Форум истории ВЧК ОГПУ НКВД МГБ

"Эта лошадь кончилась
пересаживаюсь на другую..."
В.Маяковский

Где-то в начале 90-х в печатных СМИ  прошла волна публикаций связанная с именами М.Горького,С.Есенина, В.Маяковского,М.Шолохова и других известных советских писателей.Чего только не писали о смерти Горького,Есенина и Маяковского.Шолохова обвиняли в плагиате,вознося на вершину "Первую конную"-И.Бабеля ,с одновременным "опусканием" б.председателя Союза писателей  -алкоголика Фадеева.
Благодаря неиссекаемой энергии творцов "пера и бумаги" в средине 90-х выяснилась тесная связь вышеупомянутых советских поэтов и писателей с органами ГБ.Например,С.Есенин в одночастие стал сексотом (хорошо хоть не филлером),В.Маяковский с темным (до)революционным прошлым-тайным агентом ГПУ,а Горький-главным помощником Г.Ягоды в строительстве ББК.
Впрочем устраивать на форуме кружок литературных критиков пока не собираюсь.Для начала останавлюсь лишь на одном -пролетарском поэте В.Маяковском,личность которого оказалась как-бы связующим звеном с главными героями дальнейшего повествования.Думаю так,что с биографией и творчеством В.Маяковского многие читатели и участники нашего форума знакомы не по наслышке-каждый ученик советской школы (в свое время)должен был наизусть знать одно или два его произведения(к примеру "Баня").Но о том,что В.Маяковский, был агентом ГПУ- никто, как говорится "не сном, не духом"не имел не малейшего представления.

       "...Поэт, всем сердцем принявший революцию, с приходом советской власти
       попал из огня в полымя- чекисты на основании обнаруженных в охранке
       документов получили власть над известным в стране поэтом-футуристом.
       Теперь органы могли им манипулировать, как заблагорассудится. И они
       воспользовались такой возможностью.
       Поэту преложили стать секретным агентом ЧК-ГПУ.
        Когда Маяковский узнал о находке чекистов, он понял драматизм
       создавшейся ситуации и попросил отсрочки решения. Он поделился своей
       бедой с матерью, которая не раз выручала его. Александра Алексеевна
       предложила сыну обратиться за индульгенцией к Ленину. Об этом сообщает
       Е.Ратман-Кольцова, жена известного журналиста-правдинца Михаила
       Кольцова.
       Маяковский добивался свидания с вождём через Марию Ильиничну
       Ульянову, но встреча не состоялась. После инсульта 10 марта 1922 года
       Ленин был в тяжёлом состоянии и к нему никого не допускали.
       О предложении чекистов поэт рассказал Лиле Брик, которая постаралась
       успокоить его, сказав, что они с мужем Осипом давно сотрудничают с
       органами, считая это почётным делом."

       Ю.Зверев "Под чужим именем".

Звереву удалось заполучить  свидетельство чекиста А.Днепрова,о том,что В.Маяковский тесно сотрудничал с ГПУ начиная с1924г. вплоть до своего самоубийства в 1930г.Более того,Звереву стало известно,что руководители ГПУ рассчитывало использовать В.Маяковского  в покушении на Л.Троцкого,однако пролетарский поэт сорвал все планы.12 апреля 1930г. Маяковский написал предсмертное письмо следующего содержания :
" ВСЕМ.
В том,что я умираю,не вините никого и пожалуйста не сплетнечайте.Покойник этого ужастно не любил.Мама,сестры и товарищи,простите-это не способ(другим не советую) но у меня выхода нет.Лиля-люби меня.Товарищ правительство,моя семья это-иля Брик,мама,сестры и Вероника ВитольдовнаПолонская.Если ты устроишь им сносную жизнь-спасибо.Начатые стихи отдайте Брикам,они разберутся.Счастливо оставаться.Владимир Маяковский. 12.04.1930г.
Товарищи ваповцы-не считайте меня молодушным.Сериозно-ничего не поделаешь.
Привет.
Ермилову скажите,что жаль-снял лозунг,нодо бы доругаться.В.М.В столе у меня 2000 руб.-внесите налог.Остальные получите с ГИЗа.В.М."    

Спустя два дня,утром 14 апреля В.Маяковский появляется на квартире "очередной лошадки" В.Полянской и требует в категорической форме ее разрыва с Яншиным.Сумбурный разговор закончился выстрелом. Из протокола допроса В.Полонской:"...Я вышла. Прошла несколько шагов до парадной двери. Раздался выстрел... Я закричала. Заметалась по коридору... Вероятно, я вошла через мгновение. В комнате еще стояло облачко дыма от выстрела. Владимир Владимирович лежал на полу, раскинув руки...".
Некролог в газете "Правда" о смерти пролетарского поэта В.Маяковского подписали 27 человек.В числе первых подписавшихся стояли  фамилии сотрудников ГПУ Я. Агранова,Л.Эльберта и М.Горба...

Продолжение следует.

Я,уполномоченный ВЧК Яков Саулович Агранов...

" Не дружи с кем непопадя."
                Народное

На мой взгляд,именно подписи высокопоставленных чекистов в некрологе о смерти В.Маяковского явились аргументом для последующих умозаключений пищущей братии об агентурной связи Маяковского с ГПУ.Самоубийство Маяковского породило множество сплетен и вопросов,на многие из которых не смог дать четкого ответа известный исследователь  ныне покойный Валентин Иванович Скорятин...
Сплетни,что характерно для русской интеллегенции,росли и множились "как грибы после дождя"-"стремительная болезнь» - как было сказано  в официальном некрологе «Памяти друга» подписанном Я.  Аграновым, М.Горбом, В.Катаняном, М.Кольцовым, С.Третьяковым,Л.Эльбертом и другими была расценена в обществе как сифилис.Немало злонамеренных сплетен ("игра в испорченный телефон") породило воображение Ю.Олеши,С.Эйзенштейна-"...Его надо было убрать. И его убрали" и многих других "сведущих",в том числе и сестры Маяковского -Людмилы,которая писала:"...Когда сбегала с лестницы П. (Полонская) и раздался выстрел, то тут же сразу оказались Агран., Третьяк., Кольцов. Они вошли и никого не пускали в комнату..."
Как выразилась в свое время Л.Ю.Брик (1891-1978) -" Сплетни пришли уже потом,не от нас.Вообще,сплетен у нас в доме не было.Маяковский не врал никогда.Брик никогда не врал,я никогда не врала.Мы не врали.Если мы изменяли друг другу,мы рассказывали об этом.Маяковский был в курсе моих романов,я была в курсе многих его романов,тех романов, которым он придавал некое значение.А если он не придавал им значение,не привозил эту женщину домой,он об этом не рассказывал,потому что он трепаться и сплетничать не любил...
Как известно первым,кто прибыл на место проишествия был Агранов,затем народный следователь 2 уч. Баум. района г. Москвы И. Сырцов.По факту самоубийства Маяковского было возбуждено Уголовное дело № 02-29, 1930г.однако очень скоро, несмотря на смену следователей,дело было закрыто и направлено в секретный архив,где и пролежало 40 с лишним лет.
     
Однако вернемся к основному вопросу-который в течении многих лет не давал покоя Скорятину и другим исследователям жизни и смерти пролетарского поэта,а именно-почему Маяковский был "окружен со всех сторон" чекистами и почему  чекистский круг вокруг Маяковского становился с каждым годом все теснее.Как считал Скорятин,связь Маяковского с чекистами бросала тень на репутацию пролетарского поэта, и была вызвана  недоверием властей к поэту...

Версия некоторых исследователей о том,что Агранов появился в кругу Маяковского-Брик не случайно,а преднамеренно в связи с профессиональными интересами можно  считать не вполне обоснованной.В.Скорятин склонен считать,что Агранов был знаком с Бриками намного раньше чем с Маяковским т.е. с давних времен,когда Агранов и Брик проживали в соседних домах на Водопьяном.Более того Лиля и Ося Брик были давние сотрудники ГПУ  о чем свидетельствуют номера их чекистского удостоверения ( Лиля—№ 15073, а Осип— № 25541).

Так или иначе,но, в конце 1928г. Агранов становится своим человеком в тесном "семейном" кругу Маяковского и творческой интеллегенции ,где его все величали не иначе как "милый Янечка".Агранов становится желанным гостем у Брик.Воскресные обеды,ужины...На вечера всегда приходит с женой Валентиной,довольно интересной молодой,веселой женщиной,которая также дружила с В.Маяковским.Обычно собиралась компания:Маяковский, Мейерхольд,Асеевы,Кассиль,Штеренберги,Полонская,Яншин. Иногда присутствовал М.Кольцов,раповец Л.Авербах,который постоянно "пикировался" с Маяковским или Пильняком.Совместно с Аграновым частым гостем на посиделках в новой квартире Брик были сотрудники ИНО Лев Эльберт получивший в "семейном" кругу Брик-Маяковского прозвище "Сноб",Моисей Горб и Захар Волович.Частенько в квартиру на Гендриковой забегал и еще один высокопоставленный чекист Валерий Горожанин. Одним словом компания была теснейшей и на протяжении длительного периода времени обеспечивая всех присутствующих "душевным теплом".По свидетельству той же Л.Брик и воспоминаниям других мемуаристов отношения чекистов и писателей были неформальные и далекие от фальши.Так было вплоть до рокового выстрела...На старой фотографии
С.Третьякова члены компании выглядят беззаботными веселыми людьми.Чувствуется кто-то шутит, улыбаются- смеются все Кирсановы,О.Третьякова- кроме задумчивого Кольцова,которого под руку держит жена Агранова.Из-за ее спины выглядывает Лиля Брик(рот растянут смехом до ушей) ,наполовину прикрыв Эльберта.Сам Агранов улыбается с незажженной папиросой во рту- в руках держит коробок спичек.Фотография датирована августом 1930г.-полгода с момента самоубийства В.Маяковского...

Продолжение следует

Очень интересная тема! Спасибо!

С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.
Вот и сейчас -как холодом подуло...
В.Высоцкий


Агранов попал в ЧК можно сказать случайно.До прихода в аппарат Дзержинского,Агранов занимал мелкую должность в узком составе Совнаркома ("Малый Совнарком").Становление Агранова как чекиста шло под пристальным вниманием Феликса Эдмундовича.Стоит сказать,что Агранов, благодаря природной смекалки, довольно быстро раскрутил дело "Петроградской боевой организации" в 1921г.Как известно именно по этому делу проходил  Николай Гумелев... В 1922г.Агранов был назначен на должность начальника особого бюро.  
По поручению В.Ленина и Ф.Дзержинского Агранов составлял списки лиц ("антисоветских элементов"), подлежащих административной высылке из РСФСР.К 1929г. Агранов становится опытным чекистом.В один присест "раскалывает" Блюмкина,ведет дело Промпартии и ТКП ("Трудовая крестьянская партия").
Сегодня личность Агранова не является не для кого секретом.О нем известно многое,в том числе и о его личных качествах.Вот например, как отзывался об Агранове б. Генсек ЦК КПСС Н.Хрущев:
              "....Яков Агранов, замечательный человек, твердый чекист. Раньше он работал в
              Секретариате у Ленина. Честный, спокойный, умный человек. Мне он очень нравился.
              Потом он был особоуполномоченным по следствию, занимался делом Промпартии. Это,
              действительно, был следователь! Он и голоса не повышал при разговорах, а не то
               чтобы применять пытки. Арестовали и его и тоже казнили."

А вот мнение литератора К.Зелинского:"...Я очень часто видел Агранова,когда приходил к Брикам. Вспоминались всегда строки Лермонтова о Басманове-"С девичьей улыбкой,с змеиной душой".Вспоминались потому,что тонкие и красивые губы Якова Сауловича всегда змеились не то насмешливой,не то вопрошаюшей улыбкой.Умный был человек.Именно Агранов,начальник секретно-следственной части ГПУ,приятель Леопольда Авербаха,был тем человеком,который заставлял задуматься над вопросом -"Что у тебя в душе? Кто ты такой?"


Самоубийство пролетарского поэта никак не отразилась на служебной карьере Агранова.Летом 1931г.Агранов возглавил СПО ОГПУ.И был избран членом Коллегии ОГПУ.Его кандидатуру поддерживали Менжинский и Ягода.с 1 сентября (по 21 февраля 1933 года) Агранов был назначен полномочным представителем ОГПУ по Московской области.  Одновременно до 11 июня 1932 года Агранов по совместительству занимал должность начальника ОО Московского ВО. После убийства С.М.Кирова,Сталин самолично отправился в Ленинград, взяв с собой Вышинского,Шейнина и Агранова. Именно Агранов снимал первые показания у Николаева..
10 июля 1934г. Агранов -1-й заместитель наркома НКВД Г.Ягоды.Член ЦРК ВКП(б). 26 ноября 1935г Постановлением СНК СССР  №2542 Агранову,1-му заместителю Наркома НКВД СССР в числе первых (по списку) было присвоено высшие спецзвание комиссара ГБ 1-го ранга.В конце 1935г.по прямому предложению Сталина Агранов был назначен начальником ГУГБ СССР однако выписки из постановления ЦК о его назначении так и не последовало...
       
СПРАВКА. Агранов Яков Саулович (1893-1938)

Агранов Яков Саулович(он же Янкель Шмаевич Соренсон)
Родился 12 октября 1893г.в семье лавочника в селе Чечерск, Могилёвской губернии.
Национальность-еврей.Образование 4 класса городского училища.
В 1915г.вступил в РСДРП, в апреле 1915 арестован и сослан в Енисейскую
губернию. В 1917 секретарь Полесского обкома РСДРП, в 1918—1919 секретарь Совета
Народных Комиссаров РСФСР.В том же году изменил фамилию Соренсон на Агранова.
В мае 1919 направлен на работу в ЧК особоуполномоченным Особого отдела ВЧК,

С 1923 он заместитель начальника, в 1929—1931 начальник Секретного отдела ОГПУ СССР.
С марта по сентябрь 1931 — начальник Секретно-политического отдела ОГПУ СССР. С
сентября 1931 по февраль 1933 — полпред ОГПУ СССР по Московской области.
награждён двумя орденами Красного Знамени (постановления от 14 декабря 1927 года
и 20 декабря 1932 года — к 15-летию ВЧК), двумя знаками «Почётный работник ВЧК-ГПУ».
В феврале 1933 назначен зам. председателя ОГПУ СССР,затем  после создания НКВД СССР
был утвержден в должности 1-м заместителем наркома НКВД СССР.
В феврале 1934 года на XVII съезде ВКП(б) был избран членом Центральной
ревизионной комиссии ВКП(б) и членом ЦИК СССР (7-й созыв).
В декабре 1934 Агранов руководил следствием по делу об убийстве С.Кирова и был
назначен временным (одна неделя) начальником УНКВД Ленинградской области.
С лета 1935г.Агранов проживал в Кремле (б. квартира Енукидзе).Имел гос.дачу в Зубалово.
В 1937 г.переехал жить в ДНС НКВД на улице Мархлевского, дом 9 .

К Агранову вернусь чуть позднее.
Думаю необходимо сказать пару слов и о других чекистах входивших в кружок Брик-Маяковского.Например, Захар Волович.Эрудит и свой человек в "определенных авангардных кругах".Кстати сказать его подпись под некрологом о смерти Маяковского отсутствует.Причина простая- Волович в это время исполнял обязанности резидента советской разведки во Франции.Работал под дипломатическим прикрытием в Париже в качестве атташе по культуре под именем Владимира Борисовича Яновича.

Продолжение следует

СПРАВКА.               Волович Захар Ильич (1900-1937)
      Родился в г. Кобеляки Полтавской губ. в семье торговца.Национальность-еврей.
      В 1919-1922 гг.служил в Красной Армии-комиссар батареи, дивизии.Участник
      гражданской войны. Член партии  с 1919г.В 1922-1923 гг. помощник инспектора
      артиллерии. В 1923-1924 гг. учился в вузе (образование незаконченное высшее).
      С 1924 г. - сотрудник ИНО ОГПУ. Работал в Турции (и.о. резидента). С
      февраля 1928 г. - резидент ИНО ОГПУ в Париже под дипломатическим прикрытием
      под именем Владимира Борисовича Яновича.С 1930г в ЦА ОГПУ-НКВД в Москве-
      начальник отделения ИНО, с 1932 г. помощник, с 1935 г. - зам.
      начальника Оперотдела ГУГБ НКВД СССР.Звание- старший майор ГБ(29.11.1935)  
      Награжден орденом Красной Звезды (14.02.1936).

Кстати сказать именно в Париже в 1928г,Волович(он же Янович,он же Вилянский) познакомился с Маяковским и помог последнему приобрести автомобиль "Бьюик" для Лилии Брик.Участие Воловича в операции по похищению генерала Кутепова довольно сомнительно,т.к.о том кем он является на самом деле французам было хорошо известно из газет,которые называли Воловича не иначе как "начальником парижского ГПУ".Бывая в Союзе,Волович первым делом заглядывал к Брик.Позже работая в ЦА НКВД,Волович тесно сдружился с  Карлом Паукером.Лично арестовал Г.Зиновьева.        

