Сталин, Корнелий Тацит и тайна маршала Жукова

Автор Dorot, 20 августа 2014, 21:34:51

« назад - далее »

0 Пользователи и 1 гость просматривают эту тему.

Dorot

Интересен не Жуков, а те общие закономерности жизни, которые выявляли древние о нашей жизни. И если, как может показаться, случай Жукова не вписывается, то это лишь повод для более внимательного взгляда, и возможность убедиться, что парадоксальные закономерности, выявленные древними, действуют и поныне.

https://vimeo.com/76231989

Micita

#1
б

Alex

#2
Цитата: Micita от 26 августа 2014, 15:09:57
Не секрет что, для того, чтобы удержаться "на плаву" во времена Сталина надо было усиленно провозглашать, где только и как только можно ему свою преданность. Я собрал пока всего несколько таких "перлов", но без сомнения подобным верноподданническим "вылизыванием зада" И.В.Сталина страдали все, без исключения, сталинской эпохи писатели, киноактеры, политики и т.д и т.п.

Можно припомнить слова В.И.Ленина в отношении интеллигенции,а уж затем разбиратся в вопросах кто и как создавал КУЛЬТ ЛИЧНОСТИ  И.В. Сталина?

Velfrjd

#3
-

Alex

 Британский военный историк Дэвид Ирвинг в своей книге  «Разрушение Дрездена» (Москва: Центрополиграф, 2005)
пишет:
                     «В конце 1944 года возможность воздушной атаки на
                       столицу Саксонии в качестве особой цели, пожалуй,
                       впервые стала непосредственной компетенцией
                       премьер-министра». Этому предшествовало выдвижение на
                       рассмотрение Черчилля меморандума, который
                       предусматривал проведение массированной бомбёжки
                       Дрездена, которая привела бы к колоссальным разрушениям.
                       План получил наименование «Удар грома».
                       Премьер-министр Великобритании вскоре после 4 февраля
                       1945 года, в разгар Ялтинской конференции, был готов
                       нанести удар по Дрездену, чтобы продемонстрировать силу
                       Запада и произвести впечатление на советскую делегацию.
                       Но непогода над Центральной Европой нарушила эти
                       замыслы. Акцию пришлось реализовывать после окончания
                       конференции. Только 13 февраля на утреннем совещании
                       главнокомандующему авиацией Артуру Харрису доложили, что
                       погодные условия в наступающую ночь будут благоприятными
                       для бомбового удара по Дрездену.
                       Роковое для Дрездена решение было принято, хотя с
                       военной точки зрения на этом этапе войны бомбёжка была
                       уже совершенно бессмысленна: войска 1-го Украинского
                       фронта приближались к городу, да и война близилась к
                       концу.
                       Дрезден, один из красивейших городов Европы, бывшая
                       столица саксонских курфюрстов, культурный центр мирового
                       значения, никогда не был промышленным гигантом. Поэтому
                       он и не был защищён от ударов с воздуха. В городе
                       находились сотни тысяч беженцев из Восточной Силезии, с
                       севера Германии, поскольку он не подвергался постоянным
                       бомбёжкам союзной авиации. Это решение явилось ярким
                       примером двуличной политики Черчилля. Дрезден был первым
                       шагом, за которым позже последовали Хиросима и Нагасаки.
                       Запугать, устрашить и подчинить. Вот в чём трагедия
                       «Флоренции на Эльбе», как часто называют этот город.
                       С наступлением вечера 13 февраля 1945 года жители
                       Дрездена, как обычно, устремились в кинотеатры, пивнушки
                       и, хотя фронт на Востоке неумолимо приближался, город
                       жил довольно спокойной жизнью. На улицах стояли сотни и
                       сотни повозок беженцев, для которых город был
                       промежуточным этапом их тяжёлого пути, что вносило,
                       конечно, некоторое беспокойство. Помимо улиц, они
                       заполнили вокзалы. Геббельсовская пропаганда описывала
                       ожидающие немцев страдания от «озверевших советских
                       солдат» и срывала людей с насиженных мест задолго до
                       приближения фронта. Тем не менее, город спокойно
                       встречал наступающие вечер и ночь.
                       Но спокойствие было обманчивым. В 22.09 из
                       громкоговорителей раздался взволнованный голос диктора:
