы мучаетесь? Включите в розетку и высосите пылесосом весь мусор».

Довольный таким простым решением, И.Ф. берет шнур и направляется к розетке. Воткнул вилку и застыл. Шея начинает багроветь. Видимо, даже старший офицер понял куда он высосет мусор из разобранного пылесоса... Нас сдуло моментально. Вдогонку мы узнали о себе много нового и тем более перспективу по службе.

Несколько дней не попадался ему на глаза и, вероятно, был прощен.

Вскоре выпало дежурство по отделу. Вечером очень мирно и вкрадчиво начальник просит съездить с ним на машине в Дурлешты к роднику за водой. Реабилитируясь за язык, старательно помогаю наполнить плетенные емкости и отнести к машине.

Когда он шел с бутылями к машине, язык опять подвел:

- Иван Федорович, воду-то закройте.

Опустив на землю емкости, он послушно возвращается к роднику. Остановка. Шея багровеет.

Далее звучала его коронная речь про какую-то мать, «парастасу» и т.д.

Минут тридцать я каялся и уговаривал его отвезти меня на машине, а не отправлять пешком.

Ночью на дежурстве не спал. Представлял, как расстреляют на рассвете.

Пронесло. Он добрый. А мы наглеем.



Шли годы. Светало!



Ну не за что мыслям зацепиться. Что бы такое?...

Вспомнил, что нас изредка баловали мелкими дефицитами. Экспромт явился сам собой. Лист - в печатную машинку и объявление готово:

Шапки ондатровые 27 руб. 30 коп.

Печень трески – 3 руб. 75 коп.

...и что-то еще. Внизу пара фамилий для правдоподобия (тех, кто в отпуске).

Что тут началось! Некоторые из руководителей записывались по два раза, объясняя коллегам:

- А я что, не имею права и брату шапку купить?

Заполненное объявление висело недели две, пока начальство не заподозрило подвох. Официальной разборки не было. Не будут же опускать себя в глазах подчиненных.

Но меня все же кто-то выдал немцам и появилась стенгазета с уродливым портретом.

Но азарт сильнее мести начальства.

Намечалось совещание (все свои). А в президиуме стоят красивые такие стулья. Венские, покрашенные белой краской, с вогнутыми сидениями. Если бы сволочи не делали таких красивых стульев – никто бы не пострадал. Расставили стулья. Одну бутылку минералки со стола распиваем и так, вроде бы походя, грамм по 30 наливаем на каждый стул. Вода даже не просматривается.

Когда узнали, что будет еще и высокое начальство – пути назад были отрезаны замком в аудиторию.

Как мы с другом выдержали заседание... Особенно, когда все расселись...

Уборщицу, очевидно, пытали электричеством, но она ничего знать не могла.

Гестапо все равно нас вычислило. Пришлось позже убедиться, насколько изысканной может быть месть начальства.

Совещание. Жду служебного несоответствия или выговора.

Иван Федорович приглашает меня на сцену в президиум и сладостным тоном перечисляет мои успехи в работе. В голове паника. И в заключение:

-... прапорщику ФИО за достигнутые показатели в деле ......... присвоить звание «младший лейтенант»!

Сволочи! Через 20 дней (по окончании ВУЗа) я бы автоматически получил лейтенанта.

Правильно рассчитали. Выставиться придется все равно по полной программе, но до лейтенанта еще год походить «младшим».

Отомстить удалось только через месяц.

Выехал И.Ф самолично на разгонной машине в Бричаны. А разгонные машины отличаются от обычных – отсутствием хозяев. Движки были грязные до ужаса.

Рассчитав время, звоню в Бричанское РО КГБ, представляюсь тамошнему руководителю начальником автопарка и требую срочно снять показания с машины: номера шасси, двигателя и т.д., и немедленно сообщить.

Представлял, как мой начальник в белой рубашке, по локоть в грязи ковыряется в машине и потом долго объясняется с ничего не подозревающим завгаром.