Волович будет арестован  22 марта 1937г.и обвинен в КРД на основании показаний арестованного 4 апреля 1937г. б. наркома НКВД Г.Ягоды. Осужден ВК ВС СССР в особом порядке к ВМН и расстрелян 14.08.1937г. Из показаний  Ягоды:
     "  5.  Волович. Заместитель начальника Оперотдела. Его я завербовал
     следующим образом. В 1931 году Волович, бывший тогда нач. Отделения ИНО
     (до этого он был нашим резидентом во Франции), зашел ко мне в кабинет и
     рассказал, что завербован германской разведкой. Тогда он говорил мне, что
     ничего еще для них не сделал. Я предупредил его, что покрою этот его
     предательский акт, если он будет впредь выполнять все мои поручения.
     Волович согласился. Он был после этого переведен заместителем к Паукеру и
     ведал там техникой. Его я использовал в плане организации для меня
     возможности подслушивания правительственных переговоров по телефону. А
     впоследствии я Воловича использовал значительно шире по выполнению
     специальных заданий."


Если Волович посещал кружок (в то время расхожим было слово салон) Брик-Маяковского что называется "каваллеристским наскоком",то  друг-чекист  Лев Гилярович Эльберт был "салонным завсегдотаем"-недаром его окрестили "Снобом".Именно он в конце 30-х написал сценарий к фильму о В.Маяковском взяв в соавторы Осю Брик.Кстати сказать сам Ося в конце 20-х работал в 7 отделе ОГПУ.
Сталин просмотрел кинофильм остался довольным.Известна Сталинская резолюция "...Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи..."После такой резолюции,ГосИздат начал выпускать сочинения Маяковского огромными тиражами.Вполне возможно,что сам кинофильм сыграл положительную роль в дальнейшей судьбе Эльберта.Он не был репрессирован и умер от  сердечной недостаточности в 1946г. находясь в служебной командировке в Германии.


СПРАВКА.Эльберт (наст. фам. Эльберейн) Лев Гилярович (1898-1946).
      Родился в Харькове в семье приказчика мануфактурного магазина.
      Национальность-еврей. Окончил гимназию в Москве, затем учился в
      Варшавском университете
      В период 1917-1918гг. Эльберт находился в рядах Красной Армиии,
      воевал на Западном фронте,затем был назначен помощником губвоенкома
      Гродненской губернии.
      С февраля 1919 г. - член коллегии  Минской губ.ЧК, начальник ОО ЧК
      Литовско-Белорусской республики
      В июне 1919 г.при обыске костела в Минске Эльберт получил тяжелое ранение.
      После выздоровления работал зав.информотдела на агитпароходе «Красная звезда».
      Затем был назначен на должность начальником политотдела Екатеринбургского
      губвоенкомата.Совмешал  работу в ЦК профсоюза транспортников и Политпросвете.
      С 1921 г. - заместитель и и.о. начальника Информационного отдела ВЧК.
      В 1921- 1922гг.-особоуполномоченный ИНО: работал (под дип/прикрытием) в Риге и
      Стамбуле (где был арестован французскими оккупационными властями).
      В 1922-1923 гг. - сотрудник Главлита и Сельскохозяйственной выставки.
      В 1923-1924 гг. на подпольной работе в «некоторых странах средиземноморского
      побережья» (из автобиографии).
      В 1926г.-резидент ИНО (под дип.прикрытием)в Греции.
      В 1927г.работа в  Швеции (под именем корреспондента ТАСС Юрашевского).
      В период с 1928 по 1929 гг. Эльберт краткосрочно работал курьером ОГПУ
      в Норвегии,Палестине,Польше, выезжал в командировки в Париж.
      С января 1930 г. - начальник 1-го отделения ИНО ОГПУ.
      С 1931 г. работал в Моссовете (заведующий информационным отделом),
      исполкоме Красного Креста, консультант Президиума Моссовета, затем
      в ТАСС.

Довольно интересные воспоминания о Льве Эльберте оставил известный художник Б.Ефимов ("Кукрыниксы").Приведу небольшой отрывок:


...Я был с Эльбертом хорошо знаком, и он был в моем доме, как говорится, своим человеком. Запросто приходил, мы часами болтали о всяких пустяках, жена моя часто говорила: «Лев Гилярович, не пообедаете ли с нами?». И он неизменно отвечал: «Не откажусь, не откажусь! У вас замечательный  супчик». А часто разговор бывал еще проще — жена спрашивала: «Лев Гилярович, как насчет супчика?». И Эльберт без промедления присаживался к обеденному столу в нашей маленькой кухне.При этом я имел самое смутное представление о том, где и в качестве кого Эльберт работает. А познакомился я с ним в доме у Бриков, где иногда бывал вместе с  Кольцовым. Эльберт и там был «своим человеком». Лиля Юрьевна и сам Маяковский называли его по-дружески -Сноб или даже Снобик. О его семейном положении я не имел ни малейшего представления, считал, что он заядлый холостяк и женоненавистник. Но однажды, зная, что я неплохо управляю автомобилем, он,
чуть-чуть смущаясь, обратился ко мне:
— У меня к вам просьба, Боря. Не сможете ли вы на вашей машине забрать из больницы мою подругу и отвезти ее домой осторожненько, чтобы не растрясти после операции.
Я, естественно, в этой дружеской услуге ему не отказал, деликатно не задавая вопроса, о какой операции идет речь. При этом понял, что Лев Гилярович не такой уж женоненавистник.

Встречался я с Эльбертом и при довольно курьезных обстоятельствах. А именно — в Париже в 1929 году, когда я очутился там в составе группы журналистов, совершавших перелет по столицам Западной Европы на самолете «Крылья Советов». В каком качестве Эльберт состоял в посольстве, осталось для меня непонятным, но, видимо, он выполнял какие-то «определенные» обязанности и именно его приставили к нашей делегации в качестве «гида». Эльберт предложил нам, кроме Лувра, кладбища Пер-Лашез, собора Нотр-Дам и других достопримечательностей Парижа посетить еще одно любопытное место...После визита в «Дом всех наций» я долго не видел Эльберта и, к моему удивлению, неожиданно встретился с ним в доме Бриков, куда мы как-то пришли с Кольцовым. Там происходило застолье в довольно узком кругу перед поездкой Бриков в Германию (февраль 1930г. alex). Мы уже садились за стол, когда раздался звонок в дверь. Лиля Юрьевна
обратилась к Кольцову:
— Михал Ефимович, вы поближе к двери. Откройте, пожалуйста.
За дверью оказался Юрий Олеша. Кольцов, который иногда любил поозорничать, преградил ему путь, со словами:
— А вы-то при чем? Что вам здесь нужно?
Растерянный Олеша стал уверять, что он приглашен к обеду.
— Ничего не знаю, — отвечал Кольцов. — Пущать не велено.
— Лиля Юрьевна, — жалобно возопил Олеша, — заступитесь.
Одновременно раздался могучий бас Маяковского:
— Колечкин! Пустите его. Он хороший.

Обед начался под общий веселый смех. Пошел оживленный застольный разговор. Не помню, как возникла тема о сенсационном исчезновении в Париже генерала Кутепова, о чем много писали газеты. И тут Лиля Юрьевна неожиданно, улыбаясь, сказала:
— А, между прочим, тут за столом кое-кто причастен к этому делу. Эта ваша работа Снобик?
Эльберт, занятый поглощением салата, не торопясь вытер рот салфеткой и с хитрым видом ответил:
— Да, ну что вы, Лилечка, зачем мне нужен этот Кутепов. Разве я похож на похитителя? Посмотрите на мое честное лицо.

...По-прежнему время от времени Лев Гилярович бывал у меня дома, с удовольствием съедал приготовленный женой «супчик», и я по-прежнему не вникал в вопрос, где и в качестве кого он работает. Я приблизительно знал, что он имеет какое-то отношение к Издательству «Жургаз», к Главлиту, к рекламно-агитационному отделу Сельскохяйственной Выставки и каким-то другим безобидным организациям.Уже наступили тревожные времена массовых репрессий, но на эти темы мы, как правило, не разговаривали. В ту пору это не было принято. Только однажды произошел такой странный эпизод. Муж сестры моей жены, по профессии врач,работал в организации Советский Красный Крест. Я был с ним в большой дружбе еще с давних пор, когда жили в Киеве. Как-то вечером мы сидели за столом. Присутствовал и Эльберт, с удовольствием вместе с нами пивший чай с домашним пирогом. И мой свояк с большим удивлением поведал, что арестовали председателя Красного Креста видную партийную деятельницу Мойрову. Выслушав эту новость, Лев Гилярович, поедая вкусный пирог с клубникой (по-видимому, для Эльберта эта «новость» не была новостью), совершенно невозмутимо и как-то даже благодушно заметил:
— Теперь заберут вас.
Мой родственник взглянул на него с удивлением:
— А меня-то за что? — спросил он.
Эльберт пожал плечами.
— Так уж положено, — спокойно сказал он.
Разговор продолжился на другие темы, а этой же ночью мой свояк был арестован.

....В предвоенные и военные годы Эльберт куда-то исчез. И следующая встреча с ним была абсолютно неожиданной и весьма странной. Уже после победы над Германией, в ноябре 1945 года я был включен в группу писателей, журналистов, кино и фотокорреспондентов, художников, командированных на Нюрнбергский процесс. Мы прилетели сначала в полуразрушенный Берлин, откуда на другой день должны были
вылететь в Нюрнберг. Я стоял у входа чудом уцелевшей гостиницы, в которой нас разместили на ночь. И вдруг у меня невольно вырвались слова:
— Не может быть!
Я увидел неторопливо шагавшего из-за угла... Льва Гиляровича Эльберта под руку с какой-то дамой. Когда эта парочка подошла поближе, я закричал:
— Лев Гилярович! Это вы или не вы? Что вы тут делаете?
— Есть кое-какие делишки, — невозмутимо на ходу ответил Эльберт и пошел дальше.
Я только развел руками... Больше я его не видел. Много позже я узнал, что в следующем, 1946 году, там же в Германии он скончался от сердечной недостаточности.

/Б.Ефимов «О временах и людях»/ .

Продолжение следует

Перед тем как продолжить далее разговор о чекистском окружении В.Маяковского сделаю небольшое лирическое отступление.На мой взгляд некоторые исследователи деятельности НКВД-НКГБ 30-х годов,часто затрагивают тему о Маяковском,при этомизлагают историю так,что- извините за выражение- "волосы на голове-дыбом встают".Например Беспалов В.В.("Национальный состав кадров органов ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ СССР в 1917 - 1938 г.г." ) писал:

"...Г.Г. Ягода назначил своим первым заместителем в этой важной области
небезызвестного Я.С. Агранова (Сорензона). Я.С. Агранов - это тот самый
следователь, который одним росчерком пера единолично "присудил" к расстрелу
русского поэта Н.С. Гумилева (1921г.) и который упорно навязывал свою "дружбу"
другому великому поэту - В.В. Маяковскому. В общем, зная, с кем он имеет дело,
В.В. Маяковский почтительно величал этого "друга русской поэзии" "Агранычем".
Кстати, Ягодовским сотрудником ЧК-ОГПУ был и небезызвестный "покровитель" В.В.
Маяковского - Осип Брик, который, пользуясь своими связями в ОГПУ,
воспрепятствовал выдаче паспорта Маяковскому для очередной поездки в Париж, чем
расстроил планы поэта на женитьбу на русской эмигрантке - Татьяне Яковлевой,
дочери царского инженера-полковника Яковлева, выехавшего во Францию еще в 1908
году. По версии некоторых литераторов, эта трагедия (Татьяна, не дождавшись
Маяковского, вышла замуж за князя Радзивилла) и послужила причиной самоубийства
поэта."


Вполне допускаю,что В.В.Беспалов настолько увлекся нацсоставом органов ГБ,что говоря о Маяковском упустил из вида главное(далеко не кого не секретное)можно сказать лежащее на поверхности.А именно:Знакомство (а лучше назвать сводничество Л.Брик) Маяковского с Т. Яковлевой происходит в Париже в 1928г.Никаких планов насчет женитьбы у Маяковского первоначально не просматривалось.Был флирт,возможно был секс.Яковлева не собиралась возвращатся в Россию.А Маяковский не мог остаться за границей.План жениться на Яковлевой (по свидетельству Л.Брик) созрел у Маяковского по возвращению в Москву весной 1929г.Поэт (как известно без женщины Маяковский был не Маяковский) в очередной раз впадает в дипрессию.Брик подсуетилась снова-знакомит Маяковского с 22-летней актрисой МХАТ В. Полонской.Как свидетельствуют очевидцы Полонская была настолько "эффектной" женщиной,что Маяковский тут же отодвигает Яковлеву на второй план.То что Полонская была замужем за актером Яншиным, Маяковского до поры и времени не пугало.Ехать к Яковлевой  в Париж,даже после полученного Л.Брик письма,в котором говорилось, что Яковлева выходит замуж Маяковский не собирался. Маяковский не писал заявления о получении визы и не получал никакого отказа- этот факт установлен абсолютно точно Скорятиным,который изучил в свое время архивные документы касаемо этого факта...
 
     
Тему о Маяковском затронул и  другой историк-исследователь спецслужб СССР Млечин Л.М.в своей книге " КГБ. Председатели органов государственной безопасности."выделяет целую главу под названием "ЗАСТРЕЛИЛСЯ МАЯКОВСКИЙ ИЛИ ЕГО УБИЛИ?".
Цитирую-"...Вот уже несколько лет некоторые исследователи уверяют, что Владимир Маяковский вовсе не покончил с собой, а был убит чекистами Менжинского по приказу Сталина. И число сторонников этой версии все увеличивается ..."

Назревает вопрос к уважаемому Леонид МИхайловичу- А как число сторонников не увеличится если исследователь пишет ахинею- ведь читающий народ доверчивый к различного рода слезливым историям. Ну и далее  следуют  характерные для творчества Млечина всплески литературно-художественные умозаключения.

"...Думая и о трагической судьбе Маяковского, некоторые исследователи приходят к выводу,
что поэт не по своей воле покинул сей мир. Отправная точка рассуждений — странный интерес чекистов к поэту. Ближе всех к Маяковскому был член коллегии ОГПУ и начальник секретно-политического отдела Яков Саулович Агранов.Яков Агранов был чекистом-интеллектуалом. Когда в 1922 году Ленин приказал выставить из страны «контрреволюционных» ученых, он просил Дзержинского поручить это дело толковому чекисту. Поручили Агранову. Ленин к Агранову благоволил (Откуда известно???alex).
Проживи Маяковский подольше, он бы, скорее всего, угодил в ежовско-бериевскую мясорубку.
Но не в 1930-м, а в 1936–1938 годах.Не стоит и переоценивать роль Маяковского для Сталина и партийной верхушки. Это сейчас он представляется самой крупной вершиной, а на литературно-политическом ландшафте 20–30-х были другие величины, в большей степени интересовавшие хозяев Старой площади и Лубянки. В 1930-м Владимир Маяковский вовсе не был поэтом номер
один. «Лучшим и талантливейшим» Сталин прикажет считать его после смерти."( Вот те на!!! alex )
И далее в таком же духе-

"...Не знаю, как насчет Льва Гиляровича Эльберта, начальника отделения Иностранного отдела ОГПУ, фигуры весьма неясной, но для члена коллегии ОГПУ Якова Агранова подсыпать яд в чай было бы в новинку. Он был мастером своего дела, но другого. Он принял участие в убийстве десятков тысяч человек, но опосредованно, подписывая приказы, а не стреляя или подсыпая яд. В 1930-м он был уже одним из руководителей ОГПУ, а вовсе не агентом-оперативником, которого отправляют на
мокрое дело.(полный бред!!alex)
Кроме того, на сегодняшний день нет никаких оснований утверждать, что в 30-х годах ОГПУ — НКВД использовало психотропные средства — по той простой причине, что эффективных средств такого типа еще не было. Эта отрасль прикладной химии появилась после того, как в 1942 году один швейцарский химик синтезировал препарат ЛСД.
Почему люди, попавшие в руки чекистов, в конце концов говорили все, что от них требовалось? Многочасовые допросы, бессонные ночи, угрозы арестовать членов семьи действовали значительно сильнее, чем мистические психотропные средства...Вот еще основание для подозрений: «Размер депрессии Маяковского не соответствовал масштабу происходящего».Вообще говоря, депрессия как таковая свидетельствует о том, что организм человека не способен адекватно реагировать на обстоятельства жизни, это болезненная реакция.Нужно ли говорить, что поэты — самый ранимый род людей? То, что со стороны кажется малозначительным, для них трагедия вселенских масштабов.
А на Маяковского в последние годы и месяцы его жизни обрушилось столько оскорблений, что в этом смысле можно говорить о доведении до самоубийства. Такой была атмосфера 30-х годов, в которой уничтожалось все талантливое, неординарное.В подкрепление своих слов позволю себе сослаться на свидетельство очевидца. На записки моего дедушки — Владимира Михайловича Млечина, театрального критика, который знал Маяковского и оставил свои воспоминания.Он работал над воспоминаниями несколько лет — до самой смерти в январе 1970 года. Помню, что, когда готовился сборник «Маяковский в воспоминаниях родных и друзей», ему предложили включить в книгу свои записки. Он отказался: «К родным Маяковского не имею чести принадлежать, а другом называть себя не смею».Кажущиеся мне неубедительными толки о смерти Маяковского навели меня на мысль
предать гласности эти воспоминания..."