                       «Внимание, внимание, внимание! Крупное соединение
                       бомбардировщиков изменило курс и теперь приближается к
                       границам города. Населению предписано немедленно
                       проследовать в подвалы и погреба». Увы. В городе не было
                       тех железобетонных монстров - бомбоубежищ, воздвигнутых
                       в Берлине и ряде других городов на севере Германии.
                       Над Дрезденом появилась передовая эскадрилья
                       «Ланкастеров», бомбардировщиков-осветителей. После
                       первой волны осветителей над центром города проследовала
                       вторая волна, сбрасывая гирлянды белых огней. Вслед за
                       ними в подготовку бомбового удара вступили
                       самолёты-маркировщики «Москито». На Дрезден устремились
                       ослепительно красные маркировочные бомбы, отмечая
                       основные районы и объекты для наибольшей эффективности
                       удара. А к городу уже приближалась первая группа тяжёлых
                       четырёхмоторных «Ланкастеров», состоявшая из 244
                       самолётов.
                       В 22.13 бомбы обрушились на центральную часть города,
                       где фактически не было предприятий, обрушились на жилые
                       кварталы, музеи, театры, кирхи, на сотни тысяч
                       дрезденцев и беженцев. Зенитные орудия, защищавшие
                       Дрезден, молчали. Не было ни одной орудийной вспышки.
                       Город был абсолютно беззащитен. Бездействовала и
                       истребительная авиация, хотя к северу от Дрездена
                       находился аэродром люфтваффе, на котором базировалась
                       эскадрилья ночных истребителей. С взлётной полосы
                       немецкие лётчики наблюдали атаку на город.
                       В арсенале бомбардировщиков примерно 75 процентов
                       составляли зажигательные бомбы - планировалось поджечь
                       всё, что только можно. Но было достаточно и одно-,
                       двухтонных фугасных бомб, чтобы полностью разрушать
                       большие городские постройки.
                       Через пять минут весь центр города был покрыт бомбовым
                       ковром. Над старой столицей Саксонии бушевало пламя -
                       погибал один из красивейших городов мира! Толпы
                       спасавшихся из ада людей были подхвачены огненным
                       торнадо, их тащило по улицам и швыряло прямо в огонь.
                       Вековые деревья вырывало с корнем. Только эта огненная
                       буря привела к гибели десятки тысяч людей. Огненный
                       смерч достиг своего пика в короткой паузе между первой и
                       последовавшей затем второй волной бомбёжки, тогда, когда
                       ещё уцелевшим в подвалах и укрытиях жителям центра
                       следовало бы бежать из города. Подвалы и убежища стали
                       для них братскими могилами.
                       В 1.28 над Дрезденом пронёсся головной «Ланкастер»
                       второй волны. Лётчики наблюдали, что весь центр города -
                       сплошной огненный смерч. Цели не были видны из-за моря
                       огня и дыма. Фантастический свет на 300 километров
                       вокруг становился всё ярче, когда мы приближались к
                       цели, - писал английский лётчик, - зрелище было поистине
                       фиерическим. С высоты 6.000 метров Дрезден выглядел
                       городом, каждая улица которого была объята огнём. Волна
                       за волной пролетали тяжёлые бомбардировщики, и бомбы со
                       свистом падали на город.
                       Жар, исходивший из горнила внизу, ощущался даже в
                       кабинах самолётов. Небо было ярко-алого с белым оттенком
                       цвета. Даже лётчики пребывали во власти своего
                       представления о кошмаре, творившемся внизу. Ещё бы,
                       почти 650 тысяч зажигательных бомб было сброшено всего
                       за пару часов!
                       Утром 14 февраля 1945 года последовало официальное
                       сообщение министерства авиации Великобритании: «Молния.
                       Прошлой ночью командование бомбардировочной авиации
                       направило 1.400 самолётов. Главной целью был Дрезден.
                       Конец сообщения. 06.50 час. 14.2.1945 г.».
                     
