75 лет "кулацкой операции"

[МирВ]

Алекс, ну так и флаг Вам, с серпом и молотом, в руки - начинайте!

[Alex]

Алекс, ну так и флаг Вам, с серпом и молотом, в руки - начинайте!

Да не мне надо начинать рассказывать о  противостоянии СЕРПА и МОЛОТА  в России, в период 1917-1937гг,а тем кто в СМИ отмечает 75-ю годовщину "кулацкой операции".Наверное  титулованный автор  А.Зубов, опубликовавший статью под названием "75 лет Большому террору" в "НГ" знает о причинах и следствии этого противостояния
кульминацией которого явилась "кулацкая операция" намного больше меня,однако в свете сегоднящнего дня старается  общими фразами,что называется  "затереть фактуру":  "...Советская власть приучала граждан соглашаться на ложь, жить во лжи и лгать, дабы выжить. Так должен был окончательно создаться новый советский человек эпохи
победившего в одной стране социализма — человек, сам сжегший свою совесть и плюнувший себе в душу.
................................................................
"...Даже в советском посольстве в Париже имелись пыточные камеры, где работники ОГПУ истязали и убивали похищенных во Франции людей. Об этом еще в 1940 году рассказывал в интервью Вальтер Кривицкий. Когда немцы, после нападения на СССР, опечатали здание посольства, оно было обследовано сотрудниками управления разведки и контрразведки Верховного главнокомандования Вермахта. В июле 1941 года начальник управления адмирал Канарис представил секретный доклад об осмотре здания советского посольства в Париже (PAAA, Handakten Ritter 29, Rusland, 20.07.1941). Согласно докладу, «один боковой флигель советского посольства был оборудован под центр ГПУ с приспособлениями для пыток, экзекуций и для устранения трупов».

Не знаю у кого как,но у меня после чтения статьи возникла эдакая мысль -и ЭТО написал Д.И.Н.ПРОФЕССОР МГИМО?
Ну тогда нет ничего удивительного  в том," чему учат студентов МГИМО и на кафедре  теологии в МИФИ"

[МирВ]

Нормально учат. В НАШЕМ полку прибудет...)))
Не Вам? Им? Так они уже высказались... А ежели Зубов с Кривицким "врут", то как обстоит дело на самом-то деле? Ув. Алекс, просвятите, плиз...

[Alex]

... А ежели Зубов с Кривицким "врут", то как обстоит дело на самом-то деле? Ув. Алекс, просвятите, плиз...

Сегодня за правду вполне можно отправится " на нары,в места нестоль отдаленные"...

[Зеленый]

раз этот Муцольгов М.А. написал заявление о совершении преступления
СУ СК надо бы в любом случае начинать проверку http://base.garant.ru/70328468/
"отказным" ведь все закончилось?

[Alex]

"отказным" ведь все закончилось?

Этот вопрос  можно задать лично Игорю на следующей конференции,участие в которой думаю он не откажется принять.Кстати сказать,Игорь, за свои взгляды на историю прошлого, уже неоднократно подвергался
как моральным так физическим экстремизским нападкам...

[МирВ]

Хотелось бы на копию письма взглянуть. А вообще, пожалуй, соглашусь с ув. Валентином по поводу явного расстройства душевного здоровья у женщины.
Вот спрашивается, зачем надо было отсылать письмо немцам?

ДЕЛО ПОРТНИХИ АННЫ ПАВЛОВОЙ

В Стране Советов шли процессы над «врагами народа», была принята Сталинская конституция, готовились выборы в Верховный Совет СССР, объявленные как первые всеобщие, тайные, равные. Неудивительно, что бесконечная пропаганда полной победы социализма и весёлой жизни задевала чувства правдоискателей. Наиболее активным из них была прямая дорога в застенки НКВД.

Портниха ленинградской артели «Конфекцион» Анна Павлова, отчаявшись решить проблемы советского быта, решилась посылать письма, адресованные «всероссийскому старосте» Калинину, вдове Ленина Крупской и, наконец, лично Сталину. Однако если первые письма были обычными жалобами, то письмо Сталину можно оценить не иначе как акт самосожжения.

Один экземпляр письма Анна Павлова отправила в секретариат Сталина, копию – в Ленинградское управление НКВД, копию – в Генеральное консульство Германии, полагая, что иначе письмо адресата не достигнет.

Письмо, отправленное в НКВД, датировано Международным женским днём – 8 марта 1937 г. Сопроводительная записка датирована 18 марта.