Цитировать далее господина Млечина -нет сил.Можно лишь заметить,что каждый писатель имеет полное право выражать собственную точку зрения на те или иные события,однако на мой взгляд, настоящий историк- исследователь-писатель должен в первую очередьуважать своего читателя и раскрывать реальные исторические факты,а не рассказывать  людям сказки составленные из сплетен,или собственное видение? которое ежеминутно рождает муза в творческом мозгу писателя.Это мое личное и исскренее убеждение.

Продолжение следует.

ЦитироватьТакой была атмосфера 30-х годов, в которой уничтожалось все талантливое, неординарное.

Мне почему-то кажется, что такой была атмосфера богемной тусовки во все времена...

Цитата: BM от 15 сентября 2012, 16:03:08

ЦитироватьТакой была атмосфера 30-х годов, в которой уничтожалось все талантливое, неординарное.

Мне почему-то кажется, что такой была атмосфера богемной тусовки во все времена...

Уваж.Валентин
Не знаю,что Млечин имел под этой фразой. Если он имел ввиду "гонения на Маяковского" то дело-то все было
в нормальной критике "стопроцентного,железобетонного пролетарского поэта" (из письма Авербаха,Ермилова и других тов.Сталину и тов.Молотову"  устроеной ЛЕФовской братией...

Следущий чекист который входил в ближайший круг В.Маяковского был Валерий Горожанин.Стоит заметить,что в отличии от своих коллег по цеху,Горожанин был довольно образованным человеком-в свое время написал эссе об Анатоле Франсе("Анатоль Франс и Ватикан") считался своим человеком в руководстве РАППа (Российской ассоциации пролетарских писателей) дружил с Селивановским,Фадеевым,которым часто
рассказывал о том как он сидел в Тираспольской тюрьме в одной камере с Г.Котовским и вероятно поэтому позволял себе частенько ссорится и мирится с Брик и Маяковским,который как известно имел взрывной характер.Кстати сказать Маяковский очень уважал Горожанинова- посвятил ему свой стих "Солдаты Дзержинского".Известно также,что Маяковский и Горожанинов написали совместный сценарий по которому была поставлена пьеса.Горожанина и Маяковского объеденяло еще одно-оба недолюбливали критика Ермилова...  

СПРАВКА.    Горожанин  Валерий Михайлович (1889-1938)
        родился в 1889 г. в Аккермане Бессарабской губ., в семье мелкого служащего.
        национальность-еврей.
        Образование:в 1907г.закончил гимназию.В 1909 г. поступил на учебу в Одесский
        университет на юрфак.Закончил 4 курса.Обучался с перерывами т.к. за
        революционную агитацию был неоднократно арестован полицией (1912,1915гг).
        Был осужден на ссылку в Вологодскую губ.,где вступил в ПСР(1907г) .
        В 1914г. добровольцем пошел на фронт,но в 1916г. дезиртировал.
        В период 1917-1918гг.примкнул к украинской партии народных борцов-социалистов.
        В 1918г. вступил в ряды Красной Армии.Член партии с 1919г.
        В мае 1919г был направлен на работу в ЧК г.Одесса.
        В том же году попал в руки кутеповской контразведки.Военно-полевым судом был
        приговорен к расстрелу-спасло стремительное наступление красных.
        С 1920 г. снова в ЧК.Оперуполномоченный,затем начальник СПО Николаевской губ ЧК.
        С февраля 1921 г. – начальник  СО ЦУ ЧК Украины.
        С марта 1922 г. до мая 1930 г. – начальник СОЧ ГПУ УССР.
        В декабре 1927г Горожанин был награжден орденом Красного Знамени.
        В начале 1928г.Горожанин был переведен в Москву.
        С 7 мая 1930 г. - зам. начальника СО ОГПУ СССР.
        с марта 1931 г. - на должности начальника 1-го отделения СПО ОГПУ СССР,
        одновременно с августа - помощник, с декабря 1931 г. - зам. начальника
        Секретно-политического отдела ОГПУ СССР.
        В июле 1933 г.Горожанин - помощник начальника ИНО ОГПУ (с июля 1934 г. - ИНО ГУГБ НКВД),
        С мая 1935 г. - 2-й зам. начальника ИНО ГУГБ НКВД.
        С февраля 1937 г. - начальник, с мая 1937 г. -зам. начальника Особого бюро НКВД СССР.
        Помимо ордена Красного Знамени Горожанин был дважды удостоен ведомственной награды
        знак «Почетный работник ВЧК-ГПУ».
        19 августа 1937 г.Горожанин был арестован.Осужден ВК ВС к ВМН.
        Расстрелян и захоронен на Коммунарке.Реабилитирован в 1957г.

В общий список чекистов завсегдатаев "салона"Брик-Маяковского можно добавить Михаила Горба.О нем известно крайне мало.Дружил со всеми,особенно с Осипом Максимовичем Брик.А как не дружить с сыном миллионера,который послал все папашкины богатства к черту ради революции.Известно и то,что Горб интересовался больше медициной чем поэзией или литературой.Это и понятно-ведь за плечами имел 3 курса медфакультета.Часто посещал еще один знаменитый в те годы "салон с Мейерхольдом" Зинаиды Райх.
   СПРАВКА  Горб Михаил Савельевич(1894-1937)
     Настоящая фамилия Розман Моисей Санелевич,
     родился в м. Чуднов Волынской губ. в семье владельца часовой
     мастерской.Национальность-еврей.
     Образование: Окончил 1-ю Житомирскую гимназию, в 1914-1915 гг. учился в
     Петроградском психоневрологическом институте, перевелся на медицинский
     факультет Киевского университета, окончил 3 курса. С 1914 г. участвовал в
     революционном движении, эсер. В 1917 г. примкнул к левым эсерам, затем к
     боротьбистам.
     В 1919 г. в Зафронтовом бюро (разведка) ЦК КП(б) Украины, член президиума
     исполкома Киевского совета. Выступал под фамилией Горбунов. При
     белогвардейской власти работал в подполье в Киеве, Харькове, Одессе, член
     Одесского ревкома. В подполье принял псевдонимом «Горб». В феврале-марте
     1920 г. - зам. председателя Одесской губернской ЧК.
     С марта 1920 г. - секретарь Киевского губернского ревкома. После
     вступления в апреле 1920 г. в РКП(б) был мобилизован в органы ЧК.
     Уполномоченный особого отдела 12-й армии на Западном фронте. После
     окончания польской кампании - зав. учетно-распределительным отделом и
     помощник секретаря Киевского губкома КП(б)У.
     С января 1921 г. в аппарате ИНО ГПУ. В 1922-1924 гг. на разведывательной
     работе в Германии под фамилией М. Червякова и прикрытием должности
     сотрудника полпредства СССР в Берлине. После возвращения в СССР с апреля
     1924 г. - помощник, с августа 1931 г. - зам начальника ИНО ОГПУ.
     С 1932 г. учился на факультете общественных наук и заочных курсах МГУ по
     специальности «математика», окончил в 1936 г. «без каких-либо официальных
     дипломов»
     В 1933-1934 гг. - начальник 4-го отделения и помощник начальника
     Секретно-политического отдела ОГПУ-ГУГБ НКВД СССР.
     С августа 1934 г - зам. начальника особого отдела ГУГБ НКВД, затем зам.
     начальника 3-го отдела (КРО) ГУГБ. С апреля 1937 г - начальник
     Центрального управления мер и весов НКВД СССР (назначен приказом наркома,
     ЦК в должности не был утвержден в связи с арестом)
     Награжден двумя знаками «Почетный работник ВЧК-ГПУ».
     Арестован 29 апреля 1937 г. по обвинению в участии в антисоветском
     заговоре в органах НКВД. Приговорен 21 августа 1937 г. к высшей мере
     наказания; в тот же день был расстрелян.

      В.Абрамов. Евреи в КГБ. Палачи и жертвы. М.,2005

Вот пожалуй и все чекисты которых радушно принимали в "салоне" Брик-Маяковского по воспоминаниям различных свидетелей.НО...Во всей этой истории есть один интереснейший момент с подковыристым вопросом-из какого и кому официально принадлежащего оружия застрелился 37-летний В.Маяковский и почему папка УД о смерти В.В.Маяковского хранящаяся сегодня в спецхране Госмузея Маяковского оказалась вложена в личную папку Н.И.Ежова- разговор об этом впереди, а пока стоит снова вернутся в салон Лилии Юрьевне Брик и к "милому Янечке".

На фото: Горожанин и Маяковский 1928г.
Продолжение следует

На тебя отраву, деньги с неба сыпались...
мелкими купюрами,займом золотым...
В.Высоцкий

В момент самоубийства В.Маяковского, Брики находились в зарубежной поездке посетили Францию,Англию-проездом через Германию.С визами и валютой помог Агранов.По возвращению в Союз, самоубийство Маяковского,Брики(по свидетельству очевидцев) восприняли довольно спокойно.Как писал И.Оболенский (АиФ № 09 (111) от 18.05.2007):
" ...получив известие о самоубийстве Маяковского, Лиля первым делом поинтересовалась,
    из  какого пистолета он застрелился. Услышав, что выстрел был произведен из
    браунинга  облегченно, как показалось многим, вздохнула: «Хорошо, что не из
    револьверчика. Как  бы некрасиво получилось — большой поэт и из маленького
    пистолета".
На самом деле,Маяковский застрелился из револьвера системы Маузер № 312045,калибр -7,65-мм.
Из протокола осмотра места проишествия 14/04.1930г.:
                     
                                                            ПРОТОКОЛ
Труп Маяковского лежит на полу. По средине комнаты на полу на спине лежит труп Маяковского. Лежит головой к входной двери: Голова несколько повернута вправо, глаза открыты, зрачки расширены, рот полуоткрыт. Трупного окоченения нет. На груди на 3 см выше левого соска имеется рана округлой  формы, диаметром около двух третей сантиметра.Окружность раны в незначительной степени испачкана кровью. Выходного отверстия нет. С правой стороны на спине в области последних ребер под кожей прощупывается  твердое инородное тело не значительное по размеру. Труп одет в рубашку... на левой стороне груди соответственно описанной ране на рубашке имеется отверстие неправильной формы, диаметром около одного сантиметра, вокруг этого отверстия рубашка испачкана кровью на протяжении сантиметром десяти. Окружность отверстия рубашки со  следами опала. Промежду ног трупа лежит револьвер  системы 'Маузер' калибр 7,65 № 312045. Ни одного патрона в револьвере не оказалось. С левой стороны трупа на расстоянии от  туловища лежит пустая стреляная гильза от револьвера Маузер указанного калибра.
                       
Дежурный следователь /подпись/.
Врач-эксперт  /подпись/.
Понятые /подписи/'.
-------------------------------------------------------------------------------

Револьвер (системы Маузер)был подарен Маяковскому Аграновым.Самое интересное,что это оружие согласно номера числилось за Гендиным С.Г., который как известно работал в КРО.Помимо Маузера,Маяковскому кто-то из друзей-чекистов подарил и еще один пистолет системы Браунинг обр.1908г.Объяснений Агранова на счет того, как оказалось оружие (числящееся за Гендиным) у него- не последовало.Было сказано просто-
револьвер был подарен Маяковскому,как большому ценителю оружия...

Тем временем-Жизнь продолжалась.Салон Л.Брик был развернут в новой квартире на Арбате и  как всегда притягивал многих мужчин: не только чекистов,писателей,поэтов и критиков, но и военных.Лилия Брик отписав Сталину письмо (с просьбой уладить вопрос о  причитающейся ей доле наследства Маяковского) передала его в секретариат ЦК.30 июля 1930г. решением Политбюро ЦК,Л.Брик была официально назначена пенсия в 300 руб.(по тем временам сумма достаточно внушительная).Л.Брик снова зажила счастливой жизнью,не изменив своего жизненного кредо:
"...Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешить ему то, что не разрешают дома. Например, курить или ездить,куда вздумается. Ну а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье...".
Нашелся и новый всадник-"гражданский" муж (вернее сказать сожитель) "красный конник" Примаков Виталий Маркович...  

СПРАВКА.    Примаков Виталий Маркович ( 1897-1937)
           родился в селе Семеновка, Черниговская губерния,в семье учителя.
           Национальность-украинец.Образование -гимназия.Член РСДРП с 1914 г.
           В 1915 году Был арестован за хранение оружия и распространение листовок.
           Был осуждён на пожизненное поселение в Восточной Сибири.
           В 1917г член Киевского комитета большевиков,в октябре 1917г.
           командовал отрядом при взятии Зимнего дворца,затем
           командовал красными отрядами под Гатчиной при подавлении выступления
           генерала П. Н. Краснова.
           В январе 1918 года сформировал добровольный 1-й полк Червонного казачества.  
           В 1919г.полк был включен в дивизию Червоного казачества.
           С октября 1920г. Примаков — командир 1-го Корпуса Червоного казачества.
           За бои под Орлом — Курском и успехи в советско-польской войне  был награждён
           двумя орденами Красного Знамени (1920, 1921).
           В 1923г. обучался  на Военно-академических курсах высшего комсостава КА.
           В 1924—1925 гг. — начальник Высшей кавалерийской школы (Ленинград).
           В 1925—1926 гг.Примаков являлся военным советником 1-й Национальной армии в Китае.
           В 1927г. — военный атташе в Афганистане, во время спецоперации КА в Афганистане,
           возглавил советско-афганский отряд в две тысячи сабель при орудиях и пулемётах.
           В 1930г. — военный атташе в Японии.
           В 1931—1933 гг. командовал корпусом.
           1933—1935 гг. — заместитель командующего СКВО.
           С 1935г. — зам.командующего Ленинградским военным округом (ЛВО).
           Примаков был трижды женат: первым браком на Оксане Коцюбинской, дочери украинского
           классика писателя М.Коцюбинского (сестра известного большевика Ю. Коцюбинского),
           вторым — на Марии Ароновне Довжик (сын от этого брака — Юрий Примаков) и третьим
           — на Лиле Брик.

Стоит заметить,что несмотря на появление Примакова,Л.Брик не расставалась с Осей.Все трое (как и в случае с Маяковским) продолжали жить под одной крышей.Как они уживались это "тайна была за семью замками"...Правда, надо полагать, "замки были ржавыми и без ключей".Интеллегентным людям как
говорится "не пристало копатся в грязном белье" но,слова Брик об Агранове, Маяковском,Примакове, наконец об самом Осипе проскакивали  и через семь замков порождая дополнительные слухи...
Про Осю (в конце 20-х) и "треугольник"знала вся Москва.Ходила эпиграмма "шутка- прибаутка" автором которой считался С.Есенин:
            "Вы думаете - здесь живёт Брик -Исследователь стиха?
             Ошибаетесь - здесь живет шпик  -И следователь ЧК".

Чем занимался Ося Брик работая в ОГПУ в начале в юротделе,затем в 7 отделе ОГПУ до сих пор неизвестно.Известно,лишь то,что он не был связан с оперативно-следственной работой,скорее всего занимал малозначительную  канцелярскую должность. В конце 20-х Ося как и Эльберт целиком переключились на литературно-киномотографический жанр.Ося пишет статьи о Маяковском, рецензии,
ведёт литкружок,участвует в постановках.В 30-х сменил много мест работы театр,кино-нигде долго не задерживался. Произведения Брика до середины 1990-х гг. не переиздавались.

Справка.   Брик Осип Максимович(Меерович) (1888 - 1945)
          Родился в семье купца первой гильдии М.Брика и Полины Юрьевны Сигаловой.
          Национальность -еврей.Образование:гимназия, университет-юрфак
          В 1912г.женился на Лиле Урьевне Каган.
          В 1915г.состоялось знакомство Бриков с В. В. Маяковским,который
          с помощью Брик издал поэмы "Облако в штанах" и "Флейта-позвоночник".
          С 1916 года Осип Брик занимался филологией и журналистикой
          С 1918 года Брики и Маяковский жили одной семьёй.
          В 1919г.Лиля,затем Осип Брик после знакомства с Аграновым негласные
          сотрудники ЧК.
          С 1921г.Осип штатный сотрудник ВЧК-ГПУ.Член партии с 1920г.
          В 1922г. Брик совместно с Маяковским посетили Берлин и Париж-
          жили в рошкошных отелях,питались в лучших ресторанах.
          В 1926 году О.Брик (в соавторстве с В. Маяковским) написал пьесу
          «Радио-октябрь».
          В 30-е Осип целиком переключается на литературный заказ- он один из
          идеологов ЛЕФа, создатель теорий производственного искусства.
          Автор острых полемических статей.Работал в "Окнах ТАСС".
          Во время войны О.Брик и Л.Брик с новым мужем Катаняном В.А. находились
          в эвакуации в г.Молотов.
          Интересно отметить,что Умер О.М.Брик в январе 1945г. как и Эльберт от
          сердечной недостаточности...Правда один в Москве,другой-в Берлине.  

Позже Л.Брик напишет:"Ося был небольшой, складный, внешне незаметный  и ни к кому не требовательный, — только к себе" Домыслы некоторых исследователей-биографов жизни Брик,насчет сожительства Л.Брик с Аграновым в 1925г,на мой взгляд так и остаются домыслами.Хотя следует сказать,что этот вопрос  волновал некоторых коллег Агранова,возможно и наркома НКВД Ежова Н.И.,однако никаких вопросов связанных с Брик, в ходе следствия по делу Примакова (затем Агранова),последним не задавалось.Более того,после ареста Примакова,Л.Брик, "жена" пролетарского поэта Маяковского, по  указанию т.Сталина оставалась личностью"не прикасаемой".Арестуют Примакова позднее- в 1936,а пока...