Но испытания Дрездена на этом не закончились. К вечеру 14 февраля соединения американских уже бомбардировщиков брали курс на Германию. И главной целью 1.350 «Летающих  крепостей» и «Либерейторов» снова был город на Эльбе. На  город, все ещё охваченный огнём, сразу после полуночи  опять посыпались бомбы. Наступала ночь уже на 15  февраля... Старого Дрездена больше не существовало. На его месте сколь хватало глаз, лежало дымящееся пространство: груды  битого кирпича и камней, полуразрушенные скелеты домов,  горы трупов, которые невозможно было счесть. Ещё семь дней и восемь ночей горели и дымились развалины. Среди  выживших горожан почти не осталось достаточно крепкие физически людей, способных хоронить погибших. Один из старых друзей автора, родившийся и выросший в Дрездене и переживший трагедию города в 16 лет, рассказывал:
                       «Десятки тысяч жителей бежали из этого ада в большой
                       Дрезденский парк и на луга вдоль Эльбы. Но в ту же самую
                       ночь, около 1.30, последовала вторая волна
                       бомбардировок. Более чем из тысячи самолётов вновь
                       посыпались сотни тысяч зажигательных и тысячи фугасных
                       бомб на город, истекавший кровью. Людей, находившихся в
                       парке и на лугах у Эльбы, обстреливали из самолётных
                       пушек и пулемётов.
                       Я не могу забыть, как в последующие дни на старой
                       площади города сжигали обгоревшие останки 9.000
                       мертвецов, а дрезденское кладбище Хайдефридхоф стало
                       последним прибежищем для более чем 30.000 жертв этого
                       налёта.
                       В эти чудовищные ночи я с отцом бродил по городу. Мы
                       искали своих родственников. Дом матери моего отца был
                       сравнён с землей. Не существовало и дома сестры. Мы не
                       знали, смогли ли они пережить эти бомбёжки. Но мать, к
                       счастью, появилась у нас в Новом городе. Ей вместе с
                       другими удалось голыми руками разобрать завалы погреба,
                       где они прятались...
                       Возникает вопрос, к чему это бессмысленное разрушение
                       Дрездена? Уверен, что западные правительства к этому
                       времени уже предполагали, как будет выглядеть Германия
                       после окончания войны. Было ясно, что Дрезден окажется в
                       советской зоне оккупации. Хотели ли они оставлять
                       русским неразрушенный город?
                       Меня, в то время ученика столяра, как и других
                       подростков, привлекли к извлечению трупов из подвалов и
                       бомбоубежищ. За эту «работу» нам выдавали особый паёк -
                       спиртное и сигареты. Перенести это можно было только в
                       состоянии алкогольного опьянения. Это были обгоревшие до
                       полной неузнаваемости или скрюченные от огня останки.
                       Складывали их в валявшиеся повсюду ванны и другие
                       металлические ёмкости.
                       Хотелось, чтобы человечество было навсегда избавлено от
                       такой работы!»
                       
Переживший этот ужас в возрасте 83 лет известнейший немецкий писатель и драматург Герхард Хауптманн писал:
«Тот, кто разучился плакать, он снова научится этому, видя уничтожение Дрездена».
                       
Число жертв атомной бомбёжки в Хиросиме и Нагасаки в  каждом случае оказалось значительно меньше, чем в  Дрездене - по разным оценкам жертвами бомбёжки стали от 135 до 200 тысяч мирных жителей. За долгие годы работы в Германии мне довольно часто приходилось бывать в Дрездене. Впервые я оказался в  городе в январе 1946 года. Молодым младшим лейтенантом следовал к новому месту службы в Центральную группу  войск, в Австрию. Путь лежал через Брест, Берлин Дрезден, Прагу - в Вену. Два дня провёл среди руин  столицы Саксонии. Поезд прибывал на вокзал Дрезден-Нейштадт (новый город). Этот район, находящийся на восточном берегу Эльбы, пострадал мало, хотя именно здесь находились казармы вермахта. Сохранился даже  старый вокзал, привокзальная площадь с гостиницей, в которой останавливались советские офицеры. Но старый  город за Эльбой, жемчужина Германии, представлял груды кирпичных развалин. Спустя год после бомбёжки - жуткое зрелище...

Виталий КОРОТКОВ, ветеран Великой Отечественной войны.