№1810-04 08 1938 уволен 47В,вовсе -
Таратыко Александр Леонтьевич - нач.2 о/я штаба 63 Биробиджанского ПО УКПВО НКВД ДВК,капитан
Капитан Таратыко - до февраля 1938 г. - начальник 1 отделения штаба 63 ПОГО. С 1 марта 1938 г. - старший помощник начальника 1 отделения 1 отдела УКПВО НКВД ДВК (приказ округа № 14), но фактически исполнял обязанности начальника 3 отделения 1 отдела УКПВО НКВД ДВК (без оформления приказом).
10 мая 1938 г. был арестован, находился под следствием, освобожден 3 февраля 1940 г.
Он не мог быть начальником 2 отделения 63 ПОГО.
Вы коллега вступаете в спор не со мной, а с приказами НКВД СССР по личному составу
- то что есть в том или ином приказе я и даю
, 1902, уроженец с. Королевка Владовского уезда Холмской губ. (Польша), русский, из крестьян, образование низшее (церковно-приходская школа, городское высшее начальное училище в пос. Давлеканово), специальное – ЦПШ и курсы УСО, член ВКП(б) с 1919, в РККА добровольцем с 1918, капитан.
1936 – 22.02.1938 - начальник 1 отделения штаба 63 погранотряда.
С 01.03.1938 - ст. помощник начальника 1 отделения 1 отдела штаба КПВВ НКВД ДВК с и.о. начальника 3 отделения 1 отдела штаба.Арестован
19.05.1938 ОО ОКДВА по ст.ст. 58-1б, 58-7, 58-8, 58-9, 58-11 УК РСФСР.
04.08.1938 уволен вовсе по ст. 47-в.
29.02.1939 обвинение переквалифицировано на ст.ст. 58-8, 58-11 УК РСФСР. Позднее обвинение вновь переквалифицировано на ст. 193-17-б УК РСФСР.
03.02.1940 уголовное дело производством прекращено по п. 5 ст. 4 УПК РСФСР за отсутствием состава преступления, освобожден.
Я арестован 19 мая 1938 года. Первый раз я был вызван на допрос 1 июня следователем ТОЛСТОКУЛАКОВЫМ, в часов 10 утра. Этот допрос продолжался с перерывом на обед до 5-6 часов утра следующего дня. Так продолжа¬лось до 7 июня, но я вызывался очень часто и допрос про¬исходил днем и ночью, так что все эти 7 суток я почти не спал. До 3 числа июня месяца допрос происходил в нормальной обстановке. 3 июня на допросе ТОЛСТОКУЛАКОВ ко мне начал применять зажимные наручники, которые приносили мучительную боль. В наручниках я стоял приблизительно по часа два беспрерывно, после чего делается перерыв на 15- 20 минут. Так продолжалось до 7 числа. За эти семь суток, ТОЛСТОКУЛАКОВ на допросах почти все время держал на ногах.
7 июня вечером в часов 10 я был вызван ТОЛСТОКУЛАКОВЫМ, но он скоро ушел и его подменил следователь КОБЫЛЯНСКИЙ. В этот вечер ТОЛСТОКУЛАКОВ мне заявил, что я не буду отпущен с допроса до тех пор, пока я не дам показа¬ния. Нужно сказать, что я еще раньше этого ТОЛСТОКУЛАКОВЫМ был познакомлен с показаниями арестованных на меня.
КОБЫЛЯНСКИЙ также держал меня в наручниках полную ночь, освобождал от них в течение ночи раза два на минут 15-20.
В часов 5 утра в кабинет вошли ВОРОНЦОВ и БАРКОВ. С приходом ВОРОНЦОВА и БАРКОВА началось избиение меня по голове, бокам, животу. В это время я стоял в наручниках. Я упал и потерял сознание. Когда я пришел в сознание и нем¬ного отдохнув опять я подвергался нечеловеческим пыткам. Меня привязали к стулу, били по животу бутылкой, давили половые органы. За это время я несколько времени терял сознание. Когда меня били, не помню кто точно, но кажется ВОРОНЦОВ, с тем, чтобы я не мог кричать, затолкали мне в рот тряпку.
В этих избиениях принимал таже участие и ТОЛСТОКУЛАКОВ.
На этом допросе я согласился давать любые пока¬зания. Дали мне ручку и заставили писать, но так как я не знал, что писать, мне продиктовали, что я являюсь участ¬ником право-троцкистской организации, в которую завербо¬ван БОРЧАНИНОВЫМ.
Часов в 7 утра ВОРОНЦОВ, БАРКОВ и другие из каби¬нета ТОЛСТОКУЛАКОВА ушли, и я остался с ТОЛСТОКУЛАКОВЫМ.
Я ТОЛСТОКУЛАКОВУ заявил, что показания мои лож¬ные, много вымышленные. ТОЛСТОКУЛАКОВ на это стал ругаться площадной бранью, поставил в угол меня и начал избивать по шее и голове. Я боясь дальнейших избиений снова под¬твердил свои показания, ТОЛСТОКУЛАКОВ сел за стол и стал писать протокол допроса. Написал листа три, не спрашивая меня ни о чем. Я ТОЛСТОКУЛАКОВА просил показать мне что он пишет, на что он мне заявил, что "и так подпишешь, а если потребуется, так и не это подпишешь". Когда снова во¬шел в кабинет следователь БАРКОВ, ему я заявил, что следо¬ватель ТОЛСТОКУЛАКОВ пишет мои показания ни о чем меня не спрашивая. После этого ТОЛСТОКУЛАКОВ, бросив писать по¬казания, бросил их в стол, а меня стал ругать, угрожать мне, называя врагом и провокатором. Не подписав показания я был отпущен в камеру и до 19 июня не взывался.
19 июня меня вновь вызвал ТОЛСТОКУЛАКОВ. На этом допросе я снова подвергался избиениям со стороны ТОЛСТОКУЛАКОВА. На этом допросе я также стоял в наручниках, но показаний никаких не давал.
21 июня или 22 я был вызван на следующий допрос ТОЛСТОКУЛАКОВЫМ. На этом допросе помогал ТОЛСТОКУЛАКОВУ избивать меня следователь ДЕНИСОВ. На этом допросе я больше выдержать не мог и стал писать показания о якобы своей подрывной деятельности.
На допросе 22 июня ТОЛСТОКУЛАКОВ предложил мне продолжать писать. Когда я ему заявил, что писать больше нечего, он стал ругаться, угрожать и на моих глазах разор¬вал мои показания, данные 21 июня. Здесь он меня не бил, но в наручниках немного держал.
После 21 июня я больше показаний не давал и ТОЛСТОКУЛАКОВЫМ не вЫЗЫВАЛСЯ.
Я вспомнил один факт, когда на допросе 21 июня ТОЛСТОКУЛАКОВ написал на листе: "Я, ТАРАТЫКО Александр - троцкист, террорист, японский шпион - вот кто я". Лист с этой надписью он мне дал в руки и заставил вслух его чи¬тать. Так продолжалось часа два. Для чего это делал ТОЛСТОКУЛАКОВ, я не знаю.
Протокол читал, записано с моих слов верно, в чем и расписываюсь: ТАРАТЫКО
Автор