А пока появление Примакова рядом с Л.Брик вызвало немалый интерес у высокопоставленных военных. Якир,Эйдеман, Фельдман стали  частыми гостями в квартире Брик-Примакова."Не брезговали гостеприимством" и будущие маршалы Советского Союза Егоров и Тухачевский.Что касается Агранова,то начиная со второй половины 1932г.Агранов все реже стал бывать у Брик.Все свободное время у него отнимала работа по троцкистам и семейные дела.Активно разрабатывая в 1933-35г.троцкистские центры Агранов представлял к чему все это может привести,но другого пути у него не было.Он прекрасно помнил конфликт в ОГПУ и постановление ЦК ВКП(б) от 6 августа 1931г. когда некоторые чекисты высказали "свое мнение о дутых делах военных":

«Поручить секретарям национальных ЦК, крайкомов и обкомов дать разъяснение
 узкому активу работников ОГПУ о причинах последних перемен в руководящем
 составе ОГПУ на следующих основаниях:
     а) Тт. Мессинг, Бельский отстранены от работы ОГПУ, тов. Ольский снят с
 работы в Особом отделе, а т. Евдокимов снят с должности начальника
 секретно-оперативного управления... на том основании, что
     б) они распространяли среди работников ОГПУ совершенно не соответствующие
 действительности, разлагающие слухи о том, что дело о вредительстве в военном
 ведомстве является «дутым» делом; они расшатывали тем самым железную
 дисциплину среди работников ОГПУ... ЦК отметает разговоры, шушуканье «о
 внутренней слабости» органов ОГПУ и «неправильности» линии их практической
 работы, как слухи, идущие, без сомнения, из враждебного лагеря и подхваченные
 по глупости некоторыми горе - «коммунистами».  
     
26 сентября 1936г на должность наркома НКВД был назначен б.партработник ЦК ВКП(б) Н. И. Ежов.Агранов был утвержден 1-м зам.наркома НКВД.На должности ИНО был оставлен Слуцкий А.А.Одним из его заместителей являлся вышеупомянутый ст. майор ГБ- Горб М.С.

На фото 1) Известный "треугольник"
            2) Примаков В.М.

Окончание следует

Дожидался окончания поста об Агранове. Но, вероятно дело притормозилось.
Хотелось бы внести некоторые дополнения. Так до сих пор не ясно, Агранов – это псевдоним, или настоящая фамилия. Существуют две версии: 1-я версия – Агранов – это псевдоним, настоящая фамилия – Сорензон (о чем автор поста и пишет). 14 мая 1905 г. во время разгона полицией и войсками рабочей манифестации, организаторами которой выступили Гомельский комитет Бунда и Полесский комитет РСДРП, погиб 17-летний рабочий, член образовательного ферейна (союза, общества) Бунда, Янкель-Мовша Агранов. Похороны погибшего демонстранта вылились в масштабный митинг протеста. В 1930 г. в Гомельском государственном музее была открыта выставка «1905 год на Гомельшчыне», где была выставлена картина художника Балашова «Забойства Агранава» (Убийство Агранова). Вероятно, именно в память о погибшем манифестанте Янкель Сорензон и взял себе псевдоним «Агранов» / Атрошчанка С. Взлет и падение Якова Агранова / Краязнаучы сайт Гомеля i Гомельшчыны  [электронный ресурс] // http://nashkraj.info/content/view/272/86/. По другой версии, озвученной российским историком К.В.Скоркиным Агранов – это настоящая фамилия. Информация о фамилии Сорензон лжива, и почерпнута из некой деникинской газеты 1919 г. При этом К.В.Скоркин ссылается на данные картотеки Департамента Полиции, находящейся на хранении в ГАРФ, где сам Я.С.Агранов, а также его родственники (отец, мать, братья и сестры) записаны под фамилией Аграновы // См. подр. Скоркин К.В. Обреченные проиграть. М.: ВивидАрт, 2011. – С. 759.
   В воспоминаниях Галины Серебряковой есть интересное описание Я.С.Агранова: «Это был рыхлый, нескладный человек, брюнет, с позеленевшей кожей, густой сетью морщин вокруг злых полубезумных черных глаз, с удивительно длинными и толстыми губами, углы которых были опущены, как у бульдога, к подбородку и придавали лицу выражение жестокости и пресыщения....[голос] глуховатый, настойчивый, чуть шепелявящий...» // Серебрякова Г. И. Смерч // «Дело №...». Летопись горького времени: повести, рассказы, статьи, очерки и стихи. – Алма-Ата : Жазушы, 1989.
Г.С. Серебрякова – жена заместителя наркома иностранных дел Г.Я.Сокольникова. Арестована  в 1936 г., в 1937 г. решением ОСО при НКВД СССР приговорена к высылке в Казахстан на 5 лет. В 1938 г. арестована и в 1939 г. ВК ВС СССР приговорена к 8 годам лишения свободы.
Некоторые дополнения по Воловичу:
Волович (Виленский) Захар (Захарий) Ильич (1900 - 14.08.1937). Уроженец г. Кобеляки Полтавской губернии. Из семьи торговца. Еврей. Окончил гимназию в г. Кобеляки, в 1921 – 1923 гг. учился в Харьковском технологическим институте им. В.И.Ленина. Окончил Московское высшее технологическое училище им. Н.Э.Баумана (1933 г.). Член КП с января 1919 г. В январе 1919 – июне 1920 гг. на службе в РККА, затем студент Харьковского технологического института. С января 1924 г. в органах ГБ: особоуполномоченный Закордонной части ИНО ОГПУ СССР, затем состоял в резерве ИНО ОГПУ (служебная командировка в Константинополь и Прагу). В 1926 - 1928 гг. уполномоченный Закордонной части ИНО ОГПУ СССР, с февраля 1928 г. легальный резидент ИНО ОГПУ в Париже (официально в феврале – марте 1928 г. делопроизводитель (архивист) генконсульства СССР в Париже, затем архивист полпредства СССР во Франции, работал под фамилией Янковича Владимира Борисовича). С 1930 г. начальник 1 отделения ИНО ОГПУ СССР, с января 1932 г. заместитель начальника Оперода ОГПУ СССР. В июле 1934 – декабре 1936 гг. заместитель начальника Оперода ГУГБ НКВД СССР, затем заместитель начальника 2 (оперативного) отдела ГУГБ НКВД СССР. Старший майор ГБ (1935 г.). Орден Красной Звезды (1936 г.), 2 знака «Почетный работник ВЧК—ГПУ». Арестован 22 марта 1937 г. и 14 августа 1937 г. «в особом порядке» приговорен к ВМН. Расстрелян. Не реабилитирован.
В воспоминаниях И.В.Дубинского есть и описание Воловича: «Низкорослый, широкоплечий, с большой кудрявой головой. Волович походил на Мопассана. В гимназии его так и звали – Мопассан» // Дубинский И.В. Особый счет. - М., Воениздат, 1989. - С. 29.
Дополнения еще по одному персонажу: Эльберт Лев Гилярович (10.11.1898 - 1946). Уроженец г. Харькова. Из семьи приказчика. Еврей.  Окончил гимназию в г. Москве, в 1916-1917 гг. учился на юридическом факультете Донского университета в Ростове-на-Дону.Член КП с 1918 г. В 1917 г. курсант школы прапорщиков, рядовой студенческого батальона, затем сотрудник Пермского Совета рабочих и солдатских депутатов, секретарь и заместитель председателя Союза советских служащих в г. Перми. С 1918 г. на службе в РККА: политработник в войсках (Западный фронт), помощник губернского военного комиссара (Минская губерния). В органах ВЧК с 02.1919 г.: член коллегии Минской губЧК, заведующий ОО ЧК Литовско-Белорусской советской республики. С 07.1919 г. на Восточном фронте: политработник, заведующий отделом Екатеринбургского губернского военкомата. В 1920 – 1921 гг. председатель Уральской областной комиссии по проведению субботников, председатель политпросвета ЦК Союза работников транспорта, председатель Центральной межведомственной комиссии по проведению субботников (г. Москва). С 04.1921 г. - заместитель заведующего ИНФО ВЧК, с 11.1921 г. -  сотрудник полпредства РСФСР в Латвии, сотрудник генконсульства в Константинополе (Турция). В 1922 – 1923 гг. сотрудник Главлита Наркомата просвещения РСФСР, заведующий отделом Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. В сентябре 1923 г. возвращен на работу в ОГПУ: на нелегальной работе (по линии ИНО ОГПУ), с 1924 г. сотрудник резидентуры ИНО ОГПУ в Варшаве, затем в центральном аппарате ИНО ОГПУ СССР. В 1926 г. легальный резидент ИНО ОГПУ  в Греции (одновременно – атташе полпредства СССР в Греции). С 1926 г. корреспондент ТАСС в Швеции, затем на нелегальной работе (по линии ИНО ОГПУ) в Норвегии и Палестине. С 12.01.1930 г. начальник 1-го отделения ИНО ОГПУ СССР, затем состоял в резерве ИНО ОГПУ СССР. С 1931 г. заведующий Информационного отдела Моссовета, затем начальник иностранного отдела и член правления «Союзкино».  В 1946 г. умер во время служебной командировки  в Германию.

Уваж.mrodos
ИЗВИНЯЮСЬ за доп. упущение с моей стороны в отношении начатой темы окончание будет обязательно.Вам спасибо  за дополнение - прочитал с интересом. На мой взгляд портретная оценка  данная     Сокольниковой -Агранову далека от истины, как впрочем и портретная характеристика Воловича данная ветераном Червоного
казачества Ильей Дубинским,который "словестно о-портритировал"(можно сказать популяризировал в 60-е годы) многих  известных героев гражданской войны на Украине, начиная от Иокима Вацетиса,Тухачевского, Якира,Примакова  и других.Например, говоря о Тухачевском ,Дубинский во многом опирается на материалы книги  генерал-лейтенанта А.И Тодорского ("Маршал Тухачевский") впервые изданной в начале 60-х.(см. И.В.Дубинский "Портреты и силуэты"  из-во Днипро., К.1982г)

Дубинский командовал Киевской тяжелой танковой бригадой в звании "полковник". Удивительно, но в самый пик репрессий его только уволили. Просто повезло товарищу.

Цитата: Chekist 84 от 26 октября 2012, 13:46:16
Дубинский командовал Киевской тяжелой танковой бригадой в звании "полковник". Удивительно, но в самый пик репрессий его только уволили. Просто повезло товарищу.

Сhekist 84
Приветствую.
Все правильно. Дубинский в звании комбрига командовал 4-й Киевской тяжелой танковой бригадой.

Что касается дальнейшей судьбы замнаркома, комиссара ГБ 1-го ранга Агранова, то "звонок"  для него прозвучит на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б), в ходе которого,после "зажигательного" доклада наркома НКВД Н.И. Ежова ,начнется разборка по  вопросу "кто есть кто ?".Ответить на этот вопрос по-существу многим из выступающих, в том числе и Агранову, будет довольно сложно...  
Как известно,выступление наркома, Генерального комиссара НКВД Ежова состоялось 2 марта 1937г.(вечернее заседание).Ежов,в присутствии Сталина и членов Политбюро,в своем докладе довольно ярко изобразил картину недостатков в кадровой работе НКВД и "различных изъянов" в борьбе с троцкистами и другими врагами народа (см."Вопросы истории"№10,12 1994 г).
Стоит заметить,что Ежов несколько раз останавливался на работе ГУГБ,приводил довольно яркие негативные примеры.Затронув работу СПО НКВД,Ежов неожиданно задал вопрос-"Является ли Молчанов, одиночкой-предателем?".Это был "пробный камень" брошенный в сторону Ягоды и Агранова. Напомню  б. комиссар ГБ 2-го ранга Молчанов Г.А.в 1936г. возглавлял СПО,и был в прямом подчинении Агранова,арестован был в Минске 3.02.1937г.После выступления Ежова,последовал 10-минутный перерыв,после чего председательствующий на Пленуме предоставил слово Ягоде,который начал свою речь с оправдания.Его речь часто перебивалась репликами с места, а на вопрос заданный  Сталиным в отношении Миронова -" Кто его рекомендовал?" (для работы в ГПУ-alex) Ягода не смог ничего толково ответить.3 марта 1937г на утреннем заседании,председательствующий Андреев,дал слово Заковскому, который с первых слов нанес сокрушительный удар по Ягоде -обвиняя последнего в недальновидности, создании интриг,склок, подборе и расстановке своих людей в центральном и перефрийном аппарате НКВД  и т.д. и т.п.
Следом за Заковским,слово было предоставлено Агранову.Начав свою речь отчетом о деятельности на посту замнаркома,Агранов неожиданно был перебит вопросом Эйхе о кадровой политике проводимой Аграновым,который якобы назначал начальников СПО без согласования о парторганами. Говоря о служебных отношениях с Ягодой и Молчановым,Агранов был неоднократно перебит репликами с места,не смог уложится в отведенное время и попросил дополнительно 15 минут.Дали 10.Но и за оставшее время Агранов не смог ничего толково изложить,а лишь констатировал,тот факт,что "...со всей очевидностью ясно,что старое руководство НКВД оказалось неспособным организовать дело охраны государственной безопасности..."

Интересно отметить,что в ходе "разборок" никто из выступавших чекистов не вспомнил о работе Агранова по разоблачению троцкистских группировок в Москве и Ленинграде и то,что благодаря чуткому руководству Агранова,чекистам удалось наконец "распутать клубок" и подготовить  второй открытый судебный процесс (23-30.01.1937г) по делу Радек (Собельсон), Пятакова, Серебрякова, Сокольникова, Муралова, Богуславского и др. Как известно из 17 человек подсудимых- 13 человек были приговорены к ВМН.

Думаю не скажу ничего нового о том, что в конце 1932г.в Советском Союзе сложился мощный объединенный оппозиционный центр в составе Зиновьева, Каменева, Бакаева, Евдокимова, Куклина ("зиновьевцы") и Смирнова, Мрачковского и Тер-Ваганяна ("троцкисты").После откровенных разговоров,лидеры т.н.центра,четко обозначили и прорисовали цели и задачи оппозиционных сил-любым путем (не исключался и террор) прорваться к власти.Стоит заметить,что все приемы троцкистско-зиновьевского центра актуальны и для наших дней.Подобный сценарий "баламутить народ" вполне возможен не только в республиках Средней Азии (что мы не раз видели) но и в равной степени как на Украине,так  и РФ.
На мой взгляд,политическая оппозиция хороша до тех пор, пока не начинает вредить существующему государственному строю (читай-власти).Причем не словами с трибуны, уводя народ в сторону от выбранного полит.курса, а практическими действиями (см.Оперсводки ОГПУ за 1930-1933гг).Выявить "кто чем дышит" и затем произвести арест для органов НКВД было делом несложным -все лидеры оппозиции были  "на виду у НКВД".Другое дело, доказать в ходе следствия (на фактах) контрреволюционную деятельность того или иного известного политического деятеля.Выбивание показаний "методом мордобоя" в таких случаях "не катит"- не тот подследственный.К примеру, Зиновьев(настоящая фамилия-Радомысльский Овсей-Гершен Аронович) член партии с 1901г.Среди "старой гвардии"  считался главным партийным теоретиком,ленинским
единомышленником.Однако,как писал А.П.Шикман:
     (в 1917г.-alex)...Ленин потребовал исключения Зиновьева и Каменева из
     партии, но его не поддержали. Зиновьев впоследствии признал свою ошибку и
     его разногласие с Лениным было преодолено, хотя в "Письме к съезду" Ленин
     указал, что окт. эпизод "не явился случайностью". После Октябрьского
     переворота Зиновьев поддержал меньшевиков и эсеров, требовавших создания
     однородного соц. правительства, допуская возможность невхождения в
     правительство Ленина и Троцкого. Когда большевистское большинство
     выступило против, он отказался от своих слов. Зиновьев участвовал в работе
     Киевской конференции, где призывал рабочих свергнуть правительство
     Украинской Рады. Зиновьев - единственный член ЦК, поддержавший Ленина во
     время споров о немедленном заключении Брестского мира. Выступал за
     политику "красного террора" в Петрограде. В 1919 - 1926 Зиновьев был
     председателем Исполкома Коминтерна, поощрял фракционные склоки и первый
     ввел термин "социал-фашизм" по отношению к социал-демократическим партиям
     Зап. Европы. В 1921 - 1926 являлся членом Политбюро. Стремясь стать
     политическим вождем, Зиновьев выступал с отчетными докладами на XII и XIII
     съездах РКП(б). Пропагандировал ленинское наследие, печатая огромное
     количество книг со своими статьями, речами и т.д.