Шли годы. Светало!

Профессором в области юмора (Гуру!) был, несомненно, зампредседателя Маломан Анатолий Иванович. Считалось высшим шиком его «вставить».

Как-то после событий вокруг МВД А.И. спросил:

- А как, к примеру, ты сможешь быстро уничтожить документы?

Экспромт родился молниеносно. Снисходительно так говорю:

- Видите дырочку в сейфе? Внутрь сейфа вставляю ракетницу (их там как раз валялось несколько), веревочку от нее вывожу наружу через дырочку. Сейф даже открывать не нужно. Дернул за веревочку – внутри один пепел».

Ракетницы он изъял, а к моему «изобретению» интереса вроде бы не проявил.

Через день наблюдаю во дворе какое-то движение. Вольнонаемные тащат на середину двора старый сейф и набивают его макулатурой. Дальше – по сценарию. Сейф, ракетница, веревочка, дырочка. Ракетница, к слову, химическая, с сиреной. Собралось начальство, чтобы оценить служебное рвение А.И.

Долго искали, кто же дернет за веревочку. Дураков среди чекистов мало. На это определили прапорщика. Может, потому, что их много, или потому, что их не жалко.

Дернул он за веревочку и отбежал. Душераздирающий визг, удар. Массивная дверца выгнулась. Все попрятались за деревья. Сейф прыгал минут десять и сильно вонял. Вскрытие показало, что бумаги не сгорели и эксперимент не удался.

Боевые приключения на этом не закончились. Кто-то «подогнал» Анатолию Ивановичу свето-шумовую гранату. Руки зудели. Высмотрев во дворе физорга Давыдова, генерал приказным тоном подозвал его к окну: «Держи, Давыдов!» И бросил гранату ему под ноги.

Тот недоуменно разглядывал эту штучку, не подозревая, что жить ему осталось не больше минуты. Взрыв был неимоверный. Не ожидая такого эффекта, А.И. схватил портфель и рванул в город «по делам». Жители окрестных домов в течение нескольких часов звонили дежурному, выясняя причину взрыва. Конфуз замяли.

Любил Анатолий Иванович присутствовать на различных соревнованиях. Самое для нас ненавистное – это кросс вокруг Комсомольского озера. Гадость в том, что срезать маршрут невозможно.

Объявление генерала было кратким:

- Кто не выйдет за рамки четырех минут – получает трусы и майку.

Рванули за халявой резво. И вот он на финише отсекает лидеров, которые громко кричат свой результат:

- 3.20, 3.30, 3.45...

Мои надежды на нижнее белье лопнули уже на полпути, но приз получить хотелось. Рванув на финише, громко крикнул:

- 3.97.

Никого ведь не обманул. Военный не обязан знать, что в минуте не сто секунд, а шестьдесят. Генерал пожал руку и вручил приз. Когда все начали ржать, он понял, что подставился, забрал все обратно и пообещал серьезно приобщить меня к спорту.



Шли годы. Светало!

Служил у нас майор Баранчук Антон Константинович (светлая ему память). Жюль Верн написал «Пятнадцатилетнего капитана», а А.К. был пятнадцатилетним майором. Именно столько проходил в этом звании. До перевода в территориалы, был комендантом в погранотряде. Проказник был неимоверный. Возраст его не коснулся. Сохранил лейтенантскую лихость и бесшабашность.

Выпало ему как-то дежурить по погранотряду в период инспекции командующим округом Николаевым.

Командующий, как водится, облетал границу на вертолете, а пограничники задрав головы и разинув рты наблюдали за пролетом геликоптера и докладывали по связи дежурному, т.е. майору Баранчуку.

На пятом или десятом однообразном докладе нервы дежурного не выдержали и он очередному начальнику заставы рявкнул:

- Что значит «все в порядке»? Когда командующий рассматривал КСП с ихней головы папаху сдуло.