Главному начальнику УНКВД
Володарского 4

Послала Вашему атаману отцу родному послание: он мне не отвечает. Вам может скорее ответит. Чем так издеваться над пожилыми людьми, лучше сделать обмен людей с фашизскими странами. Просите себе тех лиц, которые Вам будут приемлемы и которым Вы всё дадите, а таких как я, думаю при добровольном обмене найдутся много желающих уехать из счастливой весёлой страны где нет насилия – к господам фашистам.

18/III–37 г. А. Павлова

(ТЕКСТ ЕЕ ПИСЬМА СМОТРИТЕ ВЫШЕ)

В секретариате Ленинградского управления НКВД письмо Анны Павловой зарегистрировано 21 марта под входящим номером 2.270.3.

Иначе было с письмом, адресованным Германскому консулу. Текст письма отличается лишь иными вариантами нескольких фраз. Письмо написано, видимо, в тот же день, 8 марта, но не датировано. Подпись и домашний адрес Павловой наличествуют. Письмо сопровождено короткой запиской:



Господин консул.
За ранее Вам буду благодарна. Направьте моё послание Сталину. И хотя я ему и послала, но ему не передадут, а от Вас он получит в руки

С уваж. к Вам А. Павлова

Письмо адресата не достигло, и, надо полагать, не могло достичь. 8 марта конверт вскрыли на Почтамте, и начальник станции технического обслуживания составил акт о порче письма штемпелевальной машиной. «Изорванный конверт и вложение антипартийного характера» передали в 4-й (секретно-политический) отдел НКВД.

Итак, оба письма оказались в Ленинградском управлении НКВД. Поначалу Павлову не арестовали, хотя «установить» её не составляло никакого труда: имя отправителя и домашний адрес были указаны ясно и верно. Устроили исследование почерка «пасквильного письма». Сравнили с документами жакта, написанными Павловой. 4 апреля 1937 г. эксперт выдал заключение: «письмо, адресованное Германскому Консулу за подписью «А. Павлова», написано гр-кой А. А. Павловой».

15 апреля 1937 г. оперуполномоченный 6-го отделения 4-го (секретно-политического) отдела Ленинградского управления НКВД лейтенант госбезопасности Поляков составил Постановление об избрании меры пресечения и предъявления обвинения в отношении Павловой, поскольку она «является автором и распространителем документов контрреволюционного содержания, посылаемых ею в иностранные консульства». Постановление подписали начальник отделения ст. лейтенант госбезопасности Капралов и начальник отдела майор госбезопасности Карпов. В тот же день Постановление утвердил зам. начальника Управления Гарин, а 19 апреля было получено согласование прокуратуры и выписан ордер на арест Павловой.

В ночь на 20 апреля по адресу Мойка, 10, квартира 35 состоялся арест Павловой. При обыске у неё взяли «паспорт, разную переписку и два письма антисоветского содержания» (копии?). Павлова потребовала записать в протоколе обыска, что «ею было написано письмо в генеральное консульство, для передачи Сталину». Протокол обыска подписан оперуполномоченным Савельевым.

Допросили Павлову сразу. Павлова – человек прямой, отчаянный, отчаявшийся, к тому же с отличным опытом наблюдения за советским судопроизводством – ничего и не скрывала. У неё оставался ворох копий жалоб, которые, с её точки зрения, свидетельствовали в её пользу. Кроме того, она сама заявила, что прежде обращалась с той же просьбой, что и в Германское – в Английское генеральное консульство.

Следователь лишь придал рассказу о мытарствах особую форму, обставив его оборотами вроде «я высказывала свою злобу».



Из протокола допроса, оформленного оперуполномоченым Поляковым 20 апреля 1937 года

Обвиняемая ПАВЛОВА Анна Алексеевна, 1894 г. р.; урож. гор. Ленинграда, прожив. наб. р. Мойка, 10 кв. 35, русская, гр. СССР, портниха с 1935 г., работает в артели «Конфекцион» (Лиговка, 53), до 1935 г. служала в Нарсуде секретарем. Отец ПАВЛОВ Алексей Павлович – был наколаевским солдатом, разошёлся с семьёй, когда мне было 7 лет. Мать умерла в 1908 г. С 1915 г. служила по найму, с 1917 по 1935 г. служила в Нарсуде в разных участках. Одинокая. Сестра ПАВЛОВА Татьяна Алексеевна, 1892 г., работница артели «Конфекцион». Брат ПАВЛОВ Николай Алексеевич, 52 г., работал на заводе «Треугольник». Образование – среднее, 6 классов школы «Сергиевского братства» и 6 классов курсов рукоделия. Б/парт., в полит. партиях не состояла. До революции и после под судом и следствием не была. Наград не имеет, на воинском учете не состоит, в Кр. армии не служила, у белых не служила, в бандах не участвовала.