После смерти Ленина,Зиновьев вместе с Каменевым и Сталиным вел борьбу против Троцкого и много сделал для того,чтобы Сталин стал секретарем ВКП(б).Однако вскоре (октябрь 1927г)последовало исключение Зиновьева из рядов РКП(б)-ВКП(б):"...в октябре 1927 г.был выведен из состава ЦК, затем  постановлением ЦК и ЦКК 14 ноября 1927 г. был исключен из партии".Стоит заметить,что Зиновьев неоднократно давал повод,чтобы его именем спекулировали в определенных кругах за рубежом(например,Троцкий или идеолог русской эмиграции П.Н.Милюков). 22 июня 1928г Зиновьев -признав свои политические ошибки и повинившись перед членами ЦКК был снова восстановлен в партии.Однако,его дальнейшие политические "закидоны" привели к очередному исключению из партии в октябре 1932 г.,но через год (14 декабря 1933 г.) Президиум ЦКК своим решением снова восстанавливает Зиновьева  ..

В конце концов Зиновьев и Каменев, два политических "Флюгериста"(лучше назвать авантюриста-революционера)  отстраненные от реальной власти,исключенные за свои ошибки(по несколько раз)
из рядов партии, объединили вокруг себя таких же недовольных -"вкусивших не до конца власного плода" встали на путь открытой конфронтации с избранным съездом ВКП(б) курсом развития экономики,а не только с секретарем ЦК Сталиным,как пытаются сегодня это представить.И очень жаль,что все эти политические проходимцы, в 1988г. были реабилитированы тандемом Горбачев-Яковлев, без всякого открытого обсуждения на партсобраниях рядовыми членами КПСС.

Реальные(не на словах) действия оппозиции  начинаются с 1932г. Зиновьев устанавливает контакт с лидерами т.н. рабочей оппозиции во главе со Шляпниковым (о нем я уже писал) и Медведевым.чуть позже к Зиновьеву  присоединяются Смирнов И.Н., Сокольников,Рейнгольд(родственник наркомфина Сокольникова). Весной 1932г. оппозиция (через Смирнова) устанавливает связь с Седовым,а затем с Л.Троцким. Именно в этот период сотрудники ЦА ОГПУ под руководством Агранова (Миронов,Бергман,Слуцкий и др.) проводят довольно хитрую комбинацию по "изъятию мелких фигур" из оппозиционного круга и склонения их к сотрудничеству со следствием.Полученная от "мелких фигур" малозначительная информация помогла сотрудникам ОГПУ поймать в "расставленную сеть более крупную рыбу"- Рейнгольда,председателя Главхлопкопрома уличенного в банальном воровстве госсредств.Следствие по его делу было поручено Молчанову,но вскоре было передано Чертоку.Контроль за следствием со стороны ЦК осуществлял Н.И.Ежов.Припертый фактами к "расстрельной стене" Рейнгольд согласился сотрудничать со следствием и дал показания на Каменева,Зиновьева,Томского,Смирнова,Тер-Ваганяна.Напомню,что все допросы  Рейнгольда проходили под строгим контролем замнаркома Агранова.Казалось на первый взгляд Агранов ничего не упустил.После тщательной перепроверки всех показаний Рейнгольда,Агранов передает протоколы допросов Ягоде,а тот в свою очередь -Сталину.Далее последовала череда арестов и допросы арестованных: Пикеля,Смирнова,Сафоновой,Мрачковского,Евдокимова,Тер-Ваганяна, Каменева и
Зиновьева.В ходе следствия удалось установить имена других участников ЗТЦ в том числе имена некоторых военных...

В июне 1936г.сотрудники НКВД произвели арест двух комбригов Шмидта  и  Медведева,которые в ходе следствия называют имена зам командующего ЛВО комкора Примакова и военного атташе в Лондоне Путну.
14 августа 1936г.сотрудниками НКВД был арестован  Примаков В.М.,вслед за ним, 20 августа 1936г.был арестован  б.военный атташе в Лондоне комкор Путна В.К.Стоит заметить,что Примаков (в отличии от своих арестованных товарищей) целых 9 месяцев довольно стойко держался на допросах.Но затем признал себя виновным- участником  антисоветского троцкистского заговора и дал показания (по его собственным словам
на судебном процессе) более чем на 70 чел.Выбивали показания из Примакова(под надзором комиссара 1-го ранга Агранова) или нет досконально не известно.Впрочем в период Хрущева, формулировка "горячее сердце и чистые руки" чекистов и их методы ведения следствия была поставлена под сомнение.Дело Тухачевского было востребовано и..."хоровод бывших следователей" НКВД исполнил свою последнюю, что называется лебединную песню:
   
    " бывший сотрудник органов НКВД В.И. Бударев на допросе в прокуратуре
     3 июня 1955 года рассказал:
     «Дело Примакова я лично не расследовал, но в процессе следствия мне
     поручалось часами сидеть с ним, пока он писал сам свои показания. Зам.
     начальника отдела Карелин и начальник отдела Авсеевич давали мне и другим
     работникам указания сидеть вместе с Примаковым и тогда, когда он еще не
     давал показаний. Делалось это для того, чтобы не давать ему спать,
     понудить его дать показания о своем участии в троцкистской организации. В
     это время ему разрешали в день спать только 2—3 часа в кабинете, где его
     должны были допрашивать, и туда же ему приносили пищу. Таким образом его
     не оставляли одного... В период расследования дел Примакова и Путна было
     известно, что оба эти лица дали показания об участии в заговоре после
     избиения их в Лефортовской тюрьме..."

Позднее в 50-х годах Л.Брик скажет вспоминая о Примакове в 1936 году "...по вечерам
к Примакову приходили военные, запирались в его кабинете и сидели там. Может быть, они действительно хотели свалить тирана?..."Интересно,что-бы ответил Брик по этому поводу следователь Ушаков (Ушимирский) Зиновий Маркович...?

Окончание следует

Цитата: alex от 26 октября 2012, 14:53:22

Все правильно. Дубинский в звании комбрига командовал 4-й Киевской тяжелой танковой бригадой.

Приветствую, Алекс!
До комбрига не дорос, уволен полковником.

Цитата: Chekist 84 от 26 октября 2012, 20:14:07

Цитата: alex от 26 октября 2012, 14:53:22

Все правильно. Дубинский в звании комбрига командовал 4-й Киевской тяжелой танковой бригадой.

Приветствую, Алекс!
До комбрига не дорос, уволен полковником.

Никита
Откуда данные о полковнике? Генерал армии Казаков в своей книге "Над картой былых сражений" пишет о
комбриге И.В.Дубинском: "Наш комбриг И.Дубинский впервые применил смелое по тем временам новшество:
вывел два своих кавполка (7-й и 8-й) в лагерь,приблизив обучение к боевой обстановке.Для меня этот сбор оказался особенно полезным..."

Он имел в виду должность "комбриг". Но  он  такого  звания  не  имел никогда.  Во-первых, его нет в списке присвоений званий "комбриг":  http://www.rkka.ru/ihandbook.htm
Во-вторых, "железно" проходит как полковник в базе репрессированных военачальников на сайте РККА: http://www.rkka.ru/handbook/personal/repress/polk.htm, а также в  работах Черушева  по данной теме.  

            "И налетит пламенных лет стая,
           Прошелестит спелой грозой Ленин,
           И на земле, что избежит тленья,
           Будет будить разум и жизнь Сталин".
           
             О. Мандельштам,февраль 1937 г.


18 марта 1937г. Генеральный комиссар НКВД Н.И.Ежов выступая перед личным составом своего ведомства напомнил слова Сталина сказанные им на Пленуме ЦК о преувеличении роли отдельной личности в историческом процессе,обострении классовой борьбы.Затем Ежов подверг резкой критике работу чекистов под руководством Ягоды,назвав бывшего наркома "растратчиком и вором"...Свое выступление Ежов закончил  грозным предупреждением:
       "...Не смотрите,что я маленький. У меня хватит сил и энергии, чтобы
        покончить со всеми троцкистами,зиновьевцами, бухаринцами...
        И в первую очередь мы должны очистить наши органы от вражеских элементов,
        которые, по имеющимся у меня сведениям, смазывают борьбу с врагами народа...
        Предупреждаю, что буду сажать и расстреливать всех, невзирая на чины и ранги,
        кто посмеет тормозить дело борьбы с врагами народа".
Дальнейшие события начали развиваться довольно бурно.Агранов был приглашен на дачу к Ежову,где нарком в обстановке конспирации (что называется "tet a tet") сообщил Агранову указание Сталина о допущенных  грубых ошибках в ходе следствия по делу ТЗЦ.Сталин не забыл далеко идущую формулировку Сокольникова:
                 "...Руководящие члены центра считали, что в качестве
                 изолированной революции наша революция не может удержаться как
                 социалистическая, что теория каутскианского ультраимпериализма
                 и теория бухаринского организованного капитализма, родственная
                 ей, оказались правильными. Мы считали, что фашизм - это самый
                 организованный капитализм, он побеждает, захватывает Европу,
                 душит нас. Поэтому лучше с ним сговориться..."

Ошибки, по мнению Сталина, привели к тому,что следователям под руководством Агранова не удалось выявить всех активных участников троцкистского центра и  проследить до конца всю цепочку ведущую к Троцкому.В конце разговора Ежов привел слова Сталина,"что опытные заговорщике не держат писем в одном месте" и в категоричной форме дал указание Агранову возглавить следствие.15 апреля 1937г.Агранова приказом по НКВД назначают на должность начальника 4-го отдела ГУГБ.
Агранов,в силу своей осведомленности прекрасно понимал,что двух пролетарских концепций развития страны быть не может.Если ленинско-сталинская концепция является пролетарской,то концепция троцкистов имеет совершенно другую классовую базу,а  политическая обстановка противостояния  власти и оппозиционных социальных групп,может привести к неминуемому "пожару"мощнейшим политико-экономическим сдвигам в стране.Известно высказывание Агранова: "...Одно мнение — мнение, десять мнений — политическое настроение, наше или контрреволюционное. И мы это настроение должны знать, иначе мы не служба".
Не стоит забывать и о том,что Агранов являлся по сути первым реформатором СПО,которое возглавил в 1931г.Именно тогда по его предложению в СПО были организованы четыре отделения.Кроме того,Агранов не раз повторял о необходимости увеличения и привлечения к работе агентурного аппарата-"...агентура должна быть массовой".При Агранове,к работе СПО ОГПУ был подключен аппарат ИНФО,превратив таким образом Секретно-политический отдел в мощнейшую систему сбора  информации во всех сферах госаппарата,которая после обработки ложиласьна стол руководителям государства.  Возглавив 4-й отдел,Агранов и тут проявил свои неординарные способности.Как указывает в своей работе Ковалев      
     "...Теперь уже трудно точно установить, чем именно замнаркома
     так располагал обвиняемых к доверительным беседам.Известно лишь,
     что после первой же встречи с ним подследственные Дрейцер и
     Пикель незамедлительно признались в том, что «объединенный центр»
     действительно существовал и действовал на террористической основе"

Продедший Пленум ЦК (27 февраля-5 марта 1937г) своим Постановлением исключил из состава ЦК и партии  Н.И.Бухарина и А.И.Рыкова, с последующей оговоркой:Рыкова снять со всех постов, дело направить в НКВД.27 февраля 1937г. был арестован Бухарин,Крестинский и другие.Так возникло дело "право-троцкистского блока"...

Как известно 19 августа 1936г.,в Москве начался 5-и дневный судебный процесс над участниками троцкистско-зиновьевского центра.Заострять внимание на том как проходил судебный процесс не имеет смысла- данный материал можно найти самостоятельно в интернете.Однако стоит
заметить,что в ходе судебного процесса все подсудимые признались в существовании основного и резервного плана захвата власти и о существовании террористических групп "правых"с которыми были установлены тесные контакты. Интересно отметить тот факт,что из 16 подсудимых,10-являлись евреями.
В ходе судебного разбирательства,из уст подсудимых, прозвучали имена Рыкова,Угланова,Бухарина и Томского,которые знали о  действиях оппозиции,но скрывали это от ЦК.Известно,что еще до оглашения приговора подсудимым, Прокурор Вышинский заявил:"... Я считаю необходимым доложить суду,что мною сделано распоряжение о начале расследования...в отношении Бухарина,Рыкова,Томского,Уланова,Радека
и Пятакова,и в зависимости от результатов этого расследования будет Прокуратурой дан законный ход этому делу..."


Стоит заметить,что собранного следователями компромата на Бухарина вполне хватало для вынесения обвинительного заключения. Следственные органы в первую очередь пытались выяснить с кем из меньшивиков встречался Бухарин в Париже,во время своей загранпоездки в феврале 1936г.Выяснилось,что во время встречи с Даном,Бухарин отрицательно отзывался о проводимой Сталиным политики по индустриализации страны. Следователям удалось выяснить подробности длительного разговора Бухарина с меньшевиком Николаевским и встречу в Париже с родственником Рыкова.Как писал Герой Советского Союза,генерал-майор М.С.Докучаев(1925-2005гг)  
        "... В январе 1937 года на втором процессе Пятаков, Сокольников и Радек
         дали показания на Бухарина и Рыкова как на изменников Родине.
         Арест Ягоды и следствие, несомненно, добавили на них немало новых обвинений.
         23 февраля состоялся Пленум ЦК ВКП(б), на котором с докладом по делу
         Бухарина и Рыкова выступил Ежов.
         Оба они были выведены из ЦК и исключены из партии как наемные убийцы,
         вредители, диверсанты, находившиеся на службе у фашизма. Для выработки
         постановления по этому вопросу была создана авторитетная комиссия,
         в которую вошли 36 членов Центрального Комитета партии.
         27 февраля Бухарин и Рыков были приглашены на заседание комиссии.
         Бухарин объявил голодовку. Все обвинения против него и Рыкова основывались
         на показаниях следствия по другим делам и на материалах НКВД.
        На предложение председателя комиссии А.И.Микояна признать чистосердечно
        свое участие в антигосударственной деятельности Бухарин ответил отказом
         и заявил: "Я не Зиновьев и Каменев, и лгать на себя не буду".
Следствие по делу "право-троцкистского блока" тянулось почти год.Правда уже без кураторства со стороны замнаркома НКВД Агранова.Показания данные подследственным б.наркомом Ягодой,привели к тому,что вызвали подозрения у Сталина и Ежова в отношении личности Агранова.17 мая 1937г приказом Ежова,комиссар ГБ 1-го ранга Агранов был назначен на должность начальника УНКВД по Саратовской области.Писал или нет Агранов письма Сталину из Саратова с рекомендацией арестовать Крупскую как врага народа(по другой версии-Агранов рекомендовал арестовать Маленкова)-история умалчивает.Однако то,что Москва не забывала о нем в Саратове- факт. В средине июля 1937г. в Саратов с инспекторской проверкой нагрянули представители ЦК Андреев и Маленков. Из ДЗ направленной в адрес Сталину:
       "Пленум Саратовского обкома ВКП(б) провели. Решение привезет с собой
        т.Маленков, выезжающий завтра в Москву. На основании обсуждения решения
        ЦК ВКП(б) на пленуме и ознакомления с обстановкой на месте сообщаем Вам
       следующее:
       1) Установлены новые факты в отношении Криницкого  и Яковлева —
       проведение ими через обком явно  вредительских мер по сельскому хозяйству,
       прямая защита изобличаемых правых и троцкистов и даже вынесение решений
       обкома, реабилитирующих изобличенных врагов.
       2) Имеются прямые показания бывшего второго секретаря Саратовского
       обкома партии Липендина, бывшего редактора областной газеты Касперского
       и других об участии Криницкого и Яковлева в Саратовской
       правотроцкистской организации, есть даже прямое показание Липендина о
       том, что Криницкий и Яковлев обязывали его создать террористическую
       группу.
       3) Выступления Криницкого и Яковлева на пленуме обкома, по общему
       мнению, были фальшивыми и заранее подготовленными.
       4) По окончании пленума Криницкому и Яковлеву предложено немедленно
       выехать в Москву. Считаем целесообразным по прибытии в Москву их
       арестовать.
       5) Ознакомление с материалами следствия приводит к выводу, что в
       Саратове остается до сих пор неразоблаченной и неизъятой серьезная
       правотроцкистская шпионская организация.
       Агранов, видно, и не стремился к этому. В то же время, на основании
       личных, произведенных т. Строминым и т. Маленковым допросов сотрудников
       УНКВД и некоторых арестованных установлено, что следствие направлялось
       по явно  неправильному пути.
       Есть арестованные, не имеющие никакого отношения  правотроцкистским
       организациям, ложные показания которых были продиктованы следователями
       под руководством Агранова, а ближайшим помощником его в этом деле
       является Зарицкий — довольно подозрительная личность, которого пришлось
       арестовать. Сам аппарат Саратовского УНКВД до сих пор остается
       нерасчищенным от врагов, оставленных Пилляром и Сосновским- Агранов ничего в
       этом отношении не сделал.
       На основании этого считаем целесообразным Агранова сместить с должности
       и арестовать...
       Андреев. Маленков.
       19/VII.37 г.
       
Как видим докладная записка Андреева и Маленкова датирована 19 июля.Агранов же был вызван в Москву для дачи пояснений 16 июля,а 20.07.1937г был арестован находясь в своей квартире по ул.Мархлевского. Вместе с ним была арестована и его жена...
Сегодня нельзя полностью ознакомится со следственным делом Агранова,как и с письмами которые он писал в ЦК находясь под следствиемво внутренней тюрьме.В период хрущевской оттепели многие материалы из СД были утрачены.Вероятно это было выгодно тому,кто позже вспоминал об Агранове как о "замечательном человеке,твердом чекисте",которого ГВП отказалась посмертно  реабилитировать в 1955г.
(в отличии от других коллег по цеху)....