Тревожные группы несколько часов рыскали по границе в поисках драгоценного головного убора. Только потом в чью-то светлую голову пришла мысль, что в июле генералы папахи, как правило, не носят. Получил по полной.

Как-то рассматривал он солдатские картинки на столе под стеклом в одной из застав и наткнулся на фотографию молодого парня, поразительно похожего на его друга молодости. Кстати, тоже начальника комендатуры, но соседней.

Выпросил у солдатика фотографию его брата и приступил к разработке секретной и крайне подлой операции.

Вспомнив имена подружек времен их совместной с другом-комендантом лейтенантской жизни, Антон «левой рукой» пишет письмо другу примерно такого содержания:

«Здравствуй, Коля! Наверняка, ты уже забыл Наташу, с которой встречался тогда-то и там-то. Понимаю, что для тебя это было мимолетное увлечение, и 18 лет я тебя не беспокоила. Ни на что не претендую и не покушаюсь на твою семейную жизнь, но сообщаю, что у нас есть взрослый сын. Помоги только в одном – достойно проводить его в армию, так как средств для этого не хватает».

В общем, в таком духе. Фотографию – в конверт и через надежного проводника засылает депешу другу. Нетрудно представить себе тот кошмар, что пережил друг, но через несколько дней тот приехал к Антону за советом. С предельным цинизмом, ничем себя не выдавая, Антон выслушал трагическую историю друга и дал дельный совет по ассортименту материальной помощи:

- Вино – 100 литров, пару животных завалить за КСП, килограмм 30 рыбы, колбаса, тушенка и т.д.

Понятно, что весь этот ассортимент через посредника вскоре попал на стол Антону. Тот гулял с друзьями на халяву несколько месяцев. «Сын» дважды якобы приезжал в отпуск, а потом на дембель. В общем, два года доил Антон своего друга.

Когда несчастный друг увольнялся со службы, устроил отвальную в ресторане «Пловдив». Антон в благодушном настроении решил снять камень с его души и все рассказал. Показательный был мордобой.



Шли годы. Светало!

Но, конечно, самым тонким и изысканным юмором обладал Юра Марущак. Красивый, умный и порядочный парень. Ушел из жизни молодым.

Поразительно точно копировал голоса начальников по телефону и зачастую ставил коллег в тупик, давая различные тупые указания от имени непосредственных руководителей.

В любом коллективе есть сотрудники, главное качество которых состоит в умении красиво доложить и, главное, первым. Мы караулили, когда такие заступали дежурными по комитету. Рядом с комнатой дежурного за стеклом располагался пункт телефонных переговоров по ВЧ-связи. Зрители заходили к дежурному с пустяковым вопросом, а Юра – в комнату переговоров. Набирал номер дежурного и голосом Председателя Волкова Г.М. якобы из Голеркан (там находился дом отдыха) интересовался оперативной обстановкой. Вытянувшись в струнку, офицер, делая панические знаки рукой, в течение двадцати минут тараторил все, что ему известно. Потом вытирал пот со лба, как будто совершил подвиг. Выскочив из дежурки, мы дружно ржали. Особенно элегантно докладывал Олег Дашкович.

В канун 1 апреля все напрягались, чтобы не опростоволоситься и в свою очередь самому кого-то разыграть. Но очередной праздник юмора прошел нестандартно. Часов в 10 утра заместителю по кадрам Рутынскому О.Н. позвонил заведующий ведомственной аптекой и доложил, что из Минздрава пришла грозная бумага. В ней говорится о том, что поступившие три месяца назад индийские «изделия» вызывают эрозию и тому подобное. Предписано изъять их из продажи, оповестить сотрудников о необходимости возврата с компенсацией денежных затрат.

Ситуация неординарная. А к здоровью сотрудников всегда относились серьезно.

Офицер – на доклад к Самому. Тот резонно замечает, что не стоит объявлять по громкой связи. Собери, мол, начальников отделов и пусть те объявят в своих подразделениях. Всем было не до розыгрышей, а в комнату междугородной связи выстроилась очередь, т.к. многие спешили дозвониться до родственников и знакомых, предупредить об угрозе их интимной жизни.