ВОПРОС: При производстве обыска в вашей квартире вы заявили, что вами было направлено письмо в Генеральное Иностранное консульство для передачи тов. СТАЛИНУ. Куда и в какое консульство было направлено вами письмо?

ОТВЕТ: В августе месяце 1936 г. мною – ПАВЛОВОЙ было послано по почте письмо в Английское Генеральное консульство с просьбой передать СТАЛИНУ документ контрреволюционного содержания, который я вложила в письмо.
ВОПРОС: Расскажите о содержании контрреволюционного документа?
ОТВЕТ: Документ этот представляет написанное мною письмо на имя СТАЛИНА, в котором я называла СТАЛИНА разными ругательными словами и возводила на него клевету. Я писaлa, что СТАЛИН играет комедию, называет себя вождём народа, а как живёт его народ, он не знает. Я сравнивала жизнь в Советском Союзе с каторгой и считала (да и сейчас считаю), что в фашистской Гepмании народ живёт лучше в сто paз и чувствует себя свободней, чем у нас в Советском Союзе. Там за границей рабочий хоть имеет возможность жить по-человечески, имеет квартиру и независим от коммунистического руководства, а у нас трудящиеся живут в скотских условиях и под гнётом коммунистов.
Аналогичного содержания письма я писала в Секретариат СТАЛИНА и в НКВД.
ВОПРОС: Когда вами были посланы письма в Секретариат тов. СТАЛИНА и в НКВД?
ОТВЕТ: 8 марта 1937 г. мною было послано письмо контрреволюционного содержания СТАЛИНУ. Адресовано оно было – Москва, секретариат т. СТАЛИНА.
8 марта 1937 г. копию этого же письма я послала в НКВД.
ВОПРОС: Ещё по каким адресам вы распространяли документы контрреволюционного содержания?
ОТВЕТ: В течение 1936–37 г. я писала много заявлений о предоставлении мне квартиры. Заявления я адресовала в разные учреждения. В некоторых заявлениях я высказывала свою злобу и ненависть по отношению коммунистов, которые что хотят, то и творят. Такие заявления направлялись на имя КРУПСКОЙ, КАЛИНИНА и другим членам Правительства. В этих заявлениях я писала; что при царе свободы слова не было, нет его и сейчас. Всю ненависть к коммунистам и СТАЛИНУ я высказывала открыто и говорила, что лучше погибнуть, быть расстрелянной, чем жить в так называемой «свободной стране».
22 апреля Анна Павлова подала заявление начальнику ДПЗ:

от заключённой по Вашему удовольствию
Павловой А. А.
кам. 28, 3-й корпус



Заявление

Объявляю смертельную голодовку, т. к. меня не для чего совершенно здес держат. Моё дело ясно, так я сама на себе Вам послала заявление, а поэтому кончайте скорее, т. е. устраивайте свой коммунистический суд и отправляйте меня скорее к праотцам.

22/IV-37 г. А. Павлова

Состояние и положение Анны Павловой было, конечно, ужасным. Как ещё мог чувствовать себя гражданин, приподнявшийся для демонстративного протеста против махины тоталитарного государства. Голодающую обследовал врач, нашёл у неё неврастению в выраженной форме, признал годной к труду и следованию этапом.

Возможно, Павлову убедили снять голодовку обещанием скорого суда. 23 апреля Павлова голодовку сняла.

Для суда и одного «признательного» протокола было достаточно. Но следователи пытались выжать из Павловой что-нибудь более зловещее – имена сообщников, террористические намерения. Павлова повторяла нехитрый рассказ. Ещё два протокола датированы 5 и 9 мая 1937 года:



5 мая (протокол подписан следователем Поляковым)

Вопрос: На предыдущем допросе Вы не всё сказали следствию о проводимой Вами контрреволюционной деятельности. Дайте полные показания о Вашей контрреволюционной деятельности.
Ответ: Как я уже показала, моя контрреволюционная деятельность выражалась в проведении контрреволюционной пропаганды и распространении писем о Сталине. Письма мои, посланные в разные адреса, а также в Германское консульство, достаточно ясно определяют мои политические взгляды. Поэтому дать какие-либо дополнительные показания о своей деятельности я отказываюсь.
Вопрос: Вы скрываете своих сообщников. Следствие предлагает Вам назвать их.
Ответ: Никаких сообщников у меня нет. О письмах, которые я посылала в иностранные консульства, я никому не сообщала.