Цитата: alex от 27 октября 2012, 21:38:36
           "И налетит пламенных лет стая,
           Прошелестит спелой грозой Ленин,
           И на земле, что избежит тленья,
           Будет будить разум и жизнь Сталин".
           
             О. Мандельштам,февраль 1937 г.

75 лет назад в пересыльном лагере Владперпункт умер поэт Осип Эмильевич Мандельштам

75 лет назад, 27 декабря 1938 года, в пересыльном лагере Владперпункт (Владивосток) умер от тифа поэт Осип Эмильевич Мандельштам. Ему было 47 лет. Причиной осуждения Мандельштама на пять лет лагерей стал донос секретаря Союза писателей СССР Владимира Ставского, просившего наркома внутренних дел Николая Ежова «решить вопрос о Мандельштаме» и характеризовавшего его стихи как «похабные и клеветнические». В ночь с 1 на 2 мая 1938 года поэт был арестован.

25 декабря, когда резко ухудшилась погода, ослабевший Мандельштам не смог выйти на расчистку снежных завалов. Он был помещен в лагерную больницу и вскоре скончался. Похоронили его в общей могиле. Место его погребения не найдено до сих пор.

Виктор Шкловский сказал о Мандельштаме: "Это был человек... странный... трудный... трогательный... и гениальный!"

С 25 декабря по 27 января в Москве проходят "Мандельштамовские дни", посвященные 75-летию со дня гибели поэта.

Сталинская премия за 1934 год
Следственное дело Осипа Мандельштама

1
И всю ночь напролет жду гостей дорогих...
О. Мандельштам

За О. М. пришли в ночь с 16 на 17 мая 1934 года. Около часа ночи раздался отчетливый, характерный стук: электрического звонка у Мандельштамов-новоселов не было.
На пороге стояли пятеро непрошеных «гостей дорогих» — трое гэпэушников и двое понятых. Всю ночь — до семи утра — продолжался обыск.
Ордер на арест-обыск О. М. был выписан 16 мая 1934 года — ровно через неделю после того, как умер номинальный председатель ОГПУ Менжинский. На первое место в чекистской иерархии уверенно шагнул Ягода, и многим даже померещилось, что на ордере стояла именно его, Ягоды, подпись: это не так, да и не наркомовское это дело.
Подписал ордер «на Мандельштама» Яков Агранов — к этому времени уже фактически второе лицо в ОГПУ[1]. С 1931 по 1933 год он возглавлял Секретно-политический отдел (по которому и проходил О. М. в 1934 году), с 1933 года — зампредседателя (наркома)[2]. Так что Бухарин, заступаясь за О. М., был абсолютно точен, когда первым делом обратился за разъяснениями именно к нему[3]. С самого начала своей работы в ОГПУ «Яня» пас интеллигенцию — следил за ней, вербовал в ее рядах агентов. Посещая салоны и лично вращаясь вместе с красавицей женой в литературных кругах, он дружил со многими (с Пильняком и Маяковским, например), на деле же «разрабатывал» этих многих, как и всех остальных: пистолет, из которого застрелился Маяковский, по слухам, был именно его, Агранова, подарком[4].
Вел он и таганцевское дело, одной из жертв которого пал и Николай Гумилев. Так что кто кто, а «Яня» уж точно знал, подписывая ордер, что это за птица такая — Мандельштам.
Мандельштамовскому делу присвоили номер — № 4108[5], после чего была заполнена «Анкета арестованного». Среди стандартных ответов на стандартные установочные вопросы анкеты выделяется один — о состоянии здоровья: «Здоров: сердце несколько возбуждено и ослаблено».
Мандельштамовский следователь готовился к его допросам, немного блефуя — то есть не имея на руках ничего, кроме чьего-то инициирующего доноса[6], а также изъятой у О. М. «переписки» на 48 листах.
Надежда Мандельштам и Анна Ахматова даже разработали небольшую «матрицу преступления и наказания»: за пощечину А. Толстому — ссылка, за «Волчий цикл» — лагерь, за стихи о Сталине — расстрел! То, что делавший выемку чин остановился на «Волке» и кивнул, говорило в пользу второй версии, но то, что он вернулся и продолжил поиски, — в пользу третьей!
Что ж — серьезней некуда, но этого и следовало ожидать: О. М. прочел роковые стихи уж очень многим, наверное, паре дюжин людей. И все теперь зависело от того, кто же именно из них настучал.

2

Твоим узким плечам под бичами краснеть...
О. Мандельштам

Впрочем, толковому следователю для того, чтобы состряпать дело, вовсе и не нужны были все оперативные данные на подследственного: вполне достаточно было его самого (а на худой конец — так и его самого не нужно).
А следователь О. М. достался как раз «толковый» — молодой (О. М. был на семь лет старше его), но уже с десятилетним стажем в органах: Николай Христофорович Шиваров, оперуполномоченный 4-го отделения Секретно-политического отдела ОГПУ, специализировавшегося в том числе и даже прежде всего на писателях[7].
Известно, что О. М. как бы готовил себя к такого рода ситуациям. Веселые игры в «следователя» со знакомым чекистом Аркадием Фурмановым — это жутковатый, но явно не бесполезный для каждого советского человека тренинг: арестовать могли каждого!
И уж тем более на каждого собирались оперативные (агентурные) сведения. В том числе и на О. М., и с ними, надо полагать, Шиваров тоже был ознакомлен.
Заглянем ему через плечо — благо недавняя шальная публикация Алексея Береловича вынесла на свет божий одну из таких оперативок: «На днях возвратился из Крыма О. МАНДЕЛЬШТАМ. Настроение его резко окрасилось в антисоветские тона. Он взвинчен, резок в характеристиках и оценках, явно нетерпим к чужим взглядам. Резко отгородился от соседей, даже окна держит закрытыми, со спущенными занавесками. Его очень угнетают картины голода, виденные в Крыму, а также собственные литературные неудачи: из его книги ГИХЛ собирается изъять даже старые стихи, о его последних работах молчат. Старые его огорчения (побои, травля в связи ,,с плагиатом") не нашли сочувствия ни в литературных кругах, ни в высоких сферах. МАНДЕЛЬШТАМ собирается вновь писать тов. СТАЛИНУ. Яснее всего его настроение видно из фразы: ,,Если бы я получил заграничную поездку, я пошел бы на все, на любой голод, но остался бы там".
Отдельные его высказывания по литературным вопросам были таковы: ,,Литературы у нас нет, имя литератора стало позорным, писатель стал чиновником, регистратором лжи. 'Лит. газета' — это старая проститутка — права в одном: отрицает у нас литературу". В каждом номере вопль, что литература отстает, не перестроилась и проч. Писатели жаждут не успеха, а того, чтобы их Ворошилов вешал на стенку, как художников (теперь вообще понятие лит. успеха — нонсенс, ибо нет общества). Коснувшись вопроса о том, что на художественной выставке ,,за 15 лет"[8] висят ,,дрянные" пейзажи Бухарина, Мандельштам заявляет: ,,Ну что же, читали мы стихи Луначарского, скоро, наверное, услышим рапсодии Крупской".
По поводу статьи Горького[9] МАНДЕЛЬШТАМ сказал: ,,Горький человек низколобый, с интеллектом низшего типа, но в этих рамках — крупный и иногда может сказать правду. Его статья — это оглушительная оплеуха по литературе и литераторам".
МАНДЕЛЬШТАМ передавал свой разговор с Андреем Белым в Коктебеле.
М.: ,,Зачем Вы пишете такие статьи, как о Санникове и Гладкове? Ведь Вам приходится работать, как обогатительная фабрика"[10].
Б.: ,,Ну что делать. Мою книгу о формировании психики человека никто не печатает, денег не платят, а за эту дрянь дают тысячу рублей"»[11].
В этом донесении интересно все, в особенности указание на намерение вновь (!) обратиться с письмом к Сталину, но обращает на себя особое внимание еще и превосходная осведомленность информатора, явно принадлежащего к близкому кругу мандельштамовских знакомых или даже друзей...
Итак, 18 мая — первый допрос. Соотношение между ходом и содержанием разговора при допросе и тем, что остается в протоколе допроса на бумаге, тоже неоднозначно. Что попадет в протокол допроса и что не попадет, решал только следователь.
Зря напрягался Аркадий Фурманов, его уроки явно не пошли О. М. впрок. Отдавая дань «уважения», то бишь страха, организации, в стенах которой он вдруг оказался, О. М. явно решил ничего не скрывать и со следствием сотрудничать. По «существу дела» произошло немногое, зато самое главное: не отпираясь, О. М. признал факт написания «эпиграммы» (тут же переквалифицированной следователем в пасквиль), записал ее текст, продатировал и даже (судя по протоколу — не слишком запираясь) перечислил имена ее слушателей — жены, среднего брата, брата жены, Эммы Герштейн, Анны Ахматовой и ее сына Льва, Бориса Кузина и литератора Давида Бродского. Других имен он не назвал, и, возможно, отправляя О. М. в камеру, Шиваров потребовал от него хорошенько напрячь свою память и вспомнить назавтра других.
И О. М. это сделал. И назавтра, когда допрос продолжился, О. М. первым делом попросил... вычеркнуть из списка Бродского! Почему? Да скорее всего потому, что стихов этих он Бродскому не читал, хотя и был на него зол, полагаючи, как и Н. М., что неспроста он, наверное, пришел к нему накануне ареста. Зато назвал два новых имени — Владимира Нарбута и Марии Петровых, «мастерицы виноватых взоров».
Почему? Думаю, что он пришел к выводу (или его убедил в этом следователь), что эти двое следствием уже раскрыты. А в Марии Петровых, как в единственной, кто записал это стихотворение с голоса, он, возможно, имел основания подозревать и доносчика (не отсюда ли и строки: «Твоим узким плечам под бичами краснеть...»?).
Но не исключен и такой вариант, снимающий тяжесть подозрения именно с Петровых: никакой эпиграммы у следствия не было, кто-то донес о ней в общих чертах — и впервые Шиваров не без изумления услышал ее из уст самого автора. Никакого другого списка этой эпиграммы, кроме авторского и шиваровского, в следственном деле нет. Сама Мария Сергеевна, по словам ее дочери, категорически отрицала то, что ей вменяла в вину Н. М., — факт записи прочитанного ей вслух этого стихотворения[12].
Вернемся к девяти (уже без Бродского) названным О. М. слушателям рокового стихотворения. Из них позднее будет арестован каждый третий — Борис Кузин (1935), Владимир Нарбут (26 — 27 октября 1936 года) и Лев Гумилев (10 марта 1938 года[13]). И как минимум одному из них — Льву Гумилеву — мандельштамовские слова даже аукнулись (правда, в следующую — третью — посадку): именно ему показания О. М. чуть ли не показывали на допросах и именно он, по словам А. Ахматовой, назвал поведение О. М. в целом безукоризненным![14]
Список слушателей между тем определенно неполный: в него явно надо добавить еще несколько мемуарно подтвержденных имен. Кушнер приводит еще девять, все москвичи: Б. Пастернак, Г. Шенгели, В. Шкловский, С. Липкин, Н. Грин, С. Клычков, Н. Харджиев, А. Тышлер и А. Осмеркин. Сюда надо добавить еще как минимум четверых: Л. Длигача (ему О. М. прочел стихи вместе с Тышлером[15]) и Н. Манухину-Шенгели в Москве[16], а также ближайших питерских друзей — В. Стенича и Б. Лившица.
Почему же О. М. не назвал этих имен, в том числе имени Длигача, «погрешить» на которого, судя по рассказу Н. М., было бы проще всего?..
Думаю, потому, что сам он тогда, возможно, полагал, что источником беды была именно Петровых. Позднее он переменил мнение: когда бы иначе, то, конечно же, не было бы между Петровых и Ахматовой той многолетней дружбы, какая между ними была[17].

3

Уведи меня в ночь, где течет Енисей...
О. Мандельштам

Написать «эпиграмму» на Сталина О. М. заставили самые высшие стимулы — укорененное в русской литературе сознание «Не могу молчать!» и необоримая поэтическая правота и прорыв непосредственно в биографию, очень точно уловленный Е. Тоддесом: «Это был выход непосредственно в биографию, даже в политическое действие (сравнимое, с точки зрения биографической, с предполагавшимся участием юного Мандельштама в акциях террористов-эсеров). Тяга к внеэстетическим сферам, устойчиво свойственная Мандельштаму, какой бы герметический характер ни принимала его лирика, в условиях 30-х годов разрешилась биографической катастрофой»[18].
О. М. было мало написать эти стихи — не менее важно ему было сделать так, чтобы они дошли до Сталина![19] Но он не мог просто снять трубку и позвонить кремлевскому горцу. Ведь и Пастернаку, которому «благодаря» О. М. Сталин позвонил сам, было выделено несколько минут лишь на те самые полразговорца!
Буквально как катастрофу воспринял эти стихи и сам Пастернак: «То, что вы мне прочли, не имеет никакого отношения к литературе, поэзии. Это не литературный факт, но акт самоубийства, которого я не одобряю и в котором не хочу принимать участия. Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал, и прошу вас не читать их никому другому»[20].
Уже по ходу перестройки Бенедикт Сарнов и Александр Кушнер[21], каждый на свой лад, повторили версию Пастернака, но каждый — по-своему модифицируя ситуацию.
По Сарнову выходит, что это все чистая «биография» — просчитанная, как шахматный этюд, комбинация, а О. М. — самозапрограммированный на самоубийство профессиональный камикадзе. По Кушнеру — это все чистая «литература», но такая, что понравиться Сталину никак не могла: «Нет, извините, ласкать слух вождя тут ничто не могло: ,,играет услугами полулюдей", ,,бабачит и тычет" — все это неслыханное оскорбление! В стихотворении нет ни одного слова, которое могло бы понравиться Сталину»[22] — и именно поэтому оно равносильно самоубийству.
Ну а коли так — к чему тогда попытки самоубийства физического? Ведь в камере О. М. вскрыл себе вены, а в Чердыни выпрыгнул из окна. Ведь тогда он сам как бы перепоручал свою смерть «людям из железных ворот ГПУ»? А если он искал смерти, то почему же тогда так боялся «казни петровской»?
Шиваров и вообще чекисты воспринимали эти стихи иначе: не эпиграмма, а пасквиль и даже хуже — что-то вроде теракта.
Иные не исключают того, что стихотворение Сталину просто понравилось: согласно Ф. Искандеру — по эстетическим мотивам, а согласно О. Лекманову — по сугубо политическим: «Может быть, Сталину польстило, что в мандельштамовской эпиграмме он предстал могучей, хотя и страшной фигурой, особенно — на фоне жалких ,,тонкошеих вождей"» (Лекманов О. А. Осип Мандель¬¬штам. М., «Молодая гвардия», 2004, стр. 169 — 170). Впрочем, сам Лекманов называет эту мысль «фантастической версией».
Пишущий эти строки именно ее всегда считал наиболее реалистичной: стихотворение, прочтенное Сталину Ягодой, необычайно понравилось вождю, ибо ничего всерьез более лестного о себе и о своем экспериментальном государстве он не слыхал и не читал. И фоном его персоне служили не тонкошеие вожди, а весь российский народ, не чующий, и слава богу, под собою страны — эпическое, в сущности, полотно.
Но написать такие стихи — одно, а вот выложить на карандаш следователя столько имен их вольных или невольных слушателей — совсем другое. Такое сотрудничество со следствием, как замечала Э. Герштейн, безукоризненным или безупречным не назовешь — это поведение «рыцаря со страхом и упреком», как было сказано Е. Эткиндом по другому поводу.
Мандельштама не били и не пытали[23]. Так кто — или что — тянуло О. М. за язык в кабинете Шиварова, когда он называл столько имен?
Страх перед следователем? Святая простота? Уверенность в том, что из-за него, О. М., никого не тронут?
Или же полнейшее безразличие к тому, что с названными произойдет? Неслыханный эгоцентризм, когда все другие — «не в счет»? (Но разве не О. М. в свое время выхватил из рук Блюмкина пачку ордеров и разорвал их? Разве не О. М. бросил в печку матерьяльчик для доноса, которым забежал похвастаться Длигач?)
Или помутнение сознания, следствие травматического психоза? Такое же «полное забвение чувств», как когда-то зимой 1919/1920 года, в Коктебеле, когда О. М. предлагал арестовать Волошина?[24]
Или, может быть, все-таки — сознательное или бессознательное — покушение на самоубийство?.. Своеобразный синдром протопопа и протопопицы? «До самыя смерти, матушка...» Но тогда при чем здесь Кузин и все остальные?
А может, он искал прилюдной смерти на миру — той самой, что на миру красна? Не просто смерти, а аутодафе, с барабанным боем и треском дров на костре?.. Смерти, какою святая инквизиция удостаивала своих лучших жертв из числа поэтов-марранов?[25]
Кабинет следователя на Лубянке хотя и гиблое место, но на запруженные городские стогны (на ту же Лубянку, что грохотала за окном) с эшафотом-костром посередине походил мало. Да и для чего же в таком случае попытки наложить на себя руки самому?