Ближе к обеду Рутынский перезвонил ничего не понимающему аптекарю, чтобы уточнить информацию. Более глупый диалог представить трудно. Провизор никак не мог понять, что ему втирают.

Подозрение пало на Юру. Об этом доложили министру в надежде на показательную порку. Но к чести г-на Плугару, он оценил изящество, с которым опер «обул» весь коллектив министерства.

Желая продать дачу, я тиснул объявление в газету, указав служебный телефон. Кто бы мог подумать, что Марущак его обнаружит. А дичь он из рук не выпускал. Собрал несколько человек и распределил каждому время.

И вот в течение двух недель, ничего не подозревая, я рассказывал коллегам, какая у меня замечательная дача. Земля – как масло, арбузы – во. Измывались надо мной долго.

Муторнее всего проходили большие мероприятия: служебные совещания или партсобрания. Но мы и их старались «локализовать». Перед партсобранием быстро сговаривались по кандидатурам в президиум. Главное – каждому успеть выкрикнуть фамилию, пока партийные любители не успели. И всегда оказывалось, что президиум весь состоит из лысых, рыжих или усатых. Хоть как-то мстили за потерянное время.

Любили, если совещание проводил Председатель Волков Г.М.

Собрал он как-то всех жен сотрудников. Достали они его своими обращениями! Ну, те и явились расфуфыренные, в кольцах, украшениях. Он начал сердечно. Разъяснил, что есть сигналы, будто некоторые сотрудники злоупотребляют, пытаются доставать дефициты на базах и т.д. По мере повествования женские руки в кольцах сползали вниз, чтобы не отсвечивать. Шубы сползали с плеч...

А закончил он очень грамотно:

- Некоторые сотрудники употребляют спиртные напитки. Так вы не стесняйтесь. О каждом таком случае сразу звоните мне. И мы моментально рубанем им тринадцатую зарплату и прочие денежные надбавки.

Долго после этого жены не донимали генерала жалобами на мужей.

В юморе главное – реакция. Отчитывается на общем собрании начальник медслужбы.  Все лениво слушают, иногда засылают в президиум ехидные анонимные записки. Не озвучат, но реакцию проследим.

Окликнул меня коллега с задних рядов. Погримасничав, передает записку и ждет реакцию. Текст: «Пусть этот м...дак расскажет, кто все постельное белье из пионерского лагеря стибдил»  Слово  другое и нецензурное, но написано крупно. Резко и незаметно прячу записку, а в президиум передаю свой пустой листок. Оборачиваюсь и кивком головы показываю, что передал, как положено, на трибуну. Ужас застыл на его лице и, перепрыгивая через ряды, опер стал ловить свою «крамольную» записку, сорвав совещание минут на пятнадцать.

Волнение охватывало сотрудников при награждении.  Вроде все приколы известны, но психологическое состояние блокирует критическое восприятие. И вот очередной награжденец услышав свою фамилию, устремляется по проходу к сцене. Раздается заботливый окрик: «Ширинку застегни». Сбоя не бывало. Растерянный опер всю дорогу панически шарит по штанам, вызывая смех в зале.

Вот так, не службой единой жили сотрудники спецслужбы Молдовы.



С уважением, пенсионер.

МирВ

Браво! Насмеялся от души!
Фамилия Кулакли ничего не говорит?

nazri

Спасибо. Ожидаю продолжения.
С уважением.

МирВ

Уборщица спрашивает у начальника УФСБ, в кабинете которого она убирает:
- Не могли бы вы оставлять мне свои ключи от сейфа?
- Как! Это святая тайна нашего управления! Как вы могли такое спросить!
- Ну, просто мне очень долго приходится возиться с этим замком, пока откроешь его булавкой, чтобы вытереть там пыль...