9 мая 1937 г. (протокол подписан следователем Савельевым)

Вопрос: На предыдущем допросе Вы не всё сообщили следствию о проводимой Вами контрреволюционной деятельности. Дайте полные показания о Вашей контрреволюционной деятельности.
Ответ: Как я уже показала, моя контрреволюционная деятельность выражалась в проведении контрреволюционной пропаганды и распространении писем о Сталине. Письма полные ненависти, злобы и клеветы на руководителей Советского правительства и ВКП(б) мною были посланы в Английское и Германское консульства, а также Крупской, Калинину, НКВД.
Но я не сказала предыдущем допросе о том, что кроме проводимой мною контрреволюционной пропаганды, как письменной так и устной, я готова была вести более активную борьбу с руководством ВКП(б) и Советского правительства.
Вопрос: Какую активную борьбу с ВКП(б) и Советским правительством Вы намерены были осуществить?
Ответ: Я не скрываю своего резкого озлобления против руководства ВКП(б) и Советского правительства. Особенно я ненавижу и считаю виновником несчастья русского народа – Сталина, о чём я писала в моих письмах, адресованных в иностранные консульства. Для блага народа и свержения деспотизма коммунистов, я готова на все средства борьбы, и если бы мне предоставилась возможность, я не задумаясь согласилась бы стать непосредственным исполнителем любого действия, направленного против руководителей Советского правительства и ВКП(б). Чтобы доказать иностранным консульствам, что среди русских людей есть ещё много героев, как Николаев, совершивший убийство Кирова, я посланные мною в Германское и Английское консульство письма подписала и указала свой адрес надеясь на то, что мною заинтересуются и установят со мною связь.
Вопрос: Получили Вы ответ из консульства на Ваше письмо?
Ответ: Нет, не получила.
Вопрос: Какую ещё активную борьбу Вы намеревались осуществить против руководителей Советского правительства и ВКП(б)?
Ответ: Дать какие-либо дополнительные показания о своей деятельности я отказываюсь. Мои политические взгляды достаточно ясно изложены в письмах, написанных в разные адреса, за это меня и судите.

Обвинительное заключение по делу Павловой подписали оперуполномоченный сержант Савельев, зам. начальника отделения Поляков и зам. начальника отдела капитан госбезопасности Гольдштейн. 2 июня начальник Управления Заковский утвердил заключение, а 10 июня была получена санкция прокурора.
Дело передавалось на рассмотрение в Спецколлегию Леноблсуда. Павлова предавалась суду по статье 58-10.



Из Обвинительного заключения

В IV отдел УНКВД ЛО в марте месяце 1937 года поступили два документа контрреволюционного содержания, подписанные гр-кой ПАВЛОВОЙ А. А, одно с Ленинградского почтамта с актом о порче письма на штемпелевальной машине, другое непосредственно в УНКВД ЛО.

В письмах изложены ненависть к мероприятиям советской власти, клевета и оскорбления на вождей советского правительства и ВКП(б), одобрение злодейского убийства С. М. КИРОВА и восхваление убийцы-террориста НИКОЛАЕВА.

Проверкой через техническую экспертизу одного из этих документов и протокола товарищеского суда при ЖАКТе дома № 10 – набережной реки Мойки, написанного ПАВЛОВОЙ А. А. установлено сходство почерков.

На основании этих данных ПАВЛОВА А. А. – была арестована.
Следствием по делу установлено:
ПАВЛОВА А. А. будучи враждебно настроена к мероприятиям соввласти, систематически распространяла документы контрреволюционного содержания, направляя их членам сob. правительства и в иностранные консульства.
Среди своих близких знакомых ПАВЛОВА вела контрреволюционную пропаганду и распространяла клеветнические слухи о руководстве ВКП(б) и совправительстве.

15 июня 1937 г. Павлову перевели из ДПЗ на Шпалерной в женскую тюрьму на Арсенальной с перечислением за областной прокуратурой.
17 июня 1937 г. в закрытом судебном заседании Спецколлегия Леноблсуда приговорила Анну Павлову по статье 58-10 ч. 1 подвергнуть тюремному заключению сроком на 10 лет с последующим поражением в правах на 5 лет. В роковом письме Павлова не зря отгородила от себя сестру, её не тронули. Не привлекли к ответсттвенности и никого из знакомых Павловой. Свидетели показали, что держалась она замкнуто, ни с кем не делилась своими планами. Давала на перепечатку только жалобы личного характера на имя Крупской и Калинина.