4
Еще мы жизнью полны в высшей мере...
О. Мандельштам

Следующий допрос (в сущности, третий по счету) состоялся еще через неделю — 25 мая. Похоже, что Шиваров к нему основательно приготовился.
Собственно говоря, если миф о Петре Павленко за шторой или в шкафу не выдумки и не плод воспаленного воображения, то это была единcтвенная биографическая возможность для любознательного прозаика составить собственное представление о том, насколько смешно О. М. на допросе выглядел.
Надежда Яковлевна писала: «Еще в 34 году до нас с Анной Андреевной дошли рассказы писателя Павленко, как он из любопытст¬ва принял приглашение своего друга-следователя, который вел дело О. М., и присутствовал, спрятавшись не то в шкафу, не то между двойными дверями, на ночном допросе. <....> Павленко рассказывал, что у Мандельштама во время допроса был жалкий и растерянный вид, брюки падали — он всё за них хватался, отвечал невпопад — ни одного четкого и ясного ответа, порол чушь, волновался, вертелся, как карась на сковороде, и тому подобное...»[26]
Отнестись к этому мифу серьезнее заставляет, однако, то, что одним из его «источников» был... сам О. М.! Вот его свидетельство в передаче Э. Герштейн: «Он стал мне рассказывать, как страшно было на Лубянке. Я запомнила только один эпизод, передан¬ный мне Осипом с удивительной откровенностью: ,,Меня поднимали куда-то на внутреннем лифте. Там стояло несколько чело¬век.
Я упал на пол. Бился... вдруг слышу над собой голос: 'Мандельштам, Мандельштам, как вам не стыдно?' — Я поднял голову. Это был Павленко"»[27].
Было это или не было, но сама допускаемая всеми возможность такой «фактуры» сомнений, кажется, не вызывала ни у кого. Поистине, как писала Н. М., «в своем одичании и падении писатели превосходят всех»![28]
На первый же заданный вопрос — «как складывались и как развивались ваши политические воззрения?» — О. М. залился соловьем и наговорил с три короба, а уж о формулировочках его услужливый собеседник побеспокоился сам. Но на этот раз наговорил он о себе и только о себе, а если кого и поминал, то лишь тех, кого уже не было в живых (отца и сына Синани, например). Зато на себя, с точки зрения советского правоприменения, наговорил О. М. весьма основательно, показывая все приливы и отливы своих чувств к советской власти.
Чем все-таки объяснить столь удивительную откровенность О. М. со следователем? Наивностью, страхом, провокациями Христофоровича, уверенностью, что переиграть дьявола в шахматы не удастся?
И вот, наконец, последний вопрос: «Выражает ли ваш контрреволюционный пасквиль ,,Мы живем..." только ваше, Мандельштама, восприятие и отношение или он выражает восприятие и отношение определенной какой-либо социальной группы?»
По-хорошему, цена вопроса (вернее, ответа) — жизнь, ибо юридически он означает: не хотите ли к статье 58.10 еще и 58.11 (то есть «группу»)?
Ответ бесподобен, трех коробов О. М. (или Шиварову?) явно маловато, и их ничем не остановить: «Написанный мною пасквиль ,,Мы живем..." — документ не личного восприятия и отношения, а документ восприятия и отношения определенной социальной группы, а именно части старой интеллигенции, считающей себя носительницей и передатчицей в наше время ценностей прежних культур. В политическом отношении эта группа извлекла из опыта различных оппозиционных движений в прошлом привычку к искажающим современную действительность историческим аналогиям».
Следователь потирает руки, но все еще не унимается: «Значит ли это, что ваш пасквиль является оружием контрреволюционной борьбы только для характеризованной вами группы или он может быть использован для целей контрреволюционной борьбы иных социальных групп?»
Явно польщенный интересом столь любознательного и симпатичного собеседника, О. М. развивает свою мысль, оставляя ему формулировочки:«В моем пасквиле я пошел по пути, ставшему традиционным в старой русской литературе, использовав способы упрощенного показа исторической ситуации, сведя ее к противопоставлению: ,,страна и властелин". Несомненно, что этим снижен уровень исторического понимания характеризованной выше группы, к которой принадлежу и я, но именно поэтому достигнута та плакатная выразительность пасквиля, которая делает его широко примени<мым> орудием контрреволюционной борьбы, которое может быть использовано любой социальной группой».
После столь обильных словесных излияний и доверительных признаний Шиварову не так уж и трудно исполнить свой профессиональный долг — составить парочку суровых и процедурно необходимых документов за своей подписью. В тот же день он их все и сварганил: первый — «Постановление об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения», а второй — «Обвинительное заключение», практически все сотканное из цитат из высказываний О. М. на допросе того же дня и предающее его судьбу из рук ОГПУ в руки Особого совещания.
Свое «Постановление» Шиваров в тот же день, 25 мая, предъявил «изобличенному в составлении и распространении контрреволюционных литературных произведений» О. М., в чем тот и расписался. С «Заключением» О. М. ознакомился, однако, двумя днями позже — 27 мая, а с «Постановлением Особого совещания» (вернее, с выпиской из его протокола) — 28 мая.
Таким образом, на протяжении всего четырех дней подряд О. М. как минимум трижды выдергивали из камеры, не считая свидания с Надеждой Яковлевной.
Но 26 мая в деле О. М. что-то явно произошло!
Следователь ограничился самой невинной статьей 58.10: «антисоветская агитация». О. М. не оценил подарка и воспринял это несколько иначе: «Следствие по поводу моих стихотворений считаю правильным. Поскольку обвинений в какой бы то ни было формулировке мне не было предъявлено, считаю следствие, не зная за собой другой вины, правильным».

5

Ассириец держит мое сердце...
О. Мандельштам

Слух об аресте О. М., свидетелями которого был практически весь писательский дом, быстро распространялся. Так, А. К. Гладков узнал об этом уже утром 17 мая: «Утром пришел Леонид Лавров и передал слух, что на днях арестован О. Мандельштам. Ему об этом сказал переводчик Давид Бродский, который слышал от верных людей. Мандельштам жил где-то недалеко от меня, и я иногда встречал его на Пречистенском или Никитском бульварах: старый мудрый еврей с палкой. По Москве много ходило его ненапечатанных стихов, но особенной крамолы я среди них не находил... Леня Лавров часто странен. <...> Как-то он мне читал наизусть ненапечатанные стихи Мандельштама, а сегодня, когда я попросил его прочесть, вдруг отрекся и сказал, что он их вообще не знает»[29].

...После того как в семь утра увели Осипа Эмильевича, 26-я квартира опустела.

Наутро Надежда Яковлевна идет к своему брату, Е. Я. Хазину, а Ахматова — к Пастернаку и Авелю Енукидзе (в то время секретарю Президиума ЦИК СССР). Узнав об аресте, Пастернак пошел к Демьяну Бедному и Бухарину, но ни того, ни другого не застал. Демьян позже не посоветует ему вмешиваться в это дело, а Бухарину Пастернак оставляет записочку с просьбой сделать для О. М. все возможное.

Интересно, что к Максиму Горькому — обращаться не стали: политический сервилизм «писателя № 1» плюс обоюдная память о не выданных в 20-е годы штанах[30] делали этот шаг бессмысленным[31].

Но и те, к кому обратились, едва ли были самыми подходящими для этой роли людьми. Оба были и сами уже обречены, поскольку адресат мандельштамовской эпиграммы к тому времени почитал их своими врагами.

Бухарин?.. Сталин «погромил» его еще в 1929 году, сердечно отблагодарив тем самым за помощь в победе над Троцким. Остаток жизни Бухарина — это годы постоянного подминания его Кобой (как называли Сталина старые партийцы), годы бесчисленных унижений, годы «милостей» и «опал», годы выматывающего растаптывания. В мае 34-го Бухарин был уже не тем, что в 1928-м, когда О. М. к нему бегал заступаться за полузнакомых стариков: как член Президиума ВСНХ и Коллегии Наркомтяжпрома, как руководитель научно-исследовательского и технико-пропагандистского сектора этого наркомата, он ходил в подчиненных у Орджоникидзе: возвращением своим после XVII cъезда в редакторы «Известий» Бухарин не обольщался.

Енукидзе?.. Что ж, и этот выбор по-своему закономерен: пятидесятисемилетний, но неженатый и бездетный, Авель Софронович Енукидзе, давнишний личный друг Сталина и Орджоникидзе, с декабря 1922 и по март 1935 года был секретарем Президиума ЦИК СССР. У него действительно была репутация человека, не раз помогавшего в безнадежном деле смягчения отдельных случаев репрессий, и жены арестованных знали это. В случае О. М. он скорее всего ничего предпринимать не стал: по крайней мере «камер-фурьерский» журнал посетителей Сталина зафиксировал лишь два посещения вождя Авелем Енукидзе — 10 мая и 4 июня 1934 года[32]. Впрочем, открытыми оставались и другие виды связи — телефон, записочка.

Ведь и Бухарин в эти месяцы не был у Кобы: самые ближайшие даты их встреч — 8 апреля и 10 июля. Но Бухарин написал ему об О. М. отдельное письмо!

А вот кто из интересующих нас людей в интересующее нас время у Сталина побывал — и не раз, — так это Ягода.

Визиты Ягоды в Кремль пришлись на 10, 16 и 25 мая, то есть на один из дней накануне ареста, сам день ареста и в точности на дату второго допроса О. М.![33]

Резонно предположить, что дело об антисталинском пасквиле было у Ягоды на особом контроле. В таком случае свежие результаты допросов быстро поднимались наверх по предположительной цепочке Шиваров — Молчанов[34] — Агранов — Ягода и могли достигнуть самого верха этой читательской вертикали — Сталина — практически в тот же день, ближе к ночи, как это Сталин и любил.

Увы, эта гипотеза нуждается в корректировке. Вероятность того, что Ягода в этот день переговорил со Сталиным о Мандельштаме прямо в Кремле, — практически нулевая. Дело в том, что Ягода вошел в кабинет не один, а вместе со всем Политбюро, то есть в компании человек так двадцати — и не мудрено: обсуждалось около семидесяти вопросов, в том числе и о системе финансирования органов ОГПУ[35]. Началось заседание в 13.20, а закончилось в 19.30[36], так что и по времени эта дата «не бьет».

Но изменения, происшедшие с мандельштамовским делом, были настолько радикальными, что остается предположить только одно: где-то между поздним вечером 25 мая и серединой дня 26 мая Ягода доложил Сталину о Мандельштаме по телефону. Сначала он ознакомил вождя с самим «пасквилем», а затем и с новодобытыми отягчающими данными о пасквилянте. Дело было подготовлено для передачи в Особое совещание, штрафная компетенция которого в то время не выходила за рамки пяти лет лагерей. Но Сталин ведь мог и перерешить, и, докладывая, Ягода не сомневался в том, что сталинское решение будет достаточно суровым: одной только «груди осетина» для грузина вполне достаточно, чтобы отправить неучтивца к праотцам.

Но Ягода ошибся.

Сталин решил все совершенно иначе — в сущности, он помиловал дерзеца-пиита за творческую удачу и за искренне понравившиеся ему стихи. Ну разве не лестно и не гордо, когда тебя так боятся, — разве не этого он как раз и добивался?!.

«Ассириец», он понимал, что к вопросу о жизни и смерти можно будет при необходимости и вернуться, а пока почему бы не поиграть с пасквилянтом в кошки-мышки и в жмурки, почему бы не сотворить маленькое чудо, о котором сразу же заговорит вся Москва?

Итак, 25 мая 1934 года Сталин подарил О. М. жизнь — пускай не всю, пусть всего «один добавочный день», но день, «полный слышания, вкуса и обоняния».

И это — самая высшая и самая сталинская из всех Сталинских премий, им когда-либо присужденных![37]



6



Что ни казнь у него, то малина...

О. Мандельштам



Но еще одну историю — на правах постскриптума — следует дорассказать. Историю про то, как за О. М. вступился Бухарин, написавший Сталину по этому поводу специальное и очень хорошо продуманное письмо:



<Июнь 1934 г.>

Дорогой Коба,

На дня четыре-пять я уезжаю в Ленинград, так как должен засеcть за бешеную подготовку к съезду писателей, а здесь мне работать не дают: нужно скрыться (адрес: Акад[емия] Наук, кв. 30). В связи с сим я решил тебе написать о нескольких вопросах:

1) Об Академии Наук. Положение становится окончательно нетерпимым. Я получил письмо от секретаря партколлектива т. Кошелева (очень хороший парень, бывший рабочий, прекрасно разбирающийся). Это — сдержанный вопль. Письмо прилагаю. Если бы ты приказал — как ты это умеешь, — всё бы завертелось. В добавление скажу еще только, что за 1934 г. Ак[адемия] Н[аук] не получила никакой иностр[анной] литературы — вот тут и следи за наукой!

2) О наследстве «Правды» (типографском). Было решено, что значительная часть этого наследства перейдет нам. На посл[еднем] заседании Оргбюро была выбрана комиссия, которая подвергает пересмотру этот тезис, и мы можем очутиться буквально на мели. Я прошу твоего указания моему другу Стецкому, чтоб нас не обижали. Иначе мы будем далеко выброшены назад. Нам действи¬тельно нужно старое оборудование «Правды» и корпуса.

3) О поэте Мандельштаме. Он был недавно арестован и выслан. До ареста он приходил со своей женой ко мне и высказывал свои опасения на сей предмет в связи с тем, что он подрался (!) с А[лексеем] Толстым, которому нанес «символический удар» за то, что тот несправедливо якобы решил его дело, когда другой писатель побил его жену. Я говорил с Аграновым, но он мне ничего конкретного не сказал. Теперь я получаю отчаянные телеграммы от жены М[андельштама], что он психически расстроен, пытался выброситься из окна и т. д. Моя оценка О. Мандельштама: он — первоклассный поэт, но абсолютно несовременен; он — безусловно не совсем нормален; он чувствует себя затравленным и т. д. Т. к. ко мне всё время апеллируют, а я не знаю, что он и в чем он «наблудил», то я решил тебе написать и об этом. Прости за длинное письмо. Привет.

Твой НИКОЛАЙ

P. S. О Мандельштаме пишу еще раз (на об[ороте]), потому что Борис Пастернак в полном умопомрачении от ареста М[андельштам]а и никто ничего не знает[38].



На этом письме Сталин собственноручно начертал резолюцию: «Кто дал им право арестовать Мандельштама? Безобразие...»

Прежде чем писать эту записку, Бухарин, как видим, справился об О. М. у Агранова, но тот уклонился от комментария, видимо еще не зная результата. Под воздействием телеграмм из Чердыни («какие страшные телеграммы вы присылали из Чердыни», — скажет позднее его секретарша) и обращения Пастернака (вероятно, вторичного) Бухарин и написал свою записку.
И уже после этого, встретив Ягоду, услышал от него то, чем, собственно, О. М. «наблудил» (Шиваров называл эти стихи или пасквилем, или «беспрецедентным контрреволюционным документом»). А услышав — испугался сам.

Только так можно объяснить бухаринскую реакцию на приход Н. М. в редакцию «Известий»: «Проездом из Чердыни в Воронеж я снова забежала в ,,Известия". ,,Какие страшные телеграммы вы присылали из Чердыни", — сказала Короткова (секретарь Бухарина. — П. Н.) и скрылась в кабинете. Вышла она оттуда чуть не плача. ,,Н. И. не хочет вас видеть — какие-то стихи"... Больше я его не видела. <...> Ягода прочел ему наизусть стихи про Сталина, и он, испугавшись, отступился»[39].

Л. Максименков полагает, что О. М. спас лично Сталин, но не как читатель стихов и даже не как интриган-импровизатор, а как системный бюрократ. Все дело в том, что О. М., по Максименкову, был в 1932 — 1934 годах ни много ни мало — номенклатурным поэтом (!), а «номенклатуру» без разрешения «Инстанции», то есть Сталина, трогать не полагалось:

«Его (Мандельштама. — П. Н.) имя было включено в список-реестр, который был подан Сталину в момент создания оргкомитета ССП в апреле 1932 года и который вождь со вкусом главного кадровика огромной страны исчеркал характерными цифрами, стрелками и фамилиями кандидатов.
В части списка, заключительной по месту, но не по политическому значению, состоявшей из 58 ,,беспартийных писателей", были имена Пастернака, Бабеля, Платонова, Эрдмана, Клюева и Мандельштама... Фамилий Михаила Булгакова, Анны Ахматовой и Михаила Кузмина в этом списке не было. Список был охранной грамотой. В условиях византийского значения списков для России Осипа Эмильевича можно было считать реальным членом номенклатуры ССП образца 1932 года. Отныне нельзя было просто так арестовывать упомянутых в списке поэтов и писателей»[40].

И именно на этом, выручая О. М., и сыграл Бухарин, будучи, по Максименкову, своего рода колонновожатым писательской номенклатуры.

«В январе 34-го на съезде ,,победителей" Бухарин был избран кандидатом в члены ЦК. Усилилась его роль в Академии наук. Но для истории советской культуры и литературы более значительным оказался факт, не зафиксированный в явных решениях Политбюро. Где-то в мае — июне была подготовлена новая повестка дня Первого съезда писателей. Радикально измененная, она поручала Бухарину выступить на съезде с докладом о советской поэзии. Докладчик получал карт-бланш для трактовки советской поэзии и советских поэтов. На некоторое время Бухарин назначался наместником Сталина в царстве поэзии, чрезвычайным комиссаром с мандатом ,,Инстанции". Мандельштама (под гарантию Пастернака) спасут именно благодаря этому монаршему мандату»[41].