[МирВ]

Первый приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики 17 июня 1937 г. Спецколлегия Ленинградского облсуда в гор. Ленинграде в составе председательствующего Коронькова, членов спецколл.: Чехова и Петрова А. при секретаре Цибульской, рассмотрев в закрытом судебном заседании дело по обвинению

Павловой Анны Алексеевны, 1894 г. рожд., урож. гор. Ленинграда, из служащих, б. секретаря нарсуда с 1917 по 1935 г., грам., б/п, одинокую, ранее не судившуюся.
в пр[еступлении] пр[едусмотренном] ст. 58-10 ч. 1 УК.

Судебным следствием и материалами дела виновность подсудимой Павловой установлена в том, что она, будучи враждебно настроенной против Советской власти в начале 1937 года написала несколько контрреволюционных писем одно из которых адресовала иностранному консульству и кроме того, работая в нарсуде гор. Ленинграда неоднократно высказывала недовольство политикой Советской власти, что подтвердили допрошенные по делу свидетели.

Квалифицируя деяния Павловой по ст. 58-10 ч. 1 УК, рук[оводствуясь] ст. 319 УПК спецколлегия приговорила Павлову Анну Алексеевну подвергнуть тюремному заключению сроком на (10 лет) десять лет с 20/IV 1937 г. с последующим поражением в правах, предусмотренных п. п. «а» и «б» ст. 31 УК на срок пять лет.

Меру пресечения оставить содержание под стражей.
Приговор может быть обжалован в спецколлегию Верхсуда РСФСР в течении 72х часов с момента вручения копии приговора осуждённой.

Итак, террористические намерения не подтвердились, нет шпионажа, пособничества иностранным государствам. Только «контрреволюционная пропаганда». Тюрьма, огромный срок. Но приговор должна утвердить вышестоящая инстанция, а время успело перемениться к худшему. Состоялся процесс над Тухачевским, отдан приказ НКВД № 00447 о развёртывании карательной операции по всей стране. Ужесточён подход к делам, находившимся в производстве и даже законченным.

1 августа 1937 года Спецколлегия Верховного суда РСФСР рассмотрела протест Прокурора РСФСР об отмене приговора Павловой «за неправильной квалификацией и мягкостью меры наказания». Раз Павлова сама показала, что направляла письма в иностранные консульства, она «оказывала помощь иностранным фашистским государствам» и должна быть судима по статье 58-4, а не 58-10.

Дело вернулось к следователю Савельеву. 26 августа он составил Постановление о переквалификации обвинения. Постановление подписано зам. начальника отделения Капраловым и на следующий день утверждено пом. начальника 4-го отдела ст. лейтенантом Штукатуровым.
Начались новые допросы.
16 октября Савельеву удалось оформить отличный протокол допроса – точно под новую задачу следствия:



Показания обвиняемого Павловой А. А.

Вопрос: На допросе 9/V-1937 г. Вы заявили об отказе дать дополнительные показания о своей контрреволюционной деятельности. Намерены ли Вы теперь рассказать подробно о своей контрреволюционной деятельности?

Ответ: На предыдущих допросах я уже достаточно полно рассказала о своей контрреволюционной деятельности и больше мне показывать нечего. Я остаюсь при своих убеждениях, ненавижу руководителей ВКП(б) и Советского правительства, особенно ненавижу и считаю виновником несчастья русского народа – Сталина. В письмах, которые я писала в иностранные консульства и в НКВД изложена моя ненависть и злоба к руководителям советского правительства. Я их не отрицаю и до настоящего момента остаюсь с этими убеждениями.


Вопрос: С какой целью Вы писали письма в иностранные консульства?
Ответ: Зная, что в консульствах находятся люди, которые враждебно относятся к Советскому правительству, не признают коммунистической системы и ведут борьбу с ней, я написала эти письма с той целью, чтобы мною заинтересовались и установили со мною связь. Я рассчитывала, что установив связь с людьми враждебными советской власти, я смогла бы принести больше вреда руководителям советского правительства и вести более активную борьбу с ними.
Вопрос: Какую более активную борьбу Вы намеревались вести против руководителей ВКП(б) и Советского правительства?
Ответ: Для блага народа и свержения деспотизма коммунистов, я готова на все средства борьбы, и если бы мне предоставилась возможность я незадумаясь согласилась бы стать непосредственным исполнителем любого действия, направленного против руководителей ВКП(б) и Советского правительства. Чтобы доказать иностранным консульствам, что среди русских людей есть еще много героев как Николаев, совершивший убийство Кирова, я посланные мною в Германское и Английское консульства письма подписала и указала свой адрес – Мойка д. 10, кв. 35.
Никаких снисхождений от советского суда я не прошу и не желаю. Я была врагом коммунистов и им остаюсь.
Немедленно, в тот же день Савельевым составлен и протокол об окончании следствия.
23 октября 1937 года Заковский утвердил новое Обвинительное заключение – с тем же обоснованием, но с включением в обвинительную часть «попытки установить связь с иностранными консульствами» и заменой статьи 58-10 на 58-4. Заключение подписано Савельевым, Поляковым и пом. начальника 4-го отдела Никифоровым.
Готовился новый суд.
Если бы дело Анны Павловой началось не весной, а летом или осенью 1937 года, если бы дело было передано не в суд, а на рассмотрение внесудебной «двойки» или «тройки», ничего кроме бумаг, исписанных и подписанных Савельевым, Поляковым, Гариным, Карповым, Гольдштейном, Никифоровым, Заковским – в деле бы и не сохранилось. Нам пришлось бы только воображать настоящий ход событий и настоящие основания поступков Анны Павловой.
Но следствию не повезло, к делу приобщены документы, сильно проясняющие картину:



Акт

1937 г. ноября 20го дня мы нижеподписавшись Нач. Следственного корпуса Сметанин П. И. и Ст. Надзирательница Шаляхтина составили настоящий Акт в том, что: При вручении обвинительного заключения з/к Павловой Анне Алексеевне под расписку последняя от приёмки отказалась, о чём и составили настоящий акт в 2х экземплярах.



Акт

1937 года ноября 28 дня.
Мы нижеподписавшиеся отв. деж. по П.И.Т.К. № 2 г. Ленинграда Гасизов н-к конвоя 225 кон. полка Тихонов и н-к охраны П.И.Т.К. № 2 Янис составили Настоящий Акт в том, что сего числа з/к Павлова Анна Алексеевна для доставление в спец. колегии Лен. обл. суда категорически следовать отказалась мотивируя тем, что она осуждена неправильно и вторичное следствие тоже произведено неправильно и притом заявила, что советское правосудие судит незаконно.



В С/К Леноблсуда
от Павловой
Анны Алексеевны

Объяснение к делу

Следствие от 16/Х-37 г. считаю неправильным, о чём мною 9/XI-37 г. было подано заявление Прокурору Ленобласти гр. Позерн, где я ставила его в известность, что обвинительного заключения я не приму, на суд не поеду и заочный приговор не возьму и буду себя считать неосуждённой до тех пор, пока не будет произведено другое следствие и другим следователем не будет точно зафиксировано мои личныя показания, а не вымышления следователя, как имело место 16/Х–37 г. Следователь меня вызвал – я ему заявила, что я против того, что он будет вести 2-е следствие, т. к. он вёл неправильно 1-е следствие. Он мне ответил, предварительно закрыв дверь на [зачёркнуто замок] ключ, что ему моё дело поручили – предъявил заранее им заготовленный протокол, т. е. свои измышления, заставляя меня его подписать – я отказалась, он меня продержал подряд 25 часов на ногах, не дав даже сходить в уборную. Я ему заявила категорически, что я подпишу протокол в том случае – если будут записаны мои личные показания. Он мне ответил: если я буду фиксировать твои показания то мне будет грош цена – как следователю. Эти его подлинныя слова, чтобы ему не было гроша цены, то он применил способ. Избив меня по непозвалительным местам и выкрутив мне левую руку, правой заставил подписать, каковой протокол насильственно-подписанный я не могу признать правильным. Справиться с ним один на один я не могла, тем более просидев на таком питании (я почти ничего не ем) у меня иссякли последние силы, а он воспользовался этим случаем.

Свидетелей не допрашивал, хотя по моему делу не могут быть свидетели, но коль скоро следователь их набрал, то он должен так же обращать внимание на мои заявления.

Вопервых: свид. Сорокина не может быть потому свидетелем, что она у меня в секторе не работала, а только была дана на 2 недели в помощь, для разгрузки сектора перед моим уходом из суда. Лично я с ней никогда никаких разговоров не вела, она вела разговор с одной сотрудницей, а я только что подошла к ним – и когда она ко мне обратилась – я же её – её же словами побила – я прекрасно помню число и месяц данного разговора. Она говорила, что мне отомстит и ей представился случай – мести – это теперь в моде (случаи мести). Когда она помогала у меня в секторе – по одному авторскому делу принесли заключение – эксперта, она поэтому делу выписывала повестки – я хотела подшить заключение к делу – она ответила, что может сама подшить – а когда 23/IV-35 г. пришли знакомиться с заключением, то его в деле неоказалось. (Как правило я всегда сама подшивала все заключения экспертов, а ей доверила после такого апломба и вот получился финал). Когда я ей об-этом заявила, она при Блинниковой ответила, что нечего было мне давать подшивать – взяла-бы да подшила (Блинникова в этот момент рылас в шкафу слышала её ответ и возмущалась). Вот весь разговор мой с Сорокиной – с её стороны месть в деле, наговор. Следователь на мои указания тоже мне отвечает: что это не имеет значение.

Если мои личныя показания и возражения на неправильныя показания свидетеля всё не имеет значения, то вопрос к чему же тогда следствие. Выходит я права, что говарю – судите меня по письму. Раз довели до белого каления – затравили с 30 г. по 37 г. из-за жилплощадь так – к чему же тогда следствие, если ни одного моего слова не записывают, что я говорю и не принимают во внимание мои возражения, что свид. неправильно указывает. Меня спрашивают о моём озлоблении; я отвечаю, что я с 30 г. по 37 г. хлапотала себе площадь, видела, что в жакте могут дать – площадь, если захотят, а не дают, а с улицы за пьянку площадь дают; где в жакте протокол от 13/V-36 г. я сама его писала. Копия протокола у меня была в моей переписки – что следователь изъял в день ареста 20/IV–37 г. – в деле нет ни одного листа, а была большая пачка – с 30 г. по 37 г.

Следовательно – всё уничтожено (все копии со всех жалоб). В протоколе от 13/V–36 г. предоставлялась комната в кв. № 1, но не было ещё полной договор`нности с Предправления Голосовым, каковой всё время напирал на то, что-бы я шла работать домоуправом – а я не могла взять эту работу на себя из-за своей болезни, т. к. надо быть всё время на ногах. Первый следователь начав следствие – переписал все фамилии, обещав проверить и привлечь виновных к ответственности. По ходу дела видно теперь – уничтожили даже все копии, что-бы не было причины, а без причины выражаясь следственным языком – не совершается преступления.

О неправильном следствии мною 1/XI–37 г. написан протест с объяснением по следствию, на имя Прокурора Республики гр. Вышинского – запечатала в конверт, наклеила марку – по всему видно, что протест не пошёл по назначению. Выходит бумага всё стерпит, что не пиши, по назначению ничего всё равно не пойдёт. Потому прошу дело направить на 2е следствие и что бы следствие было произведено другим следователем с зафиксированием моих личных показаний и личной ставкой для выявления ложных показаний свид. Сорокиной, т. к. я протокол следователя, составленный 16/X–37 г. считаю неправильным т. к. мною не сказано ни одного слова, а записаны измышления следователя – Савельева.

А. Павлова
28/XI–37 г.

По всему видно, что в суд Павлову доставили принудительно.
28 ноября 1937 г. в закрытом судебном заседании Спецколлегия Леноблсуда под председательством Калнина рассмотрела дело Анны Павловой.
Суд был скор. Время открытия и время закрытия заседания в протоколе не указано.

Протокол судебного заседания

Установление личности обвиняемой: обв. Павлова Анна Алексеевна 1894 г., служащая, образ. среднее, из рабочих, работала в артели Конфекцион, не судима. Копию обвин. заключения не приняла.

Свидетели об ответственности предупреждены и удалены.

Принимая во внимание, что обвинительное заключение по делу подсудимой Павловой вручалось в соответствии со ст. 235 УПК, что вследствии её катигарического отказа от приёма такового был составлен начальником женской т-мы акт об отказе её, а потому Спецколлегия определила дело слушаньем продолжать.

Разъяснены права обвиняемой.
Ходат. не поступило.
Оглашён состав суда.
Отвода суду не заявлено.
Оглашено обвинит. заключение.

обв. Павлова: Виновной себя признаю в том, что писала письма в иностранное консульство и лишь потому, что в Сов. Союзе письма не доходят по назначению. Я писала письма Сталину, Калинину и в НКВД. Послав письмо иностранному консулу, копию этого письма послала Сталину и в НКВД – с надеждой, что мои письма дойдут по назначению. Показания предварительного следствия не правильны, я ничего не показывала, всё это редакция следователя. Подписывала показания под давлением следователя. На Сталина я обозлена, он такой же царь, как и Николай. В письмах я называла его бандитом.
В Суде я работала с 1917–1935 г. секретарем.
свидет. Павлова Татьяна Алексеевна, сестра обвиняемой:
Со стороны сестры антисоветских разговоров не слыхала. Я не знала, что она пишет письма.
свидет. Брандина Нат. Ник.:
Обвиняем. знаю давно. Со стороны обвиняемой антисоветских разговоров не слыхала.
свидет. Блинникова Евгения Александровна:

Обвиняем. знаю с 1930 г. по 1935, вместе с ней работали в нарсуде. Павлова всегда жаловалась в том, что она не обеспечена жилплощадью, обвиняла в этом управдомов и коммунистов, говорила, что при Советской власти она голодает.
свидет. Сорокина Вера Павл.:

обвиняем. знаю с 1934 г. по работе в Суде.
Обвиняем. часто выражала недовольство Сов. властью за то что у неё нет жилплощади, ругала правительство, говорила, что раньше жить было лучше, чем при Сов. власти. Знаю что Павлова писала письма, но кому не знаю.
свидет. Шаляпина

обвиняем. знаю с 1931 г. по работе в Суде.
Обвиняем. выражала недовольство управдомом из-за жилплощади. Я переписывала письма Павловой на имя Крупской и Калинину, письма были личного характера.

Судследствие ничем не дополнено.
Судследствие закончено.
От последнего слова обвиняемая отказалась.
Суд удаляется на совещание.
Приговор оглашён.
Срок и порядок обжалования разъяснён.



Второй приговор

Именем Российской Советской Федеративной Социалистической Республики
28 ноября 1937 г. Спецколлегия Леноблсуда в гор. Ленинграде в составе: председательствующего Калнина, членов СК Лининой и Воробьёва при секретаре Леонтьевой, рассмотрев в закрытом судебном заседании дело по обвинению Павловой Анны Алексеевны, рождения 1894 г., уроженки города Ленинграда, из крестьян, служащей, одинокой, б/п, с нисшим образованием, не судившейся, в пр. пр. ст. 58-4 УК.

Предварительным и судебным следствием установлено, что подсудимая Павлова будучи антисоветски настроенной, в 1937 году неоднократно писала и распространяла контрреволюционного, враждебного содержания документы против Советского правительства и его руководителей. С целью оказания помощи капиталистическим государствам, в борьбе против Советского Союза, подсудимая Павлова в начале 1937 г. один из этих документов направила в адрес одного иностранного учреждения. Эти действия подсудимой предусмотрены ст. 58-4 УК. Руководствуясь ст. 319 и 320 УПК

Приговорила: Павлову Анну Алексеевну, по ст. 58-4 УК расстрелять, с конфискацией всего имущества. Меру пресечения оставить содержание под стражей.

Приговор может быть обжалован в спецколлегию Верхсуда РСФСР в течении 72 часов, с момента вручения копии приговора.



21 декабря 1937 г. Судебная коллегия Верховного cуда РСФСР в составе Председательствующего Юргенса, членов Хавенсона и Зайцева оставила в силе приговор Спецколлегии Леноблсуда как «отвечающий материалам дела» и поскольку «мера наказания применена в соответствии с совершённым преступлением».



Вот и образец полного советского правосудия.
В декабре, почти под новый год, пришли конфисковывать имущество Павловой. В акте зафиксировали: «имущества гражданки Павловой не оказалось за исключением 1 детская кровать стоимостью 25 рублей и детская перина стоимостью 20 рублей, больше вещей гражданки Павловой Анны Алексеевны не оказалось».

Пожалуй, это и есть лучший комментарий к «пасквильному письму». Доведённая швондерами, нацменами и партийцами, угодно подстраивавшимися под кремлёвских вождей (злая шутка начала 1930-х: «сначала в Кремле пахло чесноком, а теперь шашлыком»), Павлова решилась высказаться сполна. Почему в конце концов направила копию в Германское консульство – тоже объяснимо. Значительная часть советских граждан делилась на две большие категории: тех, кто верит всем официальным агиткам, и тех, кто читает газеты и слушает радио только от противного – верит наоборот. Павлова думала, в Германии лучше.

Анну Павлову расстреляли 21 февраля 1938 года. Кто мог тогда предположить, что всего через полтора года Советский Союз заключит договор о ненападении с Германией, согласует раздел границ и подпишет договор о дружбе. Начнётся Вторая мировая война.

Реабилитировали Анну Павлову через 60 лет – 10 сентября 1998 года. В заключении о реабилитации значится, что она «была необоснованно привлечена к уголовной ответственности по политическим мотивам при отсутствии достаточных доказательств предъявленного ей обвинения».

Фотография Павловой в деле не сохранилась, видимо, уничтожена в июле 1941 года в начале войны с той же Германией.
Анна Павлова помянута в 8-м томе «Ленинградского мартиролога».

А. Разумов

http://www.visz.nlr.ru/index.html

http://www.visz.nlr.ru/pers_info_dop/dop_info.php?id=267507