То, что письмо прежде всего про О. М., Сталин, разумеется, понял сразу — отсюда его красный карандаш на полях пункта третьего. Но в то, что дело тут всего лишь в нарушении негласной субординации, верится с трудом: принадлежность к какой бы то ни было номенклатуре в СССР никого не спасала[42]. Как и в то, что при этом Максименков вынужден допустить, — в сталин¬скую неинформированность: «Сталин об аресте, похоже, искренне ничего не знал. Без ведома ЦК, ,,Инстанции" (Политбюро, Оргбюро, Секретариата), Культпропа и оргкомитета Союза писателей арестовали номенклатурного поэта. В те дни начинался прием в члены ССП. Такой арест мог повредить кампании и подготовке к съезду»[43].

С этой точки зрения необычайно важно как можно точнее продатировать бухаринскую записку.

Ясно и то, что Бухарин не слишком торопился с хлопотами. Ведь Пастернак обратился к нему, в сущности, в день ареста, то есть еще 17 мая. По-видимому, тогда Бухарин и позвонил Агранову, но тот не посчитал нужным делиться с Бухарчиком тем, что уже знал об этом деле. После чего Бухарин как минимум три недели не предпринимал решительно ничего.

Но когда из Чердыни посыпались телеграммы о травмопсихозе О. М. и его покушении на самоубийство (а возможно, что в это же самое время у него вторично справился об О. М. Пастернак), Бухарин вновь попробовал вмешаться — на сей раз записочкой, где О. М. поминается среди прочих и как бы невзначай.

Думается, что письмо это сыграло свою роль в закреплении и даже усилении «чуда» — в замене Чердыни Воронежем, да еще высылки ссылкой, то есть снятии с О. М. режима спецкомендатуры.

Другое следствие бухаринского и только бухаринского письма — звонок Сталина Пастернаку[44]. Ведь именно этот звонок сделал сталинское «чудо о Мандельштаме» всеобщим достоянием, породив среди интеллигенции множество слухов о феноменальной доброте «кремлевского горца».

И тут произошло еще одно чудо: «мужикоборец» превратился в «чудотворца».

Следственное дело 1934 года
Документы приводятся по: Центральный архив ФСБ, Москва (ЦА ФСБ). Следственное дело О. Э. Мандельштама.№ Р-33487 1934 года.

Опубликовано в журнале:
«Новый Мир» 2009, №10
ДАЛЕКОЕ БЛИЗКОЕ
ПАВЕЛ НЕРЛЕР
Нерлер Павел Маркович — поэт, литературный критик, родился в 1952 году в Москве. Председатель Мандельштамовского общества. Выпускник географического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, доктор географических наук, профессор. Автор более чем 1000 публикаций по филологии, географии и истории. Живет в Москве.
Публикуемые материалы войдут в книгу Павла Нерлера «Слово и ,,Дело" Осипа Мандельштама», которая готовится к печати.

Цитата: МирВ от 28 декабря 2013, 18:43:39
Сталинская премия за 1934 год
И всю ночь напролет жду гостей дорогих...
О. Мандельштам

Было-бы очень странно,если-бы после чтения своей эпиграммы,написанной в ноябре 1933г.гражданин Мандельштам не ждал " всю ночь напролет гостей дорогих"...

Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.

А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:

Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина
И широкая грудь осетина.
-----------------------------------------
Эпиграмму  написанную Мандельштамом, Б. Пастернак  назвал самоубийством,понятно,что вслед за ней, от слушателей, последовал сигнал в ОГПУ,а затем админ.ссылка вместе с женой в "тьму-таракань"- Чердынь, Пермский край.В ответ- реальная попытка Мандельштама совершит самоубийство,после чего его жена начинает писать письма во все инстанции ...Выбраться  из "тьмы-таракань" супругам Мандельштам помогает Бухарин,предоставив возможность  Мандельштам самому выбирать место ссылки.Он выбрал Воронеж...
В 1937г. срок ссылки закончился,а далее последовало то,что последовало...

Первую легенду об опальном поэте, для которого город у моря, «где обрывается Россия», стал последним причалом, довелось услышать сразу по прибытии во Владивосток. С 1968 года я — студент отделения истории историко-правового факультета ДВГУ... Но прошло время, прежде чем — уже профессиональным историком — пришлось вплотную соприкоснуться с его именем и судьбой.

Краевед и знаток литературной истории Приморья Сергей Иванов, сам побывавший в шкуре «врага народа» и отсидевший свой, к счастью, небольшой срок, под большим секретом поведал о том, что Мандельштам был убит уголовниками, когда находился в пересыльном лагере. Его тело было расчленено на части и уложено в четыре ведра. Затем довелось слышать разные варианты этой легенды, и во многих фигурировали эти страшные «четыре ведра». Откуда такая расцветка смерти поэта — не знаю...

С годами я «дорастал» до понимания трагедии поэта, исподволь накапливая материал, и неспешно разворачивал ветхий свиток людской памяти с мифами, легендами, бреднями. Важная часть свитка открылась самиздатовскими листками со стихами поэта в какой-то немыслимой копии, приобретенными с рук в Ленинграде, куда в 1974 году я приехал поступать на заочное отделение факультета истории и теории изобразительного искусства Института живописи, архитектуры и скульптуры им. И. Е. Репина АХ СССР. Каждый год я прилетал в Ленинград на сессию сдавать экзамены и зачеты. Поначалу того не ведая, а после — сознательно побывал во многих мандельштамовских местах. В дальнейшем работа над кандидатской диссертацией, вновь с ежегодными наездами в северную столицу, словно расковала продолжение «романа с Мандельштамом» на ленинградской земле...

В публикациях центральной прессы конца 1980-х годов помимо Владивостока местом гибели поэта часто называли г. Сучан (ныне — Партизанск). Здесь находился распределительный пункт, в «психзоне» которого, как полагали, и скончался «сошедший с ума» поэт. На место его упокоения претендовало и село Черниговка, где, по слухам, опальный поэт некоторое время жил у какой-то старушки и был похоронен на сельском кладбище. Очевидцы утверждали, что видели покосившийся крест на могиле поэта с полуистертой надписью «О. ...штам». Однако эти сведения оказались неподтвержденными.

Полтора десятка лет поисков дали возможность проверить многие легенды, рожденные народной молвой, а воспоминания владивостокских старожилов и очевидцев, знавших лагерную жизнь не понаслышке, привнесли в них жесткую правду фактов. В конце 1980-х — начале 1990-х я побывал во многих квартирах жителей города, разными судьбами связанных с репрессиями «сталинских чисток».




В годы перестройки вал публикаций литераторов, журналистов и воспоминаний бывших лагерников просто сбивал с толку. «Виной» тому было название ж/д станции Вторая Речка, которое осталось в памяти многих невольников, ибо она была для них последней на краю России. Дальше — на Колыму — пролегал морской путь. Поэтому сначала я искал пересыльный лагерь на Второй Речке в районе улиц Давыдова, Иртышской, Постышева, Шошина, Фирсова... Вторая Речка в воспоминаниях бывших лагерников называлась то Третьей, то Пятой, то Черной; даже — Гнилой и Красной. С легкой руки Семена Виленского эти названия закрепились во многих изданиях.

На Второй Речке располагался совсем другой лагерь, созданный в 1935 году и не имеющий к опальному поэту никакого отношения. Тем не менее в самой первой публикации из цикла статей «Транзит» в газете «Красное знамя» — от незнания — пришлось поддерживать эту легенду о Второй Речке. Но мне повезло. Первые и подлинно достоверные сведения об этом лагере я получил из первых рук — от его бывшего начальника, полковника милиции в отставке — Михаила Воликова. В самое «расстрельное время», с 1933 по 1945 год, он прошел путь от рядового работника до начальника УИТЛиК НКВД СССР по Приморскому краю. Как никто другой знал тонкости лагерной документации и быта. Официальное название лагеря — Отдельный лагерный пункт (ОЛП) № 1; затем — исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ), располагавшийся в устье Второй Речки на болотистом месте. Рядом с железнодорожным полотном, в пяти шагах от станции. Это был лагерь местного значения, отсюда на Колыму не отправляли. Заключенные работали на стройках и режимных предприятиях Дальневосточного, а затем и Приморского края.

Касаясь пересыльного лагеря, Воликов утверждал, что, в отличие от других лагерей, имевшихся во Владивостоке, этот — был объектом особой государственной важности. Начальство и охрана были присланы из центра по распоряжению высшего руководства страны. Наркомы НКВД — Генрих Ягода, затем Николай Ежов, следом Лаврентий Берия — неусыпно следили за лагерными делами.

Благодаря этому свидетельству и воспоминаниям бывших «сидельцев» этого лагеря в следующих материалах указанного цикла все встало на свои места. В мой адрес пришло около сотни писем буквально со всей страны. В конвертах, кроме писем, были чертежи и рисунки лагерной территории, драгоценные крупицы воспоминаний, освещавших лагерную жизнь вообще и опального поэта в частности. Отыскались очевидцы, показавшие расположение лагеря. Среди них Ариадна Белова — внучка первого редактора газеты «Владивосток», на месте указавшая расположение женских бараков на западном склоне Саперной сопки, в которых она ожидала отправки на Колыму только за то, что родилась и провела первые девять месяцев своей жизни в Харбине. Она привела с собой Олега Максимова — крупного химика, арестованного в декабре 1936 года. Так как на территорию войсковой части нас не пропустили, он примерно указал — на северном склоне сопки — место... 11-го барака — его «жилья» в ожидании рейса на Колыму. Того самого барака, куда через два года поместят Осипа Мандельштама.

В годы учебы и позже, наездами в Питер, стремился поработать в архивах. Один из них — Центральный государственный архив Военно-морского флота СССР — стал творческим пристанищем на многие месяцы. Изучение материалов, связанных со строительством крепости Владивосток, дало многое. Удалось установить, что глубокий ров, начинавшийся у самого берега Амурского залива, проходил у подножия Саперной сопки, с севера словно обвивая лагерную территорию. Этот факт подтвердил Николай Аюшин — исследователь и авторитетнейший знаток Владивостокской крепости. Оставалось немногое: совместить в едином масштабе карты Владивостока прошлых лет с нынешними. Совпадение карт и воспоминаний очевидцев поразительное. Бывшие вольнонаемные лагерной системы, стрелки охраны, члены экипажей судов, перевозивших «рабсилу» в порт Нагаево (Магадан), и бывшие заключенные «передавали меня с рук на руки», давая адреса тех, кто мог еще что-то рассказать. Людей словно прорвало...

Удалось восстановить историю этого лагеря и обозначить его расположение на территории т. н. «экипажа» — войсковой части № 15110 Тихоокеанского флота. По архивным документам известно, что передача лагерной инфраструктуры была завершена весной–летом 1941 года, когда в еще не остывшие бараки вселили молодое пополнение флота. После войны, в начале 1950-х, здесь началось строительство. К концу 1980-х гг. чуть менее трети бывшей лагерной территории с запада (четная сторона ул. Ильичева) было застроено жилыми домами. К счастью, большая ее часть, располагавшая самыми ценными артефактами прошлого, была законсервирована указанной войсковой частью. С 1930-х гг. здесь сохранились административные деревянные строения, перестроенная больница, хозблок и карьер. Это «лагерное пространство» приходилось не только измерять собственными шагами, но и перепахать буквально на коленях.

Что касается судьбы поэта, то довелось услышать массу воспоминаний, былей-небылей и легенд. Один из рассказчиков — Алексей Петрович Матвеев — бывший работник Дальстроя, в те годы начальник отдела капитального строительства. Едва я переступил порог его квартиры, он сказал: «Мандельштама не знаю...» Но это был ценнейший свидетель, ибо то, что он рассказывал, находило прямое подтверждение в опубликованных позже материалах бывших узников владивостокской пересылки. Первый вопрос, обращенный к нему: «Где находился пересыльный лагерь?» Ответ был краток: в Морском городке, там, где сейчас размещается «экипаж», т. е. указанная войсковая часть № 15110 Тихоокеанского флота; остановка транспорта — «Молодежная». Затем он объяснил, как была зонирована территория лагеря, где находились здания администрации, хозблок с баней, бараки, внутрилагерный каменный карьер... Он же, как подлинный очевидец, первым рассказал о страшной холодной зиме 1938–39 гг., когда возле больнички складировали трупы умерших. В то жуткое время работники Учетно-распределительной части, санитары и похоронные команды едва справлялись с потоком умерших. Им в помощь подобрали бригаду санитарок из числа осужденных женщин. Это подтверждают воспоминания Надежды Суровцевой, полгода — с декабря до июня — проработавшей санитаркой в больнице пересыльного лагеря.

С дрожью в голосе и со слезами на глазах Алексей Петрович рассказывал, как переполненные трупами телеги-грабарки выезжали из лагерных ворот, чтобы освободить место у больницы для новых тел. Мерзлые тела с бирками на ногах, едва прикрытые лохмотьями нижнего белья, обычными баграми, крючьями или просто руками заключенные из похоронной команды сбрасывали в ров и присыпали тонким слоем земли. Он же — первым — указал примерное место захоронений той зимы, отметив, что «это было совсем рядом» с лагерем...

13 номер Тихоокеанского альманаха «Рубеж»

Цитата: VbhD от 26 января 2014, 17:13:50
Первую легенду об опальном поэте, для которого город у моря, «где обрывается Россия», стал последним причалом, довелось услышать сразу по прибытии во Владивосток.
Краевед и знаток литературной истории Приморья Сергей Иванов, сам побывавший в шкуре «врага народа» и отсидевший свой, к счастью, небольшой срок, под большим секретом поведал о том, что Мандельштам был убит уголовниками, когда находился в пересыльном лагере. Его тело было расчленено на части и уложено в четыре ведра. Затем довелось слышать разные варианты этой легенды, и во многих фигурировали эти страшные «четыре ведра». Откуда такая расцветка смерти поэта — не знаю...

Уваж.МирВ
Очередное предупреждение.Ничего личного.
Не создавайте из тем -"общие тетради".Желаете поговорить о  Мандельшаме и его "лагерной жизни" - пишите
в "курилке".Один раз удалил ваш материал,Вы вторично его здесь постите,старательно не замечая,что данная тема касается чекиста Агранова,а не исследования  места гибели Мандельштама...

"...данная тема касается чекиста Агранова..."


А вот это - чекиста Агранова не "касается"?!

"...Ордер на арест-обыск О. Мандельштама был выписан 16 мая 1934 года ... Подписал ордер «на Мандельштама» Яков Агранов — к этому времени уже фактически второе лицо в ОГПУ. С 1931 по 1933 год он возглавлял Секретно-политический отдел (по которому и проходил О. М. в 1934 году), с 1933 года — зампредседателя (наркома). Так что Бухарин, заступаясь за О. М., был абсолютно точен, когда первым делом обратился за разъяснениями именно к нему.
С самого начала своей работы в ОГПУ «Яня» пас интеллигенцию — следил за ней, вербовал в ее рядах агентов. Посещая салоны и лично вращаясь вместе с красавицей женой в литературных кругах, он дружил со многими (с Пильняком и Маяковским, например), на деле же «разрабатывал» этих многих, как и всех остальных: пистолет, из которого застрелился Маяковский, по слухам, был именно его, Агранова, подарком. ..."

К уважаемому Форуму. Небольшое, но существенное уточнение. Часто упоминаемое свидетельство о том, что Маяковский застрелился из "РЕВОЛЬВЕРА "Маузер" неверно. Факт, что
Сохранились удостоверения на право ношения и хранения оружия, выданных В. В. Маяковскому 1 февраля и 11 октября 1919 г. , 12 июня 1924 г. , 1 декабря 1928г. и 14 июня 1929 г. Это были револьвер системы Велодог, пистолеты Браунинг, Маузер и Баярд. Как установил эксперт Сафронский, смертельный выстрел был произведен из пистолета «Маузер M1910/14» № 312045 пулей 7,65 мм патрона браунинг образца 1900 года. Этот пистолет был подарен поэту видным чекистом Аграновым, начальником секретного отдела ОГПУ. Изображение пистолета : http://world.guns.ru/handguns/hg/de/mauser-1910-14-34-r.html
Речь идёт о ПИСТОЛЕТЕ с указанным в протоколе №, а не о револьвере (ЧК имело на вооружении, в основном, наганы, может оттого и оговорка в протоколе?) К тому же Лиля чётко-снисходительно говорит о калибре "револьверчика". Справедливости ради стоит сказать, что револьверный тип Маузера разрабатывался ещё в 19-м веке, да там и остался, как не совсем надёжный.

У такого как биография маяковского кратко (https://nauka.club/biografii/vladimir-mayakovskij-kratko-o-glavnom.html) очень интересная. Учился В. Маяковский в местной гимназии. Отец умер от заражения крови простой иголкой, что сказалось на дальнейшем восприятии В. Маяковского острых вещей - он всячески избегал различных булавок и подобных предметов, дабы не повторить судьбу отца. Позже вместе с семьей он перебрался в Москву, где продолжил учиться в гимназии. Он успел поучаствовать в революционном пикете. Когда Владимир был в 5 классе - это 1908 г., его выгнали (в семье не было денег на оплату дальнейшего обучения).